Колдовской отведай плод

— А перечень поместий имеется? — уточнил Истан.

— Имеется, — Банкин потряс какой-то бумажкой. — И поместий, и Магистров. Но поскольку документ сверхсекретный, я выдам пароли и явки только командировочным. Понятно? Да, и еще. Так как дело крайне важное, то министр пообещал за любую информацию об интересующих его предметах весьма недурную премию.

— У-у-у… — загудели все.

В премию никто не верил. Хоть бы командировочные дали.

— А когда ехать? — спросил Истан.

— Не сегодня, — успокоил его Брасш.

— Очень большое денежное вознаграждение, — внушительно сказал Банкинс.

— Да хоть какое, — сказал Граникл. — Вы считаете, население нам вот так запросто выдаст секретную информацию? Оно, поди, даже и не подозревает, что рядом живет один из двадцати семи Привратников.

— Дельное замечание, — одобрил Банкин. — Мне доподлинно неизвестно, что на уме у населения. Вот вы, Граникл, и составите подробный план предстоящих поездок с предложениями, как извлечь из аборигенов нужную информацию. Все, свободны.

Мы уныло разбрелись по рабочим местам.

Чуть позже Истан, Граникл и Брасш спустились ко мне в архив, якобы для обсуждения экспозиции. На самом же деле им не терпелось потрепаться о последних новостях.

— По-моему, — сказал Истан, — министр что-то недоговаривает. Или сам не в курсе происходящего. Вот вы мне скажите, как такое может быть: имеются двадцать семь Магистров. У каждого есть ключ, не только открывающий пещеру, но также на нее указующий. Даже если один ключ или Магистр пропадет, то что? Остается еще двадцать шесть работающих! И почему, спрашивается, никто из них не может найти пещеру и извлечь могуллий? Для чего понадобилось привлекать нас? Есть ведь магический сход, Орден, патруль. Они что же, сидят сложив лапки и ничего не предпринимают?

— Предприняли уже, — сказала я. — Нас вот припахали.

— Это у них юмор такой? — спросил Брасш. — Припахивать абы кого.

— Может, ты не абы кто, — ехидно предположил Истан. — Может, ты и есть очередной Открывашка.

— Угу, а ключ мой — гаечный мой ключ.

— Кстати, никто не знает, как этот ключ выглядит? — спросил Истан и почему-то посмотрел на меня.

— Не знаю, — сказала я.

— А я, кстати, слышал, — сказал Граникл. — Ребята недавно читали вслух какую-то брошюрку. Он называется то ли вертец, то ли светец. Вроде бы вертится, пока на Блуждающую не покажет.

— Брошюра-то, поди, из серии «Юмор в магической лавке»? — ехидно спросил Истан.

— Вовсе нет, — Граникл, кажется, обиделся. — Серия называется «Магия — сила».

— Так это ж фактически одно и то же, — пожал плечами Брасш. — А про светец я тоже слышал.

Тут ко мне явилась парочка горожан с несколькими артефактами, и я с облегчением выпроводила троицу. Им-то хорошо, можно хоть целый день языками чесать. А мне работать надо!

В надвигающуюся тьму не верилось ни минуты. Неужели маги такие дураки, что не создали никакой резерв на подобный случай? Резерв, конечно, рано или поздно израсходуется, но за это время вполне можно что-то предпринять. Полагаться в жизни, политике и экономике только на чудесный порошок, как бы чудесен он ни был — верх недальновидности.

Глава 2. Дорога домой. Явление Данни. Воспоминание о яблочном замке

— Я увеличиваю свое состояние.

— А я преувеличиваю.

(Из трактата «Два веселых мага»)

Домой я шла уставшая, голодная и в дурном расположении духа. Угнетало лишение премии. Я угодила в финансовую яму, причем весьма надолго. Тревожили командировки сотрудников. На деле это означало, что мне привалит работа, но, увы, не премия. И если кто-то теоретически может получить прибавку за сведения о треклятых Ключе, Привратнике и Пещере, то мне ничего подобного не грозит. Что угнетало еще больше.

К тому же начал накрапывать дождик, а я, как на грех, не взяла с собой плащ, и мокла, бредя по почти пустынным улицам. Совершенно упав духом и, чтобы немного его поднять, зашла в «Румяный блинчик» и накупила пончиков на ужин.

