Колдовской отведай плод

Она вдруг запнулась и внимательно посмотрела сперва на меня, потом на парня:

— Что? Что такое? Мира? Гвейн?

— Ничего, — ответила я и отвернулась. — Я не поеду.

— Снова здорово! — всплеснула руками Данни. — Послушай, Мира. Мы ведь уже обо всем договорились. Ты согласилась стать моим представителем в замке, и я не стала больше никого искать. Ну что произошло? В подвале ты увидела призрака? Испугалась и теперь боишься ехать в темноте?

Подумаешь, призрак. Как раз их-то я и не боялась. На случай появления в подвале призраков у меня под рукой находился ловец — устройство, преобразующие неживые магические объекты в чистую энергию.

Зато я очень боялась ехать с этим типом. Его манеру вождения я видела, и она мне жутко не понравилась. Мне и так не внушали доверие все эти новомодные маго-механические агрегаты, до конца не исследованные и не изученные. А если к тому же водитель неопытный…

Но признаваться в трусости мне, как дочери испытателя летунов, не хотелось.

— Нет, не призрака, — ответила я, с трудом отводя взгляд от белобрысого Гвейна. — У нас в музее, как я и опасалась, завелся вор. И даже не один, а сразу трое. Я очень боюсь, что в мое отсутствие они разграбят пол-архива.

— Да и пусть разграбят, тебе-то что? — фыркнула Данни. — Поиск воров — дело твоего начальства и службы безопасности, а вовсе не твое.

Я с укором посмотрела на Данни. Конечно, подруга права, но мне от этого не легче.

— Данни, пойми, мы с таким трудом собираем артефакты. Те, что есть в наличии — мелочь, не стоящая особого внимания. Но если пропадет и она, музей закроется, даже не открывшись.

— Мира! — закричала Данни так громко, что какой-то прохожий шарахнулся от нас, едва не впечатавшись в ограду. — Мира, ты что, плохо меня слушала, да? Я даю тебе прекрасный шанс пополнить вашу экспозицию! У папочки в замке есть замечательные старинные артефакты! Бери — не хочу! Я не возьму за них с вашего нищего музея ни одного биаса!

Она перевела дух и уже тихо добавила:

— Ну, пожалуйста. Сделай это ради меня, ради нашей дружбы. Мне на самом деле очень, очень нужно, чтобы поехала именно ты.

Это был запрещенный прием. Ради Данни и нашей дружбы я готова пожертвовать всем, и она это знала. Значит, ей действительно необходимо видеть своим представителем именно меня.

— Хорошо, — сдалась я села в быстроходку.

Со стороны водительского сидения послышался ехидный смешок. Я только сжала покрепче зубы — во-первых, чтобы не зарычать, во-вторых, представляя, какими зигзагами мы сейчас понесемся по улицам.

Сама не понимая зачем, решила осмотреть все вокруг маго-взором, хотя в этом не было никакой нужды — нападать на нас в центре города, да еще рядом с музеем, где полно охраны, никто не станет. И верно, ничего особенного я не увидела. Серая паутина защиты, оплетающая музей, яркие лучи, исходящие от курантов, защитный кулон Данни…

Я перевела взор на Гвейна и вздрогнула.

На миг, на один крошечный миг показалось, будто под черной рубахой блеснула цепь раба. Которая являлась совсем не украшением, а запрещенным артефактом, подлежащим немедленному уничтожению или, как минимум, разрядке. Я тряхнула головой. Наваждение исчезло.

Быстроходка подпрыгнула и рванула с места. От стены отделился ковер-летун и последовал за нами.

Всю дорогу наш водитель молчал, а Данни давала мне наставления и советы, которые я слушала вполуха, так как раздумывала, в самом ли деле видела на шее Гвейна цепочку или мне померещилось. Ничего не придумала и решила — действительно, заработалась до светящихся шариков в глазах.

Как я уже успела убедиться, водителем парень был не ахти каким. Машина то резко тормозила, то дергалась на поворотах. Недостаточное мастерство водителя усугубляли разбитые по всему центру палатки одноотцовцев и магические патрули, которые не давали простора для маневров. Однажды нам попалась группа детей, с ликующими криками гоняющих демона. Последний выглядел до того зашуганным, что я от души ему посочувствовала. Он было увязался за быстроходной, ища спасения. Но тут ребятишки подняли истошный крик, и наш водитель — я вспомнила, что Данни называла его Гвейнардом — прибавил ходу, отчего быстроходка рванула как укушенная бешеным котом. Несчастный демон вынужденно отстал.

