Страница 35 из 67
От переживаний, захотелось курить, беру сигаретку у курящего рядом бойца, немецкая сигаретка, "Юно" называется. Но это реально не "Кент" восьмёрка, я будущем я курил кентяру, а "Юно" паршивое на кентозаменитель не тянет, но на нет и суда нет, на халяву сойдет и гоЮно.
В голову лезут всякие мысли, типа, а вдруг немчура щас порубает нафиг наших? Не хотелось бы терять Игоря, младлея Димку и остальных ребят. И тут начинается далекая и не такая громкая канонада, из-за того, что ночь, мы слышим отлично. Это Семеновцы напали по заветам степного Наполеона, хотя если сравнивать Наполеона и Чингисхана, то бонапартик намного пожиже старика монгола будет. Тут к грохоту семеновской летуче-бегучей группы добавляется канонада от гаубиц Полуэктова, Денис как и договаривались, закинул все снаряды, на станцию (метил, конечно, в место ночлега маршбатяка, типа привет из 22 июня) и замолкает вместе с орудиями, значит ноги делает.
Тут появляются бондаренковцы, дошли ребятки, но они знают диспозицию, и не останавливаясь проходят, им придется в разгар нашего боя, необходимо напасть с тыла на станцию, так сказать огородами. Замыкают строй эскадрона самопальные тачанки, Букваренко, то есть Бондаренко реквизировал у немцев и богатых поляков четыре рессорные пролетки (может двуколки, или тупо коляски, я в них ни хера не шарю). Установили на свои колымаги два максима и два трофейных немецких пулемета (тоже максимы, но боковая ветвь эволюции, еще в первую мировую наверно кайзерня из них шмаляла). Получилась маневренная огневая точка, против танка и артиллерии конечно пшик, зато из пехоты способна нарубить квашеной капусты. А если к артиллерии подобраться вплотную, то пушкарям колбасным тоже мало не покажется. Так что трепещи колбасня, "Букварь" идет, со своей мобильной ОПГ. (не Организованная Преступная Группа, а Организованная Партизанская Группа).
Перестрелка семеновцев не прекращается, звуки стрелкового оружия перемежаются более тяжелыми голосами снарядов или мин. Что-то они так долго, а время идет, пора возвращаться Романыч, мы заждались нафиг. И реально, перестрелка перемешанная грохотом моторов (как в ерше - пивас с водярой) становится все громче, ну что паря, начинаем, саперы метнулись ко мне, Смирницкий докладывает, что мышеловка готова.
Не один же Семенов тут самый умный, мы тут со Смирницким, тоже подумали и придумали каверзу для немчуры. На пути следования кортежа, сорри колонны преследующей семеновцев, Смирницкий со товарищи, приготовили аж целых шесть штрапфугасов. Ну и по подлой своей привычке, конечно на высоте трех метров, да раструбом вниз, под углом 45 градусов.
Идущие впереди улепетывающей колонны застрельщиков грузовики достигли точки кипения, то есть точки инициирования. С достижения семеновцами этой точки инициируется начало нападения на преследователей, и я стреляю красной ракетой в небо, для особо тупых кричу во все горло:
- БЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙ ГАДОООООООООВ.
И темнота (мы затихарились в темноте) взорвалась огнем, сперва на немцев потоки металлолома, вылили шрапфугасы. Пушки, танковые пушки, минометы, пулеметы и остальное стрелковое оружие, начало конец (каков каламбурчик?) фрицев по рецепту Чингисхана. Самое хреновое при движении колонны, это внезапный обстрел из "зеленки", а если добавить для антуража ночь? И солдаты противника частью спросонья, так что вермахту мы не завидовали, и единственное, чего нам не хватало, это ПНВ, вот десяток ПНВ спасли бы отца русской демократии.
