Премия

Марат предусмотрительно взял из дома зонт, но на нем постоянно слезала одна спица, и в остальном, кстати, он не спасал нисколько. Убрав его подмышку, Марат весело подумал, что сейчас никто не нашел бы тут болота. Костюм отяжелел, рубашка прилипла, идти еще не близко по полю всхлипывающей грязи. Чтобы не потерять туфли, Марат старался поменьше месить жидкую землю. Сильный ветер бьет в дом, он в стену влипает газетным листом. Всё в мире, кроме Марата, успело скрыться. Были только изрытый ветром поток, гром и вспышки, Марат и Сказочный конвент.

Обильно пуская ручьи, Марат грязными следами ходил вокруг своего стола. Хватит об угнетении масс, оно давно в прошлом, и цель текущего горизонта - уже защищенная от стихии классового угнетения сухая и опрятно одетая фигура - гражданин наш сирота лесов, полей и рек. Притеревшись уютно в середине теплой массы коллектива, эта улыбающаяся фигура гражданина внутренне уже лишена идейного почтения, но не лишена нашей заботы. И подтверждение правильности этой заботы - хотя бы рост количества хлеба с советского гектара и полчища турбин и рощи заводов; и никто у нас не скучает от голода. Постоянный годовой прирост счастья. Именно таким он и должен быть, этот человек - избавленный от беспокойства, но обладающий улыбкой и пальцами древесной силы, твердости и внешности. Да тру?дитесь. Вспотели, утритесь рукавом. И каждый участник социального существования может просто спокойно быть в тишине лучшего социального строя до следующей волны истории, грядущей в одновременности всего окружающего общежития.

И уже не столько задача Марата место нашей страны делать лучшим местом. Уже сейчас можно любоваться результатом ежедневного энтузиазма и горбатыми восходящими графиками. И не нужно излишнего усердия нужно удержаться от желания повнезапней улучшить жизнь; нужно спокойно продолжать текущую линию на основе обновляемых знаний, которые сама жизнь не сможет проглядеть во весь радиус тысячелетий; нужно лишь дать нужные меры и верить в масштаб своих кадров, в весь наш быстро мыслящий актив. Великое открытие свершится в один из дней текущей пятилетки.

И если даже нет, и как бы то ни было, избавленный от рывков терпеливый прирост неизбежно уже приблизил канун поголовного братства. Всем остается лишь идти по напечатанному, идти в среде разом обнявшихся граждан. Но не забывать поддаваться и отдыху.

В конце рабочего дня вечер ушел во всем красном, и в окно Марата уже гордо сиял в чистом летнем пахучем небе наш серп луны.

Вот ночь и тихое лето. Вот Баландин с Семеновым сидят у настольной лампы в темной комнате. И разбуженная муха пролетает над светом лампы. Счастье так же быстротечно, как тепло, которое лишь на миг ощутила муха. Миг кончился. Вот и явился Марат.

Вот перед нами высочайшая вершина, гора, на которую забраться мы не в силах. Вернее, силы наши упираются в нашу лень и немощь. Но можно перепоручить это восхождение на некую могуче-животную силу, на ишака, который будет тащить груз наверх, переставляя копыта просто потому, что он может их переставлять.

Неосмысленное движение по неосмысленному пути приведет к осмысленной цели. Путь скрыт от мысли, но результат ей доступен. Никакого мошенничества, потому что его никто не видит и не увидит никогда. Все усилия по восхождению растворены на дне бездонной пропасти. Это - черный ящик. Потому что это - только мысли ишака. Который только переставляет копыта и не думает даже о своих копытах.

Между вопросом и ответом пропасть. Но пропасть пройденная. Тропы восхождения в эту пропасть невидимы. Над перевернутыми облаками видны лишь уютные пики - вопрос и ответ. Осмысленный ответ при неосмысленном решении. Этот ответ верен, и поэтому будет использован, несмотря на свою репутацию. Репутацию своего происхождения, темного и нелегального, не дающего обычные права существования.

