Японский ковчег

– Ну, здравствуйте, Махмуд Казибекович!

– Здравствуйте, дарагой палковник Игорь Юрьевич Шемякин, новый начальник Службы экономической безопасности и Службы собственной безопасности, что почти одно и то же. Садитесь, гостем будете. С чем пожаловали в нашу бедную саклю? – с наигранным акцентом тепло приветствовал посетителя хозяин.

Впрочем, акцент в исполнении Махмуда Курбанова вполне гармонировал с его импозантной внешностью бравого джигита. Только проблески ранней седины в жгучей вороной шевелюре говорили о том, что кавказский антрепренер с французской Ривьеры уже разменял пятый десяток и немало повидал на своем веку.

– Дело есть, Махмуд. Большое дело.

– Что ты говоришь? Дело на миллион?

– Брось свои шуточки. Дело на миллиард. Да нет, на много миллиардов.

– Это уже интересно. Излагай, дарагой, я весь внимание.

Гость полез за айфоном и, используя его как блокнот, начал свою презентацию.

– Ты, конечно, в курсе относительно астероида Веритас, которого мы все с нетерпением ожидаем. Если ни наши, ни американцы не достанут его ракетами, всех накроет где-то в октябре. Масштабы предполагаемых разрушений тебе известны?

– Известны.

– Так вот, на Совбезе пришли к выводу, что наши бункеры никуда не годятся – отстали от времени по крайней мере на полвека и не соответствуют никаким современным стандартам. Решено любой ценой выгрызать новые технологии у японцев и строить подземный эко-комплекс для нашей политической элиты и капитанов бизнеса. Примерно на десять-пятнадцать тысяч мест. Строить ускоренными темпами и по первому разряду. Ты понял?

– Я понял, дарагой, не дурак. И вы хотите, чтобы ваш бункер строил я, да? Чтобы я создал трастовый фонд, строительную корпорацию и начал уже сейчас собирать инвестиции под строительство, да? А потом мы вместе с тобой и с твоими уважаемыми коллегами будем продавать части этого убежища из остаточной площади по цене миллион долларов за квадратный метр, да?

– Можно сказать, что да. Мне нравится ход твоих мыслей. Примерно это мы и имели в виду.

– Вот видишь, дарагой, Махмуд всегда правильно оценивает перспективные проекты.

Et tu sais bien, mon vieux, que je suis toujour prêt de vous supporter. Alors, si nous commançons tout de suite, il faut d’abord choisir des investeurs, n’est pas[13]?

– Брось ты свой французский, – отмахнулся гость. – Я плохо улавливаю. Тут бы с русским и матерным справиться… И так знаю, что ты по полгода живешь в Антибе, а зимуешь в Монте-Карло. Черновой список основных инвесторов мы уже наметили, но он будет меняться по ходу дела. В основном люди из нашей Конторы, из смежных ведомств, команда кремлевских, рублевский контингент, кое-кто из оборонки. Всего человек пятьсот. Вот имена, а точнее, кодовые имена пользователей для авторизации в проекте. И ожидаемые суммы инвестиций. Из бизнеса можешь сам кому-то предложить, хотя вряд ли тебе нужны помощники, а тем более конкуренты. Реальную стоимость мы пока не знаем, но, по прикидкам наших экспертов, строительство может потянуть на пару миллиардов. Во всяком случае не больше. А если удастся сторговаться с японцами, то намного меньше. Может быть, еще и даром отдадут, если провернем бартер. Проблема только во времени и в качестве технологий. Но рыночную стоимость мы назначаем сами – и тут уж нет никакого потолка. Половина мест зарезервирована. Остальные несколько тысяч наши. Каждое место предлагаем по тарифам космического туризма – от десяти до двадцати миллионов зеленых. Умножаем пятнадцать миллионов на пять тысяч…

– Молодец, дарагой, хорошо считаешь. Конечно! Я в деле. Тем более, что хороший бункер нам самим не помешает, да? Давай построим эту вавилонскую башню наоборот! Передай своим, чтобы не беспокоились. Пусть подгонят саперов и мобилизуют метрострой, пока мои основные силы не подоспели. Работы по монтажу начнем, когда технологии будут у вас в руках, а пока будем подводить к месту инфраструктуру. Кстати, место уже выбрали?

– Нет. Думаем. Может, опять под Ленинские горы зарыться?