Чего не скажешь об отцах германской демократии, их не спасло бы уже ничего, через секунд пятнадцать абсолютно безнаказного геноцида, немцы начали сыпаться со своих таратаек на землю. Ну не все конечно, а те, что умудрились выжить, и тут наши танки и БА, включили фары, а освещенного врага как то и стрелять легче, и наши ребята снова налегли на спусковые крючки и подобные приспособления. Ну фашики тоже в ответ стреляли, а кому хочется погибнуть за окурок (то есть за понюшку табака), им беднягам пришлось стрелять на огонь, в фары и в отблеск пламени на дулах.
Короче прошло пятнадцать минут, и мы двинулись вперед, сперва само собой отодвинули с дороги, накрывшиеся гитлеровские транспортюги (особенно жалко было повозок, тьфу лошадок). Лошадиные фрицы на подводах подошли к касочному разбору (а что вы хотели, тут же война, тут не место штатским шапкам), ну и получили в лоб "стали и огня", еще и Ивашинцы на своих танках рванули на них. Кто из гитлеровцев успел, тот скрылся в лесу, кто не успел, тот теперь на том свете.
Все, пора, идем в город, вперед пускаем танки, батареи ПТО ждут нас у станции (а мы идем с тыла). Там они не опасны ахундовцам, у них танков нет, подберутся ползком и или гранатами закидают или пулеметами посекут. Ну, это на усмотрение братца азербайджанца, не маленький, майор целый, справится.
Чуть не забыл, надо ж ахундовцам скомандовать наступление.
- Зворыкин, радируй Онищуку, наступление ровно через 15 минут, к тому времени фашисты все рванут в нашу сторону, Ахундову легче станет.
- А что прямо так, по-русски и посылать, товарищ комдив?
- Конечно, просто пошли четыре слова "Азербайджанец, через пятнадцать минут", они сами разберутся.
Все и колонна вторгается в город, на входе конечно КПП стоит, то есть стояло, теперь головешки вперемешку с трупами. Идем стремительно вперед, в нас тоже стреляют и к каждому узелку сопротивления направляется штурмовая группа. Тут я конечно переборщил, просто к точке (дому или толпе) стреляющей в нас сразу идет наказательная группа товарищей, сходу поливая свинцовым потоком фашиков. Перевес в автоматическом оружии, на ближней дистанции, и ваши не пляшут господа сосисочники. Правда и в наших попадают фашисты, но у нас козырь стремительность, и мы идем дальше к станции. На подходе к станции, сгружаемся с грузовиков и бегом догоняем танки, тут вижу, как из проулка нам навстречу выбегает кто-то, его догоняет другой кто-то на лошади, в свете луны блеснула сабля. Аха, бондаренки работают, то есть кавалеристы, за первым всадником из проулков выскакивает целая стая всадников, кричим что свои (да они ж не тупые и так просекли, кто есть с чем). Двигаемся вперед, перед нами открывается станция, на станции идет не шуточный бой.
Защищающиеся дают красную ракету, блин немчура чуть не прищучила Ахундова, и с тыла мы бросаемся на нападающих. Стволы поворачиваются в нашу сторону, Полуэктов конечно артиллерист от бога, но полусотней гаубичных снарядов, да кинутых наобум батальон не положишь, привет маршбатяк.
Маршевики, оказывается, были не сильно натренированными, сразу видно с западного фронта, потому, что яростную атаку русско-нерусской орды не выдержали. А мы наследники Чингисхана если чо! Еще пятнадцать минут и станция наша. Теперь осталось почистить ее от нацистского дерьма, а то она в нем как бриллиант в грязи. Нет сегодня к мосту не успеем, то есть этой ночью, перенапряг будет.
Посовещавшись с Игорем, Онищуками (испанцем и разведчиком) и Ахундовым, высылаем роту наиболее сильных бойцов с тремя ротными и одним батальонным минометами, да с четырьмя трешками немецкими, к мосту. Как бы очухавшийся противник не накрутил из Хельмута и его бойцов котлеток диетических. А рота с минометами, да четыре танка, это уже дважды козырный туз.
Тем более скоро к ним присоединятся Абдиевцы, ну все зачистка, назначил Ахундова дежурным и спааааааать. Устал как гимнаст на квадратном шаре, или слон пытающийся перенести Памир на Монблан, короче сильно устал.