Повернув за угол, мы чуть притормозили. Где-то тут, рядом, самоходка, ведомая нашим лихачом, налетела на меня в первый раз.

Ну да, точно. Вот и дом с яблокожором. Он все так же улыбается мне со стены — чуть укоризненно, но все-таки обоятельно.

К двери дома с яблокожором подходил человек. Вот он вставил в замочную скважину ключ и повернул. Я равнодушно смотрела на его спину. Вот интересно, похож он на изображенного на стене предка? Человек, будто прочтя мои мысли, неспешно повернулся. Я увидела его лицо и ахнула.

Перед открытой дверью стоял никто иной, как Ербин собственной персоной.

— Что он тут делает? — растерянно спросила я, не отрывая взляда от лже-жениха.

— Кто? — спросила Данни. — Куда ты смотришь? На яблокожора? Так он тут всегда, ты что, забыла?

— Нет, я про Ербина.

Мы уже проехали заветный дом, поэтому нам с подругой, оглядываяь назад, пришлось вывернуть шеи.

— Ербина? — Данни недоуменно посмотрела на меня. — Ты заработалась, что ли? Какого еще Ербина?

— Того самого, Данни, того самого. Да посмотри же внимательней! Вон же он.

Лже-жених все так же стоял у двери и глядел на нас, чуть улыбаясь. Впрочем, может, улыбка мне померещилась, на улице темнело, и черты лица скрадывались.

— Это не он, — уверенно сказала Данни. — Какой же это Ербин? Ему совсем нечего тут делать. И потом, хозяина дома я знаю. Правда, очень шапочно, и даже имя не вспомню, но этот тип на Ербина даже близко не похож.

Я не стала спорить. Не возвращаться же, чтобы доказать свою правоту.

То, что это был Ербин, я готова была поклясться.

Вот только что он тут делал?

По дороге мы с Данни все-таки решили перекусить в «Румяном блине». Оставили Гвейнарда в машине и зашли в уютный трактирчик.

— Мне пять блинчиков, — сказала я подошедшей девушке. — Два стакана сока и…

— Три салата из огурцов, — закончила Данни. — Блинчики — не лучший выбор для ужина.

— Наголодаться всегда успею, — отмахнулась я.

Если бы только знала, насколько пророческими оказались эти слова!

— Как он тебе? — спросила подруга, когда принесли заказ.

— Блинчик? Очень вкусный! Здесь их готовят — пальчики оближешь! Попробуй!

Подруга отвернулась и поморщилась.

— Все талию экономишь? — сочувственно спросила я. — Тебя же с ковра-летуна скоро сдувать будет.

— Не будет, не надейся, — отпарировала Данни. — Я прекрасно чувствую себя без мучного и сладкого. А у тебя, похоже, разыгрался аппетит. Уж не на нервной ли почве? Очень понравился мой водитель?

Угу. Особенно когда прошелся о моей комплекции. Самое верное средство понравится девушке — наговорить гадостей о ее фигуре.

— Про нервную почву — это ты в точку, — я сменила тему, не желая обсуждать, кто кому нравится. — Знаешь, вчера вечером… Уже довольно поздно было… кто-то вызвал меня по переговорнику.

— Да ты что? — жадно спросила подруга, предвкушая сенсацию. — И кто же? Нет, не говори, дай я угадаю. Нетерпеливый поклонник?

— Какой еще поклонник! Данни! Ты о чем? Мне ведь только позавчера его настроили.

— Тогда… Наверняка это был рекламный вызов. Переговорщики кому только не сливают коды. Не бесплатно, естественно.

— Рекламный? А грубый и наглый не хочешь? — я пересказала ночной разговор.

Подруга нахмурилась:

— Код запомнила?

— Данни! Как считаешь, стоя в ночной рубахе на холодном полу, можно запомнить какой-то там код? Да и как бы я запомнила, если он сразу исчез?

— Исчез? — Данни чуть не подавилась куском огурца, закашлялась. — Код исчез с поверхности переговорника? Мира! Такого не бывает. Не может быть, понимаешь? Он гаснет только когда закончен разговор!