Страница 52 из 52
А пытка всё длилась и длилась. И козлоногий монотонным, размеренным к равнодушным голосом живописал каждый поворот жертвенного ножа, каждую судорогу несчастной орки, пошедшей за славою, а сейчас превращаемой умелыми руками в кусок окровавленного, пока ещё орущего мяса.
…Потом орка перестала кричать. Наверное, умерла – во всяком случае, Клара искренне молилась сейчас всем вышним силам, чтобы это было именно так.
– Дуотты переходят ко второй жертве… – бубнил козлоногий. – Им подают чистую смену инструмента… Острие опускается, находит угол глазницы…
Кошмар продолжался. И, Клара знала, так будет, пока она не останется одна.
– Вскрывается правый локтевой сустав… отделяем кость…
«Смерть, где ты, – жалобно позвала про себя Клара. Где ты, подруга, которая, «никого не любя, никому ещё не отказала в помощи», где?»
– Сейчас, Ниа! – хлестнул вдруг голос старого Бельта. – Сейчас, дочка!
Жалобный и жалкий звон лопающейся цепи. Гортанный выкрик, в котором – ничего человеческого. И – морда козлоногого тотчас исчезла. Топот. Крики. Крики. Крики…
…Она ждала не напрасно. Ах, дуотты, дуотты, коричневорожие друзья мои, как были вы тупыми змееглавцами, так и остались. Забыли, с кем имеете дело, или вам просто не сообщили? Старый некромант и его дочь, один раз уже обманувшие и вас, и ваших хозяев, – как же вы могли так ошибиться, не убив отца первым?!
Чужие муки и боль – лакомая пища настоящего чародея, умеющего работать с мёртвыми. И если эти муки и боль превосходят некий предел, то не помогут никакие давящие магию причиндалы. Отец терпеливо ждал – и дождался.
Кто ж знал, что подруги Шердрады, умирая, отдадут столько сил?.. Дуотты вот точно не знали, орки явно не попадали доселе на их алтари, верно, предпочитая смерть плену. А может, попадали, но тогда вблизи не оказалось настоящего некроманта.
Ниакрис рванула на себе цепи – и их звенья лопнули, словно гнилые верёвки. В единый миг она оказалась на ногах, размахнулась сорванными с самой себя кандалами.
Выученице Храма Мечей потребовалось куда меньше мгновения, чтобы в деталях разглядеть и огромный купольный зал, и полыхающую алым многолучевую звезду в его середине, и сами жертвенники с распятыми на них нагими человеческими фигурами, и оторопевших дуоттов с ножами, и ещё живую, бьющуюся орку, и здоровенную фигуру козлоногого монстра, первым сообразившего, что происходит.
Значит, с тобой-то мы сейчас и разберёмся. Обрывок цепи – превосходное оружие; о, а ты, оказывается, ещё умнее, чем я думала…
Козлоногий, за миг до этого рванувшийся прямо к Ниакрис, вдруг резко остановился, так, что копыта высекли искры, развернулся и бросился прочь, куда-то в темноту.
Зато, словно тараканы из щелей, и с таким же тараканьим шуршанием, потекли воины в зелёно-алых шипастых доспехах. Мёртвые воины.
Это уже ведь было, Лейт, когда ты прорывалась в замок «страшного некромансера», оказавшегося твоим собственным отцом. Тогда, правда, у тебя в руках был клинок, а не обрывок цепи, но за сталью дело не станет.
Шестёрка дуоттов тоже проявила отменную прыть, бросившись следом за скрывшимся господином. Окровавленные ножи полетели на пол.
Казалось, воздух сейчас затрещит, разрываемый отчаянным прыжком. Цепь обвивается вокруг коричневой шеи, хрипящего дуотта швыряет наземь, двое других пробуют оборониться, однако Ниакрис быстрее любых их заклинаний. Отец постарался на славу – и вот жёсткая пятка дочери некроманта в кровь разбивает одну змеевидную морду, кулак врезается в горло другому врагу, и Лейт лишь огромным усилием удерживает себя от немедленного убийства. Эти твари ей нужны живыми, потому что даже она не способна защитить всех друзей и спутников, прикованных сейчас к алтарям.
Чтобы свалить шестерых дуоттов, вышибить из них дух, чтобы лежали и не рыпались, не в силах сотворить ни одного заклинания, Ниакрис потребовалось чуть больше пары мгновений. Со всех сторон уже набегали ало-зелёные, красные отблески играли на клинках, и дочери некроманта пришлось драться уже по-настоящему, как она не дралась даже в том приснопамятном замке.
Самых шустрых она отбросила, разбивая цепью костяные шлемы и проламывая панцири. Подхватила чужую косу, сломала об колено древко, укоротив по себе. Сизое железо с жалобным звоном разлетелось веером осколков, однако своё дело сделало: валькирия Райна соскочила с жертвенного камня, голыми руками сгребла в охапку мертвеца в шипастом доспехе, одним движением сломала шею вырвала оружие, размахнулась сама, отгоняя трёх других…
Но горстка бойцов, сколь бы умелы и отважны они не были, никогда не устоит против катящегося на них живого моря. Тем более что камни по-прежнему давят всю магию, и даже волшебница Клара Хюммель сейчас ничем не сможет помочь, кроме лишь простого и честного меча в сильной руке.
– Назад! – рявкнула Ниакрис, указывая на жалко копошащихся у ног дуоттов. – Ещё шаг – буду резать ваших хозяев!
В конце концов, змееголовые тоже могут испытывать боль. И она, наверное, ничем не хуже боли орок.
Однако воины Империи Клешней и не думали останавливаться. Что, впрочем, совершенно никого не удивило.
Ниакрис разбила ещё два клинка, пока разрубала оковы на отце и Тави. Зомби попытались было уволочь бесчувственных дуоттов, однако их отбросила Райна. Обнажённая валькирия казалась сейчас истинной богиней войны, светлые волосы разлетелись отпущенным парусом, и каждый её удар опрокидывал хотя бы одного солдата Клешней.
Тави, освободившись, тотчас бросила через бедро очередного зомби, ловко избегнув торчащих шипов. Райна пробилась к Шердраде, вскоре валькирия и орка уже дрались спина к спине. Вопила и дёргалась третья её подружка, но к ней прорваться никак не удавалось.
Клару Ниакрис сумела освободить последней. Освободить, сунуть в руки выхваченную из мёртвых рук косу и бросить прямо в лицо:
– Дерись, пока жива!
У чародейки дёрнулась щека, она ничего не ответила, однако просвистевший клинок оказался красноречивее – сталь рубила костяные панцири, словно их и не было. Даже безмозглые как будто бы зомби попятились, точно в ужасе.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.