Но разве не это был путь первобытного выживания, ведь кто-то впервые попробовал ядовитые грибы, и ведь кто-то другой впервые усвоил этот урок. А без этого урока некому было бы стать предком того, кто увидел через тысячи лет начала логики, вычисляемого урока, вычисляемых оснований и оправданий. И, наткнувшись в дремучем лесу на новый прекраснейший ядовитый гриб, человек разумный обязательно его попробует. Слава ему. Сидящему на волосатых корточках, жующему и тупо глядящему в черный лес. Живущему в гравитационном вакууме мысли.

Там нет не только кривизны, там нет ветра в волосах и запахов цветов, нет восторга простором степи и борьбой с океанской стихией, нет закатов и ночей у костра. Такое скудное место должно было возникнуть под толстым черепом, чтобы пробудился первый ум землемера, первого геометра.

В сравнении с воображаемым ныне прекрасным миром... - место то ущербное вместилище бледно мерцающих и рассыпающихся теней. Эмблема этого места - лишь кривые линии, нацарапанные веткой на махровом слое сажи, прикипевшей за целые поколения к неровному каменному полу много раз до этих поколений брошенной затхлой пещеры, которую уже увы не согреет костер людоеда.

Вот такое тусклое место, такая голодная темнота родила первые мысли. И тысячи поколений этих мыслей, которые так же были у череды пропащих поколений, можно метнуть в костер.

Можно жить неосмысленно в холодной пещере и есть полусырое мясо, виляя остатком хвоста, а потом вдруг, не призадумавшись даже, что-то понять. Мысль озарена ошибкой. Можно получить осмысленный ответ в результате неосмысленного процесса решения. Можно использовать то, чего не понимаешь, для решения, результат которого, ответ, понять вполне можно в отличие от способа и процесса решения. Осмыслен вопрос и ответ, начало и конец, но не то, что между ними. Путь скрыт, но результат получен. Это приемлемо, если путь не так важен, как ответ. Разбирательство с сутью процесса, с дорогой, ведущей к результату, можно отложить, поскольку этот черный процесс непомерно более сложен, чем вопросы и ответы, которые он запросто выдает.

Да-да, чернейший ящик запросто выдает и вопросы, и ответы. Движение от простого к сложному тут вывернуто. Вершиной познания является не ответ, а путь к нему. Ответы лишь этапы на этом пути, горные пики над облаками, но они лишь кажутся вершинами. Истинная, недосягаемая, вершина это глубина между ними; пики на виду; пропасть не познана. Нужно не карабкаться вверх, а отталкиваться вниз, чтобы совершить восхождение в пропасть.

Этот путь познания только кажется не естественным. На самом деле, он естественен буквально. Этот путь использует сама жизнь, по этому пути она и появилась. Многие проблемы невероятной сложности уже имеют абсолютно не осмысленные решения в бессмысленных формах жизни, в глупой эволюции.

Эти формы такая же загадка для нас, как и сами проблемы, которые были не глядя решены для их появления. Это не мешает нам их использовать - эти бесчисленные формы воплощают нас самих. Сам процесс этого использования, то есть наша жизнь, и даже сам разум, наше самосознание, это тоже чернейший ящик. Мы используем всё, что попадается под руку. Наш разум для нас самих же - загадка. Однако это не мешает нам им пользоваться. И существовать. И спокойно идти дальше.

И пошли к болоту уже глубокой ночью. Семенов, ожидая и пропуская всех вперед, мялся и пинал камешки. Несмотря на отсутствие солнца ночью, Баландин заметил, что башмак Семенова готов уже просить каши, и Баландин, улыбаясь, пошел за Маратом, а Семенов за ним.

Шли опять гуськом по тонкой тропинке, за ними ненадолго увязался силуэт Мурлыки с силуэтом вертикального хвоста, затем тот свернул к Абрикосовой, на которой дома потемнели в первом сне. Дальше для него неинтересно, дальше километры тишины. Надоевшая ночь с надоевшими влажными звездами.

В болоте сияло опрокинутое звездное небо. Блеснула мензурка, и в болото упала аккуратно отмеренная капля. Все трое уставились молча на воду, как будто и правда ожидали получить тут же вычисленный ответ. Вычисленный чернейшим ящиком болота. Утро еще не пришло к началу востока. Ждать долго не стали, ушли. Решили следить за доской объявлений.