Дым и зеркала

И Франк проснулся от собственного крика.

Сонно потянувшись, рядом с ним приподнялась на локте Адалин.

- Ты опять кричишь во сне, - пробормотала она. - Ещё один кошмар?

- Нечистая совесть, - прошептал он. - Я создаю цифровых чудовищ, блокирую им доступ к своему сознанию, но они всё равно проникают туда, где я не могу их отфильтровать. Эта моя последняя работа для "ЭсЭндЭм"... Не надо было за неё браться. Но мне оставалось совсем немного до последнего уровня блокировки рекламы, и я не хотел больше ждать...

- Ты уже установил его? - с волнением спросила Адалин.

- