Страница 31 из 34
Отличием скандинавского абсолютизма стала рано обозначившаяся независимость монарха от высших сословий. Государственная реформация, начавшаяся в 1520-х гг., привела к конфискации в пользу короны земельных владений католической церкви и угодий дворян, активно боровшихся с лютеранством. Периодические попытки со стороны «благородных» расширить свои земельные владения и укрепить феодальные права сурово пресекались королевскими постановлениями при активном содействии со стороны бюргерства и городских магистратур. В Швеции борьба с дворянской оппозицией, вылилась на практике в известный «спор сословий» 1650 г.
По социальному составу Швеция и Дания были странами феодальными, но здесь не существовало крепостничества, а крестьяне в основном были государственными. После ликвидации церковного землевладения выделяются три категории крестьян: частновладельческие (фрельсовые, фестеры), коронные и свободные (скаттовые). Несмотря на постепенное выравнивание юридического положения этих категорий, личная свобода крестьян долгое время оставалась неотъемлемым атрибутом сословия (в Швеции она никогда полностью и не исчезала).
Помимо прямых фискальных обязанностей в пользу государства, на две последние категории крестьян распространялась масса вспомогательных функций. На них возлагались подводная повинность (перевозка чиновников и солдат, государственных грузов); замковая повинность (работа по ремонту и строительству государственных крепостей и зданий); выплата ямских денег (на содержание подстав для королевских курьеров); селитряная подать (на приобретение пороха для королевской артиллерии) и др. Королевские регламентации (в Швеции это «Четвертная» 1655 г. и «Большая» 1680 г. редукции) обеспечили баланс собственности в стране. На крестьян, дворян и корону приходилось по 1/3 всех пахотных угодий. Тенденция сокращения крупных поместий с иммунными правами сохранилось и в XVIII в. К 1760 г. доля владельцев угодий с буржуазными корнями составляла 6,7 %, дворянскими – 4,9 %, все остальные собственники – крестьяне.
В Дании распространение барщинно-фольварочного хозяйства короне сдержать не удалось, но ленные реформы XVI в., закон 1688 г. (единый земельный кадастр) и военная реформа 1701 г. изменили характер земельной собственности. Помимо короны и дворянства, 1/4 часть земель стала принадлежать бюргерству. Бюргерское владение заложило основы формирования крупных фермерских хозяйств. Обратной стороной этого процесса стало превращение бондов и фестеров (свободных держателей и помещичьих крестьян) в хусманов и индерстер, т. е. в поденщиков и батраков – сельских пролетариев. Окончательно ликвидировать остатки крепостной зависимости удалось только земельными регламентациями второй половины XVIII в.
Положительную роль в ограничении феодальных отношений играли и некоторые правовые нормы: приходское самоуправление; система низовых уездных судов, где в качестве судебных заседателей присутствовали крестьяне. В Швеции дополнительной защитой крестьянских свобод стал четырехсословный риксдаг, куда входило зажиточное крестьянство с правом голоса. По традиции крестьяне не имели право обсуждать только вопросы внешней политики. На деле наличие представительного органа не стало серьезным препятствием для провозглашения наследственной монархии. В 1682 г. именно по предложению риксдага сословия оставили за собой право только совещательной инициативы, а в 1693 г. была провозглашена «Декларация о суверенитете» – своего рода конституция абсолютизма, где сословия провозглашали короля в силу божественного права единственным самодержцем.
Третье серьезное отличие монархий скандинавского типа вытекает из специфики образования новых классов. К моменту торгово-промышленного бума, вызванного открытием Нового Света, в Швеции промышленности как таковой не существовало. Несмотря на богатые залежи меди и железа, лесных запасов, способствовавших росту добычи древесного угля, обилие горных рек, обеспечивавших предприятия дешевой энергией, в старейшем металлургическом производстве было занято не более 4 % всего населения. С другой стороны, экстенсивное сельское хозяйство, небольшая плотность населения, отсутствие элементарных денежных средств не позволили сложиться и укрепиться в городах цеховому строю, с присущими ему регламентациями и ограничениями предпринимательской инициативы. Городское ремесло сохранилось там, где требовались квалифицированные специалисты: каменщики, ювелиры, плотники. Поэтому здесь развиваются бруки – частные предприятия. Государственные мануфактуры также строились на рубеже XVI–XVII вв., но с 1619 г. государство стало передавать их в аренду или продавать в частные руки. Новыми хозяевами становились помещики, горожане.