– Воробьевы, дарагой, Воробьевы. Можешь своего Ленина засунуть очень глубоко, сам знаешь куда. Но там же все старыми шахтами и тоннелями изрыто. Зачем лишать народ такой коммунальной квартиры, да? Пусть категория В пользуется – тоже за деньги.

– Как ты сказал? Категория В? Это в каком смысле?

– А в таком, дарагой, что нам сейчас надо поделить всё население на социальные и имущественные категории, чтобы строить бункер уже с целевым решением, ориентируясь на конкретного потребителя. Азы, можно сказать, девелоперского ремесла. С твоего позволения, дарагой, я всех сам поделю. Примерно так себе это представляю…

Махмуд ткнул в экран огромного монитора на столе и стал пальцем выводить на дисплее начальные буквы алфавита:

Категория А – члены правительства, высший командный состав армии, полиции и спецслужб, губернаторы федеральных округов и прочие сенаторы, олигархи с семьями, лидеры думских фракций с семьями, члены Думы без семей, по жеребьевке.

Категория Б – обслуживающий персонал группы А, небольшие спецподразделения Службы охраны президента, ФСБ, СВР, ГРУ и других силовых структур по нашему выбору, усиленные частями ОМОНА, молодые женщины и девушки в достаточных количествах. Немного детей по специальным рекомендациям.

Категория В – технические и научные специалисты по обеспечению ремонтно-реставрационных работы, трудовые резервы.

Категория Е – все, кто приобрел индивидуальную или семейную платную путевку.

Категория Ж – все остальное население.

– Конструктивный подход, – одобрил Шемякин. – А кого же под Воробьевы горы?

– Трудовые резервы, я думаю. Всякий там научный и технический контингент, который может понадобиться не сразу, а через некоторое время. Например, когда уже твоя ядерная зима кончится и весна начнется.

– Почему моя? – обиделся Шемякин. – Я, что ли, виноват?

– Это я так, зима общая, конечно. Значит, отправим туда второй эшелон, да? Но это уже ваши проблемы, а я буду только по японскому бункеру работать. Чтобы наши уважаемые коллеги и партнеры в накладе не остались. Кстати, духовных пастырей не забыть! В категорию А, конечно. Патриарха с парой священников, муллу там, раввина…

– Может, без раввина обойдемся?

– Нет, не обойдемся. В общем, составляй списки, дарагой. А уж я как-нибудь займусь строительством.

– Не подведи, Махмуд. А то ведь сам знаешь…

– Обижаешь, брат! Конечно, знаю, поэтому не подведу, да? Не первый день замужем.

Но вы мне гарантируете, во-первых, полную свободу действий, во-вторых, контроль над финансовыми потоками, в-третьих, полную изоляцию и строгую секретность объекта. Чтобы ваши люди туда ко мне не совались. Так сказать, военная тайна, да? Договорились?

– Это почему же тебе такой полный контроль и свобода действий? А если мы захотим проверить?

– Потому что у вас в Конторе тоже кротов полно. И коррупционеров. И саботажников. И просто дебилов. Сколько там срубили на строительстве космодрома «Восточный»? Сколько напилили на долгострое «Зенит-Арены» в Питере? Сколько пустили на распыл в наукограде Сколково? Про Москва-Сити я уж и не говорю. А таможенные аферы! Может, там ваших людей вообще не было? Все эти ваши опера с сундуками долларов… Не смеши меня, Игорь Юрьевич. Честное слово, если только увижу вашу наружку, поймаю какого-нибудь топтуна или найду в компе жучок, все брошу к чертовой матери. Я так вести дела не привык.

– А как ты привык?

– Я привык работать на доверии. Сам должен знать. Кто ваши активы по швейцарским сейфам распихивал? На мне десятки, сотни миллиардов висят – и ничего, никто еще претензий не предъявлял. У меня свои каналы, свои люди, свои методы. Вот так, Игорь Юрьевич! Играем на моих условиях. Если хотите получить вещь, конечно. А не нравится, можете другого менеджера поискать – пускай он вам на Чукотке в вечной мерзлоте чум построит. Может, там лучше получится.

13

И ты ведь знаешь, старина, что я всегда готов вас поддержать. Ну, если мы начнем прямо сейчас, надо сначала подобрать инвесторов, так? (фр.)