Страница 74 из 88
Офицеры были съ посѣтителями очень вѣжливы и внимательны; они не разбирали ни чиновъ, ни костюмовъ, и всѣмъ совершенно одинаково любезно давали подробныя отвѣты и показывали крейсеръ. Они съ удовольствiемъ разсказывали о своихъ подвигахъ, и безъ малѣйшаго хвастовства. Составъ офицеровъ — все молодежь — такъ хорошъ, что намъ рѣдко удавалось видѣть что нибудь подобное. Что касается самого крейсера, то о немъ такъ много уже писалось, что намъ ничего не остается прибавить. Мы и сами, по описанiямъ, сдѣланнымъ до насъ въ газетахъ, узнали бы Алабаму въ океанѣ, хотя бы намъ никто не говорилъ, что это она. Одно чего не могу обойти молчанiемъ, это орудiй: стоитъ на нихъ посмотрѣть; остальное же все уже исчерпано, а потому не стану утруждать читателей, а скажу коротко, что все, что мы тамъ видѣли, въ высшей степени говоритъ въ пользу капитана и офицеровъ. Команда имѣетъ бравый видъ и представляетъ собою настоящiй типъ англiйскихъ матросовъ.
Второй вахтенный начальникъ сказалъ намъ, что призъ ихъ называется Sea Bride, и показалъ намъ шкипера съ барка, стоявшаго на ютѣ и разговаривавшаго съ окружающей публикой. «Это нашъ пятьдесятъ шестой призъ», говорилъ офицеръ, «мы послали на него десять человѣкъ призовой команды и оставили тамъ нѣсколькихъ матросовъ изъ его экипажа; съ ними то онъ и пошелъ въ море». На вопросъ нашъ; какъ онъ находитъ бухту Салданга, офицеръ отвѣчалъ: «это превосходное мѣсто и надо удивляться отчего Капштадтъ построенъ не при этой бухтѣ, а при Столовой». «Потому», отвѣчали мы, «что у насъ на мысѣ ничего не дѣлается такъ какъ бы слѣдовало». Да, господа, эта большая ошибка съ вашей стороны оставить такую прекрасную бухту, на сдѣлавъ въ ней никакихъ приспособленiй для починки судовъ; она гораздо удобнѣе Столовой бухты. Мы тамъ очень хорошо проводили время и нѣсколько разъ съѣзжали на охоту. Одинъ изъ насъ выстрѣлилъ по страусу, но послѣднiй ушелъ съ пулей. Къ несчастью наше пребыванiе тамъ не обошлось безъ смертнаго случая: мы похоронили одного изъ лучшихъ сослуживцевъ нашихъ, котораго мы всѣ глубоко уважали; офицеръ этотъ былъ лучшимъ украшенiемъ нашего крейсера. Погибъ онъ слѣдущимъ образомъ: поѣхалъ какъ то на шлюпкѣ охотиться на тетеревей; тамъ онъ схватилъ ружье за дуло, потащилъ его къ себѣ, чтобы прицѣлиться и сдѣлать выстрѣлъ по намѣченной дичи, какъ вдругъ курокъ спустился и весь зарядъ попалъ ему въ легкiе. У насъ слышали какъ онъ крикнул «Боже мой!» и видѣли какъ послѣ того онъ упалъ. Мы нашли уже одинъ трупъ. Еслибы не этотъ случай, то мы всегда съ удовольствiемъ вспоминали бухту Салданга. Дуло ружья было не болѣе какъ въ дюймѣ разстоянiя отъ груди бѣдняги, когда послѣдовалъ выстрѣлъ.
Выслушавъ этотъ печальный разсказъ, мы подошли къ плѣнному шкиперу, чтобы поговорить съ нимъ. Это былъ настоящiй стоикъ; онъ говорилъ о потерѣ своего судна, какъ какой нибудь философъ. Облокотившись на поручень и стоя передъ рубкой, онъ философствовалъ: «чему быть того не миновать». Когда мы замѣтили ему, что еслибы онъ проходилъ часомъ раньше, то не попался бы, онъ отвѣчалъ: «да, это спасло бы меня; но я никакъ не думалъ и не ожидалъ, что встрѣчусь съ крейсеромъ въ этихъ мѣстахъ. Я никакъ не разсчитывалъ, чтобы онъ пришелъ сюда, въ эти края. Я приводилъ въ порядокъ свою каюту, когда ко мнѣ вошелъ штурманъ и доложилъ, что на горизонтѣ виденъ пароходъ. «Чтожъ, и отлично», отвѣчалъ я ему, «это должно быть англiйскiй почтовый пароходъ и я успѣю послать съ нимъ мои письма. Онъ вышелъ, поднялся на палубу, а черезъ нѣсколько минутъ снова спускается и докладываетъ, что пароходъ какъ будто хочетъ насъ опросить. Опросить? сказалъ я, на кой чортъ ему понадобилось насъ опрашивать? Я вышелъ на верхъ, посмотрѣть на эту штуку (онъ показалъ при этомъ на конфедеративный флагъ) и сразу понялъ въ чьи лапы мы попались. «Прощайте, штурманъ», сказалъ я своему помощнику, «намъ не долго остается здѣсь быть». Это, милостивый Государь мой, уже во второй разъ попадаюсь въ плѣнъ на пути къ мысу. Въ первый разъ я командовалъ M. J. Calcon'омъ и на пути изъ Нью-Iорка взятъ былъ Флоридой въ долготѣ 33° O и въ широтѣ 28° 29′ N. Послѣ того я вернулся на родину и снова вышелъ изъ Нью-Iорка 28 Мая на этомъ баркѣ, взявъ курсъ прямо на мысъ, и вотъ, какъ видите меня постигла та же участь». Шкипера этого зовутъ М. Н. Спейлингъ.
