Страница 5 из 7
– Числитель придумал не человек.
– Но человек придумал, что числитель – это принуждение к 'правильной' жизни. Давай, осталось еще две! – он опрокинул свой стакан с виски и дождался, пока Виктория расправится с текилой.
Вскоре все переживания отступили. Даже как-то приятнее стало жить. Ничего не беспокоит. К черту работу! К черту числитель! К черту весь этот идиотский мир! Я что не могу хоть раз в жизни расслабиться?!
–Что дальше? – спросила Виктория повеселевшим голосом, замечая неодобрительные взгляды со стороны компании праведников.
–А дальше поедем в более веселое местечко!
Они вышли на улицу и сели в его кабриолет. Спустя 15 минут они уже гнали по автостраде с бешеной скоростью, от которой захватывало дух.
– Мы выехали за город?
– Да, общество не потерпело бы такого заведения в черте города, – он загадочно улыбнулся. – Это закрытый клуб.
Виктория откинулась на спинку автомобильного сидения и вытянула руку из машины. Она просто наблюдала за мелькающими пейзажами, залитыми лучами заходящего солнца, ни о чем не думая. Запах травы и теплый ветер от скорости, скользящий сквозь пальцы.
Они свернули на проселочную дорогу, ведущую сквозь плотную стену деревьев, и выехали в поле, окруженное со всех сторон высокими растениями. В центре поляны тоже был островок деревьев, которые они объехали кругом. Сразу за кронами деревьев скрывался величественный дворец, будто сошедший со страниц книг о Средневековье. Трехэтажное кирпичное здание с башенками и балконами было ограждено высокой бетонной стеной с видеокамерами. Они проехали через главные ворота. Даниэль показал охраннику какую-то карту.
– Хочешь посмеяться? – он протянул ей карточку, которую только что показал. На ней значилось: "Участник клуба любителей истории".
– Что смешного? – Виктория растерянно посмотрела на него.
– Скоро узнаешь…
Они остановились перед главным входом. Величественные резные парадные двери и две лестницы полукругом ведущие ко входу. Молодой швейцар по-дружески поздоровался с Даниэлем, поймав ключи от машины, и поспешил отогнать ее на стоянку.
– Мне кажется, я несколько неподходяще одета для такого места, – Виктория посмотрела на свою старую растянутую футболку, потертые джинсы и кроссовки. Хотя она и выглядела при этом достаточно опрятно, чувствовала она себя совсем не комфортно, заходя в этот дворец рядом с парнем в дорогом костюме, рубашке и до блеска начищенных кожаных туфлях.
– Не беспокойся, – он положил руку ей на спину, подталкивая ее ко входу.
Два швейцара своевременно распахнули перед ними мощные входные двери, и до Виктории стали доноситься приглушенные и отдаленные звуки музыки. Они оказались в прекрасном маленьком зале, куда поместилось бы не более десяти человек. Пол выложен крупной мозаикой, гранитный столик с большой антикварной вазой из фарфора, стены с росписью и лепниной в виде колонн, увитых разнообразной растительностью, зеркальный потолок и хрустальная люстра, подрагивающая в ритме глухих басов. В этом зале было еще два хорошо сложенных швейцара, один был готов принять верхнюю одежду посетителей, второй стоял рядом с еще одной дверью.
Даниэль провел своей клубной картой по считывателю рядом с дверью, и после короткого звукового сигнала швейцар распахнул перед ними дверь, за которой скрывался целый океан звуков и света: громкая музыка, шквал голосов, крики, вспышки, цветные прожекторы. После благословенной тишины природы эта какофония звучала оглушительно. Они прошли внутрь. Огромный зал был поделен на несколько зон: барная стойка, танцпол, сцена, столики с диванами, уровнем выше такие же столики отделены искусно развешенными занавесками. Множество людей в вечерних нарядах, стильная одежда, дорогие украшения, дым от сигарет и кальянов, смех и крики. Виктория никогда не видела столько людей с почти такими же длинными дробями, а некоторые из них были даже длиннее, чем у нее. Раньше ей казалось, что столько баллов в числитель сложно даже специально набрать. Они прошли к бару, и никто даже ни разу не посмотрел на ее дробь. Зато ее внешний вид явно вызывал смешки у пафосных барышень. Так что Виктория все равно чувствовала себя неуютно.
