Премия

Коновалов Владимир

Премия

Солнечное утро. Ясно. Почти 900. Партсобрание. В актовом зале исследовательского института обычное движение в этот день недели. Достаточно плотно уже заняты длинные ряды засиженных бордовых бархатных сидений. Тут всё привычно засижено - и стены, и даже потолок. Тут всё привычно. Никто бы не заметил, что на рамах давно повисли жухлые ломкие обрывки лент зимней бумаги, уже совсем выжженных летним солнцем, и зацепившиеся такие же хрупкие обрывки прошлогодних мух. На подоконнике между горшков с зелеными тропическими ростками присутствуют засохшая лужица клея, хранящая чей-то замысел что-то склеить, а на ней, опять же засохшие, мухи нынешнего лета, вечные участники коротких прений по докладам. С одинаковым вниманием они всегда слушали и членов местного коллектива, и доклад командированного активиста, кстати, первоклассного специалиста по масличным культурам, и чтение приветственного письма далекого племенного рассадника. И наши математики все тут, но никогда не выступают и ничего не читают, какие они все-таки молодцы, и все их за это любят.

Все присутствующие нынешним утром, так же как и все вышеперечисленные мушиные ошметки, молча соглашались утвердить повестку дня. Ответственное дело, и все относились ко всем вопросам и ко всему вообще здесь очень серьезно, и к началу собрания было уже не протолкнуться. Некоторые даже стояли поближе к двери.

Марат вошел с боку и сходу начал

- Первый вопрос повестки дня. У нас всё еще решается проблема, брать премию... или...

- Кому-нибудь ее подарить... - это уже как обычно, и не в первый раз уже, говорят из зала, поскольку вопрос этот на повестке дня висит уже не первое собрание.

Марат как обычно, не в первый раз уже, пропускает это мимо ушей

- Или не брать. Товарищи, премия - это один из стимулов к труду. Но всего лишь один из множества стимулов. И не самый важный в наборе моральных стимулов. И совсем уж не значительный в мотивах нашей с вами работы, товарищи. Если мы не возьмем премию, в рамках нашего огромного и многочисленного института это составит существенную экономию фондов. Вы только представьте, каким будет эффект уже в ближайшем будущем финансирования науки. Некоторые новые разработки получат одобрение и кадры. Текущие исследования получат уверенность в своем продолжении. Я ручаюсь, вы?, друзья, получите эту уверенность. Мы пример. Наш коллектив это передовое целостное межотраслевое объединение теоретических и экспериментальных исследований. Наш коллектив уникален, разносторонен, это экспериментальное объединение научных направлений. Как и многим другим блестящим коллективам, нам доверена светлая роль поиска знаний, укрепления развития и обороноспособности страны. И у нас роль главная. Мы крепкое звено в прочной цепи наших научных объединений. Мы стоим в строю авангарда движения человечества к знаниям и миру. Я могу вам уверенно сообщить, что наши инициативы по экономии фондов дают нам высокую поддержку и позволяют нам свободно и всемерно развивать инициативу наших сотрудников в спорных новых направлениях научных исследований. Ви?жу. Не убедив вас, не буду ставить вопрос на голосование. Голосуем за перенос положительного обсуждения этого вопроса на следующее заседание.

- ...

- Единогласно. Второй вопрос повестки. Это у нас самодеятельность. Организация выступления хора.

- Железнодорожного

- Не железнодорожного. Нашего, - оживляются в легком возмущении в зале.

- Хор не имени.

- Извините меня, но если речь о самодеятельности, то как на счет болота имени досточтимого Баландина, - вдруг начал свое выступление с места тов. Забровин.

- Как я понимаю, речь о хозяйственных трудностях в его отделе

- Речь о самодеятельности.

- Да вы о чем, друзья, - оживляются с растущим интересом в зале.

- Да о прекрасном качестве любой души.

- Да не надо тут упрощать до хозяйственной части, - поддержал другой товарищ, - Тут речь о серьезных прегрешениях, о серьезной аварии, и о виновном в ней. На значительной территории разлив неизвестной опасности вещества. На нашем дворе. Повреждение имущества на миллионы. Но им ведь хотелось.