Слѣдующее лицо, съ которымъ мы послѣ этого вступили въ разговоръ, былъ старшiй офицеръ. Этотъ господинъ, замѣтимъ мимоходомъ, былъ 6 фут. 4 дюйм. роста; онъ повелъ насъ осматривать крейсеръ, и показывалъ его съ видимою гордостью. Онъ обратилъ наше вниманiе на особыя достоинства орудiй Алабамы. Одно изъ нихъ, системы Блеклей — просто чудовищныхъ размѣровъ: — оно выбрасываетъ цилиндро-коническiе снаряды въ 100 фунтовъ вѣсомъ. Онъ сказалъ намъ, при этомъ: «когда мы дрались съ Гаттерасомъ, то снаряды изъ этого орудiя падали одинъ около другаго и, взрываясь, освѣщали намъ весь бортъ противника». Мы замѣтили, что нѣкоторые плѣнные матросы были закоаны въ кандалы.
Послѣ всего этого мы были представлены капитану Сэмсу, который до того времени былъ занятъ въ своей каютѣ съ г. М. У. Андерсономъ, представителемъ торговаго дома Андерсонъ, Сак-Сонъ и К°., по поводу снабженiя крейсера произiей. Семсъ принялъ насъ очень привѣтливо и разсказалъ намъ, что въ Багiи онъ и его офицеры были чрезвычайно радушно приняты мѣстнымъ англiйскимъ населенiемъ. Мы прежде всегда думали, что Сэмсъ тотъ самый офицеръ, который командовалъ когда то корветомъ Соединенныхъ Штатовъ Пуатангъ, и которому мы были уже разъ представлены американскимъ консуломъ Гёкнисомъ, но оказалось, что мы ошибались, потому что, какъ только мы сообщили ему это, онъ отвѣчалъ намъ, что «командиръ Пуатана дѣйствительно мой родственникъ, двоюродный братъ, но такъ какъ онъ родился въ Сѣверныхъ Штатахъ и всѣ интересы его тамъ, то онъ и остался вѣренъ имъ». Капитанъ просилъ насъ садиться и сказалъ, что будетъ очень радъ сообщить намъ всѣ мельчайшiя подробности своего крейсерства, что у него секретовъ никакихъ нѣтъ и что, если намъ угодно, то мы можемъ записывать все прямо съ его словъ. Онъ сказалъ намъ, что съ тѣхъ поръ какъ вышелъ изъ Багiи, взялъ въ плѣнъ пятнадцать судовъ. Мы разсказали ему что капитанъ Фортуны, Бартлетъ объяилъ здѣсь что 2-го Iюля онъ встрѣтилъ въ морѣ горѣвшее судно. Наши читатели вѣроятно помнятъ описанiе этого случая, которое было напечатано тотчасъ по прибытiи Фортуны. Мы описывали его тогда слѣдующими словами: «2-го Iюля капитанъ Бартлетъ замѣтилъ на горизонтѣ дымъ и принялъ его сначала за дымъ парохода; позднѣе однако онъ увидѣлъ и пламя, которое, отражалось въ облакахъ; тогда онъ понялъ, что это было горѣвшее судно, и взялъ курсъ на него. Было около шести часовъ вечера; въ 2 час. утра 3-го Iюля, въ широтѣ 25° 59′ S и долготѣ 38° 20′ O, Фортуна подошла на разстоянiе сорока ярдовъ отъ горѣвшаго судна и увидѣла что это былъ большой корабль, тонновъ въ 800 или 1000. Онъ весь былъ объятъ пламенемъ, отъ носу до кормы; ни рангоута, ни такелажа не было и слѣда, уцѣлелъ лишь одинъ кузовъ. Когда Фортуна приблизилась къ мѣсту пожара, её настигло другое судно Oaks, шедшее изъ Калькутты. Оба судна вступили въ переговоры. Все что Бартлетъ могъ узнать от шкипера Oaks'а, это что около шести съ половиной часовъ вечера, мимо него прошло англiйское военное судно и сдѣлало два выстрѣла, изъ чего Бартлетъ заключаетъ, что, вѣроятно, экипажъ горѣвшаго судна былъ спасенъ англiйскимъ военнымъ судномъ». Капитанъ Сэмсъ сказалъ, что Бартлетъ совершенно правъ, предполагая, что судно сгорѣло по собственной винѣ. Это было, по его словамъ, A
a F. Schmidt, шедшее изъ Нью-Iорка въ Санъ-Франциско съ смѣшаннымъ грузомъ. Относительно же предположенiя Бартлета, что военное судно шло для спасенiя экипажа, Сэмсъ сказалъ, что сомнѣвается въ этомъ. «Мы зажгли это судно ночью», сказалъ капитанъ Сэмсъ, «а спустя нѣсколько минутъ послѣ этого услышали два выстрѣла. Мы думали, что это другой янки, а потому подняли пары и сдѣлали холостой выстрѣлъ чтобы заставить его лечь въ дрейфъ. Подойдя ближе мы увидѣли, что это былъ фрегатъ Ея Величества Dido; конечно мы не взяли его въ плѣнъ», прибавилъ смѣясь капитанъ: «Мы еще не чувствуемъ себя настолько храбрыми, чтобы взять фрегатъ Ея Величества».