События Тридцатилетней войны не только стимулировали появление оружейных и пушечных мануфактур, но и расширили круг буржуазных владельцев за счет иностранных предпринимателей. Среди наиболее ярких личностей значатся выходец из южных Нидерландов Лодовейк де Геер, немцы Радемахер и Кристофер Полхем. Именно благодаря переселенцам в 1619 г. был основан Гетеборг, развились Йенчепинг, Кальмар, Стокгольм. Существенным отличием новых мануфактур от аналогичных предприятий в Европе, было использование вольнонаемного труда. Хотя попытки прикрепить рабочих к определенным производствам и предпринимались владельцами, однако в таких случаях вмешивались специальные королевские коллегии. Отличали шведские мануфактуры и сравнительно приемлемые условия труда. Так рабочий день был с 5 утра до 6 вечера, с 2-х часовым перерывом (на завтрак и обед). Во многих европейских государствах подобная продолжительность стала возможна только в XIX в.
Несколько иная картина наблюдается во владениях Ольденбургов. Датские буржуа развились на почве торгового капитала. Договоры о нейтралитете с Алжиром, Тунисом, Турцией, Марокко, не говоря о собственных колониях и торговых миссиях в Вест-Индии, Ост-Индии и Африке, на фоне европейских войн, позволили превратиться им в международного торгового посредника. Поскольку подавляющее большинство морских кампаний было сосредоточено в Копенгагене, то уже с первой четверти XVI в. прослеживается сращивание крупнейших капиталов с бюрократическим аппаратом королевства. Постановление 1660 г. и «табель о рангах» 1671 г. (впервые в Европе) закрепили за буржуазией право занимать любые государственные посты. Огромные финансовые возможности торгово-промышленной буржуазии придали вес данному классу в политической жизни стран, позволили стать стабилизирующим фактором абсолютизма. Таким образом, процесс становления монархии в Швеции и Дании сопровождался, с одной стороны, усилением абсолютистской тенденции в политическом оформлении государства, а, с другой, – зарождением капиталистических отношений в экономической жизни.
При всей совокупности различий, проявившихся в развитии государственности и абсолютизма Польши, Австрии и Германии, наблюдается определенная схожесть условий возникновения монархических режимов. Все эти государства в той или иной степени испытывали серьезное внешнее давление в ходе войн и международных конфликтов. В результате, огромный вес во внутренних делах здесь приобретают дворянство и армия, что, в свою очередь, ведет к милитаризации государственных институтов и всего абсолютистского строя в целом. Немалую роль играл и многонациональный состав населения центрально-европейского региона, где славяно-германское противостояние выливалось в разнообразные сепаратистские движения или национально-освободительные восстания.
Германский абсолютизм развивался в форме регионального, или княжеского. Первым примером такого типа монархии стала Бавария, где с 1612 г. перестает собираться местный ландтаг. Во второй половине XVI в. процесс централизации власти ускорился, и к концу XVII в. княжеский абсолютизм сложился здесь не только как тип государственного устройства, но и как целостная политическая концепция. Классическими образцами княжеского абсолютизма считаются Бранденбург, Бавария, Пфальц.
К началу Нового времени Германия представляла собой пестрый и запутанный клубок больших и малых княжеств. Из почти трех сотен субъектов часть имела статус имперских земель, часть из них считалась самостоятельными государствами. 1470 владений было в руках у рыцарей в различной юрисдикции. Помимо феодальных угодий в состав Священноримской империи входило 150 городов с разным статусом: имперских и вольных. Длительное существование этих владений в рамках империи способствовало укреплению местного сепаратизма. Габсбурги, занимавшие престол империи, начиная с короля Альбрехта II, привнесли в германские земли новую идею. Говоря словами Эрнандо де Асуна, «один монарх, одна империя и один меч». Идея универсальной монархии, будучи наднациональной, в принципе не способна была привести страны Германии к объединению. Империя была призвана предотвратить политический эгоизм и борьбу между отдельными членами, поэтому малые княжества в тот период принимали равное участие в делах. На практике это размывало естественные границы и не позволяло оформиться единому политико-административному и экономическому центру.