Страница 12 из 22
Если «Людмила» была переводом, то «Светлана» написана практически как оригинал. Правда, и в этой балладе сюжет отчасти позаимствован в поэме «Ленора» немецкого поэта Готфрида Бюргера. Но в отличие от трагизма поэмы «Людмила», в «Светлане» хороший конец:
Александра Андреевна (Сашенька) Протасова (1795–1829), племянница и крестница Василия Андреевича, считалась музой поэтов Н.М. Языкова и И.И. Козлова. В некоторых стихотворениях проскальзывают строки, которые несколько сбивают с толку. Вот стихотворение И.И. Козлова:
К другу В<асилию> А<ндреевичу> Ж<уковскому> по возвращении его из путешествия…
Датировано стихотворение 1822 годом.
Слышите намёк в словах «Светлана добрая твоя»? Но ведь сказано Светлана! Ничего удивительного. В литературных кругах Александру Воейкову, урождённую Протасову, называли Светланой. Оттого ли, что это имя нравилось ей больше, и потому Жуковский назвал балладу, ей посвящённую, «Светлана»? А может, как раз наоборот – так стали называть после поэмы. Речь в балладе не о несчастной любви. Жуковский создал поэтическое произведение, наполненное надеждами, радостью, отойдя от настроя мрачной «Леноры». Он посвятил её племяннице, в ту пору ещё не испытавшей горя и унижений, ещё расцветающей чудным цветком. Он любил её, как и всех сестёр, как и всех племянниц, искренней, чистой братской любовью. Этой любовью он любил всех, кроме одной, кроме Машеньки, Марии Андреевны Протасовой, которой отдал своё сердце и руки которой собирался просить у своей сестры.
А предыстория этой любви такова…
Младшая дочь Буниных Екатерина Афанасьевна, которая, как помним по рассказам её внучки Екатерины Елагиной, побывала «в ссылке» сибирской, сопровождая старшую свою сестру, возвратившись в Тульскую губернию, вышла замуж за тульского губернского предводителя дворянства Андрея Ивановича Протасова. В 1805 году, после смерти мужа она перебралась из своей деревни Муратово в Белёв. В.В. Огарков отметил: «Как женщина умная она сознавала, что детям необходимо дать образование. Жуковский, живший в Мишенском и видевший расстроенные дела Екатерины Афанасьевны, взялся помогать ей в деле образования дочерей, к чему его, конечно, склоняло и влечение к симпатичным девочкам. Действительно, по рассказам знавших их современников, это были прекрасные существа…»
Жуковский с энтузиазмом взялся за дело. Он составил свой, своеобразный учебный план занятий, в который включил и занятия по русскому языку, и изучение русской литературы. Конечно, включил и произведения иностранных авторов – Шиллера и Гёте, Шекспира, Расина, Корнеля, Вольтера, Руссо. Познакомил племянниц с произведениями Ювенала и Горация.
Известно, что настоящий педагог, готовясь к занятиям, учится сам. Ведь уже избитое, известное, много раз пройденное повторять неинтересно.
Кроме литературы Жуковский занимался с племянницами философией и даже живописью. Он ведь и сам отлично рисовал. Немало осталось эскизов, набросков и даже небольших полотен, посвящённых живописным краям, в которых проходили детство, отрочество и юность поэта.
Жуковский жил в Мишенской и ежедневно ходил в Белёв к своим ученицам. По дороге было о чём подумать. Занятия занятиями, но дело молодое и сердцу не прикажешь…
В 1807 году он посвятил Маше несколько строк, подписав «М. на новый Год при подарке книги»:
Да, он полюбил свою племянницу Машеньку, хотя понимал, что любовь эта бесперспективна. И он обещал свой сестре Екатерине Афанасьевне держать в тайне свои чувства. Екатерина Афанасьевна верила в порядочность и честность своего сводного брата, любимца всей семьи, всех сестёр, фактически воспитанного сёстрами. Но вера верой, а всё же Екатерина Афанасьевна старалась присутствовать на занятиях своего сводного брата с Машей и Александрой. Она часто вмешивалась, делала замечание, чем мешала Жуковскому вести уроки. Но даже не это возмущало его. Он считал, что Екатерина Афанасьевна слишком строга и часто несправедлива к Маше. Зная, что сестра читает его дневник, чему он и не противился, понимая, что ей хочется точно знать о его планах относительно Маши, Жуковский специально сделал такую запись:
«Тяжело и несносно смотреть на то, что Машенька беспрестанно плачет; и от кого же? От вас, своей матери! Вы её любите, в этом я не сомневаюсь. Но я не понимаю любви вашей, которая мучит и терзает. Обыкновенная брань за безделицу… Но какая ж брань? Самая тяжёлая и чувствительная! Вы хотите отучить её от слёз; сперва отучитесь от брани…»
К сожалению, это не подействовало.
Что же оставалось Жуковскому? Да то, что остаётся в таких случаях поэту. Он писал стихи… Причём он не мог даже поверить бумаге настоящее имя своей любимой.
В 1808 году стало окончательно понятно, что любовь вряд ли может привести к их соединению брачными узами. Крик души слышен в стихотворение, которое поэт назвал: «К Нине. Послание»:
Послание, как и очень многие поэтические произведения Жуковского, очень длинное. И завершается оно мыслями об ужасе могилы и о соединение бессмертных душ. Жуковский так и не избавился от мистических начал в творчестве, столь присущих в отрочестве и юности.