И, только выйдя из магазинчика, заметила двух мужиков. На первый взгляд ничего особенного — прохожие как прохожие, идут себе по своим делам. Но отчего-то они мне сразу не понравились. Глянула маго-взором и обомлела. Вокруг шеи одного из них явно просматривался черный провал, признак запретного артефакта. Точно такая же чернота струилась из кармана второго. Чем конкретно обладала эта парочка, неважно — в любом случае от них надо держаться подальше. Запретники разряжались в самый неподходящий момент, и под раздачу могли попасть случайные прохожие. В данный момент на улице из случайных находилась только я.

Нырнув обратно в «Румяный блинчик», я немало озадачила продавца, долго ковыряясь в пончиках и блинчиках, разложенных на прилавке. В конце концов купила три блина — талии все равно нет, как и денег — и решилась высунуться наружу.

Мужики крутились неподалеку. Надеясь, что караулят не меня, я осторожно двинулась по направлению к дому. На углу оглянулась. Парочка неторопливо шла следом.

Завернув за угол, я побежала. И через некоторое время с ужасом услышала топот за спиной. Они гнались за мной, уже не особо скрываясь. Я задыхалась от быстрого бега, мысли метались, словно вспугнутые птицы. Что делать? До дома еще далеко, они меня обязательно нагонят. Кто они такие? Грабители? Насильники? Убийцы? Откуда у них запретники?

Отчего на улицах пустынно? Где хотя бы один прохожий, где, наконец, палатки одноотцовцев, это городское бедствие? Ох, как бы я сейчас им обрадовалась!

Топот раздавался совсем близко, мои колени подгибались, и я уже готова была принять свое поражение, как вдруг из-за ближайшего поворота, тарахтя, вылетела быстроходка. Я почувствовала невероятное облегчение и, ни минуты не раздумывая, бросилась прямо на нее.

Водитель, видимо, не ожидал ничего подобного. Я успела заметить его перекошенное от ужаса лицо, потом ощутила толчок в грудь и повалилась на мостовую, потеряв сознание. Последнее, что я увидела, были злющие светло-голубые глаза и белобрысая челка, гневно торчащая надо лбом.

…Лодка покачивалась, баюкая, словно люлька. Волна обдавала брызгами. Я держала весло, пытаясь выгрести на сушу. Оно вырывалось и ворчало:

— Да отпусти, чего вцепилась! И так тяжело! Если уж бросаешься под колеса, будь добра перед этим похудеть хотя бы вполовину!

Последняя фраза заставила открыть глаза и прийти в себя.

Конечно, никакой лодки не было и в помине. Сверху все так же сыпал мелкий надоедливый дождик. Меня куда-то волокли, а я цеплялась за одну из тащивших меня рук.

К тому же кто-то весьма нелестно отзывался о моей внешности!

Внезапно все вспомнила: два типа с запретниками, гнавшееся за мной, вывернувшая из-за угла быстроходка, толчок, падение.

Я дернулась, локтем врезала тащившему меня типу по ноге. Он взвыл, выругался и разжал руки. Кряхтя и ойкая, я поднялась.

Тип оказался сердит, голубоглаз, белобрыс, невысок и тучноват. Нет, ну кто бы говорил о похудании!

А вот эти глаза я определенно уже видела. Но где и когда? А, ну конечно! Перед падением в обморок. Так это, значит, водитель быстроходки?

Сейчас он потирал ушибленное мной колено:

— Ты что, идиотка?

— Нет, — сказала я, уверенная в своей правоте.

— А, по-моему, да. Я ее спасаю, а она лупит изо всех сил!

— Неправда, я тихонько. Приняла вас за разбойника.

— Ну, точно идиотка. Приняла за разбойника, а сама под машину бросилась.

Я оглянулась по сторонам:

— Кстати, а где двое, что за мной бежали?

— Не было тут никого, — пожал плечами белобрысый. — А вот ты, по-моему, меня преследуешь.

— Что-о-о?

Я удивленно посмотрела на парня. И узнала его еще раз. Ну, конечно, это был тот самый лихач, что утром несся зигзагами и подскоками.

— Я не преследую, — честно сказала я. — Твой стиль вождения не в моем вкусе.

— Нормальный стиль, — возразил парень. — Слушай, кончай трепаться. Давай садись, подвезу. А то еще кого-нибудь сшибешь, приняв за разбойника.