– Привет, Данни! – все радостно здоровались с ее «проводником». В ответ Даниэль лишь улыбался и приветственно поднимал руку, иногда называя своих знакомых по именам.
Они сели у барной стойки. Бармен, не отрываясь от дел, кинул мимолетный вопросительный взгляд в их сторону.
– Девушка будет дайкири, мне как обычно, – ответил Данни.
Через минуту ловкий бармен уже поставил перед ними напитки.
– Опять алкоголь? – поморщилась Вика.
– Эй, сегодня просто делай как я, – подмигнул Данни и сделал глоток из своего бокала.
– Привет, Дан! Как жизнь, дружище? – к ним подошел мажорный парень, в фирменных джинсах, яркой футболке и с невообразимой укладкой на голове. Из их краткого и не очень содержательного диалога с Даниэлем Виктория, тем не менее, поняла, что этот ровесник Даниэля, по всей видимости, один из его лучших друзей.
Тем временем на сцене затрещали динамики, раздались попсовые аккорды и совсем юный симпатичный мальчик стал вытягивать высокие ноты, заставляя девчонок на танцполе визжать так, что Виктория невольно закрыла уши руками.
– Да, блин, опять это педик выполз на сцену, – плюс 47 баллов в числитель Даниэля.
– За что ты так ненавидишь этого пацана? Завидуешь? – стал подкалывать его друг Филипп.
– Завидую?! ЧЕМУ?! Тому, что он в свои 18 лет стал кумиром 14-летних пендовок по всему миру? Что он еще ничего не знает о жизни, а уже ангел? И строит из себя идеального праведного мальчика, – за ненависть его числитель прибавлял неспеша по баллу, даже когда он молчал.
– Ты же даже незнаком с ним! Может, он такой и есть…– сдерживая смех, предположил Филл.
– Тогда бы он не был здесь, среди таких же… отпетых негодяев, – подбирая подходящие слова он вспомнил это новомодное выражение, которое стало употребляться практически в прямом смысле по отношению к людям, чьи знаменатели обеспечивают им вечное пребывание в раю, но их числители при этом оставляют желать лучшего.
– Как насчет покера? – Филл посмотрел на Даниэля, немного прищурившись.
– Пожалуй.
– Готов спустить пару тысяч баксов?
– Говори за себя. Я намерен сегодня пополнить свой карман, – улыбаясь, ответил Дан.
Виктория, конечно, не умела играть. Под действием выпитого алкоголя она, тем более, плохо анализировала происходящее, ходила в обнимку с Данни не только потому, что ей тяжело было передвигаться прямо, но и потому, что она уже сама откровенно флиртовала с ним.
За столом Филл постоянно шутил, вспоминая смешные истории (по крайней мере, ему они казались смешными), которые происходили с ним и с Данни.
– Лет в 20 мы с Данни играли на гитарах в рок-группе. Классное время было, да, Данн? Девки начинают сходить с ума, как только видят гитару. А если еще и на сцену вылезешь в каком-нибудь клубе… На части рвут от восторга. Я сейчас вспомнил одну, которая гроулила (прим. Гроул – вид звукоизвлечения, подобный низкому рыку) ниже, чем наш брутальный бородатый вокалист. Мы тогда выступали в каком-то мелком клубе, даже не помню его название. И там были такие круглые столы, как здесь. В общем, мы с пацанами только присели, чтобы отметить шикарное выступление, а эта девка уже под столом расстегивает мою ширинку. Вот она нам устроила русскую рулетку тогда. Мы ее, правда, сами из-под стола не выпускали, пока она не прошлась по всем, – он дико рассмеялся, все остальные более сдержанно. Но Филл, не стесняясь присутствовавших лиц женского пола, продолжал пошлить, говоря о девушках в основном как об игрушках из секс-шопа, которые он успел попробовать.
– Дан, а помнишь, когда ты со своей девушкой пришел? Отойду, говорит, поссать. До туалета не успел дойти, как ему на шею набросилась очередная малолетка. А он и не сопротивляется, да, Дан? Его девушка в соседнем зале сидит, а его там практически насилуют.