- Дайте-ка сказать, - внушительно перебил заслуженный тов. Ланько. - Вы все тут много рассуждаете о железнодорожных делах, а разгребаю я один. Пришлось проложить новые подъездные пути в обход этого безобразия. Локомотив, что тогда сошел на затопленном участке, теперь уже полностью утонул. Да-да, не видно его уже. Посмотрите в окно. В этой мелкой луже. Это зачумленное болото все теперь далеко обходят. Теперь туда никого не загонишь, да и кто возьмет грех на душу. Сушить ведь пробовали, и ЗИЛ тот бедный до сих пор в ремонте, все его видели в гараже, и всем его жалко, бедненького. И все от него нос воротят. Спасибо за внимание.

- Да вы о чем, друзья. Самое важное, что лужа по колено. Такая маленькая лужица. А тепловоз предмет большой.

- И облака в ней светятся, а вам всем невдомек.

- Глядя на это с точки зрения, - Сиропин все хотел вставить свою длинную готовую речь, но не попадал в такт коротких пауз и каждым своим глубоким вдохом промахивался.

- Сама авария-то, кстати, не копеечная. Реакторы-то не подлежат восстановлению. Вы-то грешите только на Баландина. А как оно туда-то пролилось, кто разбирался-то. Вокруг цеха-то сухо.

- Да ради бога, не верю я, - вставил тов., которого беспокоило, что наш хор не имени кого-то.

- Да вы о чем, друзья. Самое важное, чтo это в конце концов такое. Боже мой, да вода же не сохнет.

- Видя такой факт, вы мне объясните, какими законами разрешены вседозволенные опыты над человеческим материалом, - в упор развернулась на Баландина тов. Блажная. - Проделикатились, но он ведь уже не прекратил. Побоялся бы бога. А парторг тоже не понятно куда смотрит.

Марат смотрел спокойно и прямо

- Товарищи, чтобы не размусоливать этот вопрос, выступление хора назначаем по традиции на эту последнюю пятницу, а за Баландина поручится товарищ Семенов, у него он и будет пока числиться. Так, Семенов

- Да.

- На этом все. Спасибо всем.

Выход из актового зала вел в просторный под светлый мрамор холл, сплошь заполненный солнцем. Лето ощущалось неожиданным подарком. И все это лучистое волшебство, струясь с поверхности бесчисленных стекол, тихонько раздувало мальчишеский озорной огонек в глазах Баландина. Это стеклянное волшебство лета, видя смешливого Баландина, дуло на него чуть сильнее, чем на других, само не в силах сдержать тот же смешок, который напрягал веерок морщинок и вокруг Баландинских глаз.

Вышедшие с собрания люди были все его друзья. Хотелось доброй рукой шевелить всем волосы. Они все невольно улыбались, зараженные проходящим мимо Баландиным. А он наслаждался тем, что все они не могли эти улыбки сдержать.

Он кивком всех благодарил за ту пресмешную мысль, что они подарили ему этим утром. До сегодня он все как-то не успевал ее до конца оформить и додумать. И теперь он каждого готов был расцеловать за то, что они сегодня так упорно твердили ему про болото. Получив такое теплое и настойчивое одобрение на собрании, Баландин парил в сантиметре от земли, не чувствуя ног, влекомый в необъятное - прочь в степь.

Баландин в текущие секунды уже стоял там, посреди выгорающей летней степи, на пересечении зыбких тропинок скелета. Порядок его прогулки не менялся. Обычно, он оказывался здесь к тому времени, когда уже почти безопасный для глаз, кожи и непокрытой головы солнечный шар закатывался за ровный необитаемый край, противоположный нашему старому необъятному скелету.

Приятное время в приятной тишине тихих степных звуков, приятный свет и краски. На этом месте он останавливался, потому что оно было всегда разным. Не угадаешь эти сочетания красок. И скелет отсюда выглядел всегда не знакомо. Причудливый оплывший свечных огарков ряд. Ряд обманутых зданий, и многие обмануты неначатым сносом. Всё это плавное нагромождение лежало на черной земле необъятной белой простыней взвоздушенной.