Страница 5 из 52
Четыре солнца Зидды почти не оставляли места ночи; но Орден Прекрасной Дамы подобным не смутишь. Его рыцари вообще отличались невозмутимостью – мир чудесен и невероятен, но стоит ли дивиться чему-то после того, как в это бытие явилась Она, Истинно Прекрасная Дама?..
Не удивились рыцари и когда в небе распростёрлись исполинские облачные крыла – словно громадная птица заботливо прикрыла землю от докучливых лучей сменявших друг друга светил, позволяя всему живому отдохнуть в блаженной темноте – или, вернее, сумерках.
Конечно же, Ракот вступил в Зидду не где попало. Совсем недалеко, в трёх переходах, начиналось нечто, что ему очень сильно не нравилось. Настолько, что он изменил своей обычной практике – сваливаться прямо на головы ничего не подозревающим врагам. Три дня марша – больший риск, что их обнаружат, но при этом и возможность хотя бы приблизительно понять, с чем же предстоит тут столкнуться.
Осторожный Хедин наверняка послал бы вперёд себя подмастерьев; Ракот всегда предпочитал идти сам и идти первым. Названный брат слишком много рассуждал о Долге и Равновесии; бывший Владыка Тьмы справедливо почитал наилучшими весами те, где рычагом служит его собственный меч.
Всё просто, говорил себе в таких случаях Ракот. Упорядоченное выбрало нас, и потому мы побеждаем. И будем побеждать до тех пор, пока не исчезнет уверенность в собственной правоте. Ведь как ещё Сущее может дать нам понять, что мы не сбились с дороги?
…На третий день – если считать появление Тёмной Птицы за ночь – отряд Ракота выбрался из-под сени исполинских деревьев. Открылась широкая речная долина, или, вернее сказать, бывшая речная долина. Бывшая – потому что от струившегося тут некогда могучего потока остался только жалкий ручеёк. На противоположном берегу леса оказались методично сведены. Холмы исчерчивали дороги, аккуратные, в полном порядке; а вдоль речного трупа до самого горизонта тянулись пирамиды. Самые разные – высокие и низкие, ступенчатые и гладкие, усечённые и нацелившиеся в сияющее небо острыми вершинами. Были тут самые простые трёхгранники, были – с четырьмя сторонами, конусы, попадались и купола… Больше всего это напоминало забытые кубики какого-то великанского ребёнка.
Ракот и не отстававший от него Читающий застыли. Многое видал Владыка Тьмы, но подобного паноптикума не попадалось даже ему.
– Ка-ак интересно… – процедил он сквозь зубы. Цепь каменных гигантов оказалась не сплошной, тут и там зияли прорехи, причём невооружённым глазом видны были следы фундаментов – словно постройка поднялась в воздух, движимая неким чародейством, после чего… После чего исчезла бесследно.
– И мы всё это проморгали. – Ракот сжал кулачищи, метнул гневный взгляд на Читающего.
«Я вижу лишь то, что хочет поручающий», – предусмотрительно поспешил оправдаться тот.
– Ну да, ну да – не приказали следить за Зиддой, и вот вам, пожалуйста, – буркнул Ракот. – Скажи мне лучше, что в этих пирамидах? Магия? Чья? Ямерт и присные?
«Там не творится в данный момент никакой волшбы. Я бессилен. Ты чувствуешь природу чародейства гораздо сильнее меня. Я могу лишь прочесть уже сотворенное заклятье», – напомнил Читающий. И Ракоту почудилось ехидство в его словах.
Владыка Тьмы не ответил, лишь молча махнул рукой, давая рыцарям знак переправляться через реку.
Их никто не атаковал, никто не препятствовал. Орден Прекрасной Дамы перебрался на противоположный берег в идеальном порядке, просто загатив дурно пахнущую топь.
Бывший Владыка Тьмы стоял возле крайней пирамиды – довольно высокой, около десятка ростов среднего человека – и недовольно хмурился. Умирающая, больная река взывала к отмщению. Как хотелось дотянуться до горных истоков, растопить даром пропадающие там снега, заставить очистительный паводок устремиться вниз по течению, сметая накопившуюся грязь и гниль! Чтобы среди зелёных берегов вновь заструились спокойные воды, кишащие жизнью, со звоном мириад насекомых, с плеском рыбы, со взмахами птичьих крыл…
– Работа для Ялини, – проворчал Ракот. – И чего, спрашивается, фордыбачила?..
«Река своей мукой питает пирамиды, – бесцеремонно вмешался в его размышления Читающий. – Но не только она. Страдания всего мира вливаются в них. Эти управляющие заклинания я могу прочитать».
– Кем они поставлены? Кем запечатлены? – терял терпение Ракот. Читающий ответил после небольшой заминки: «Я вижу только заклинания. Я не вижу лика наложивших».
– Почему я ничуть не удивлён? – буркнул бывший Властелин Тьмы, отворачиваясь.
Цепочка пирамид тянулась к самому горизонту, никем не охраняемая, по крайней мере на первый взгляд. Конечно, смести её Новому Богу вполне по силам, направить сюда поток – нет, не воды с горных ледников, но свободнотекущей Силы, пронзающей всё Упорядоченное, и тогда здесь не останется ни одного из этих проклятых строений.
Легко сказать, нетрудно сделать, «а что мы имеем в результате?», как угрюмо вопрошал Хедин после очередной вылазки названных братьев, приведшей на первый взгляд к полному успеху, а закончившейся мировой катастрофой, когда пришлось срочно открывать порталы, спасая ни в чём не повинных смертных (и даже «перворождённых» эльфов).
А чтобы сковыривать эти пирамиды по одной, понадобятся сотни тысяч работников. Поднимать свой стяг, «брать Зидду под руку Новых Богов», сиять на небесах, простирать руку над миллионными толпами падающих на колени?.. Да, после этого они с радостью исполнят каждое твоё слово, кинутся в огонь по первому твоему жесту, но, обретя силы, ты станешь и более уязвимым. Более зависимым от людской (или нелюдской) веры. Безнаказанно это сходит с рук только Спасителю, уж неведомо за какие заслуги. Горстка рыцарей Сигрлинн тут, конечно, не спра…
Из леса вылетели первые стрелы, и меч сам прыгнул в Ракотову длань – бой, наконец-то! Прямой и честный, где всё ясно и понятно и где важно лишь одно – одолеть неприятеля.
Орден Прекрасной Дамы словно только и делал, что ждал нападения. Высокие борта телег оставались подняты, за ними – в безопасности – слуги, выпряженные кони, припасы и тому подобное. Рыцари – все в броне – едва заслышав привычный свист, резко повернулись, припадая на колени и прикрываясь треугольными, зауженными книзу щитами. Невидимые лучники били на внушительное расстояние, куда не вдруг забросит железный свой болт старый добрый арбалет. Борта возов и песок под ногами мигом покрылись чёрной щетиной от воткнувшихся древков; иные бессильно отскочили от шлемов или наплечников, иные звонко клюнули в белоснежные щиты.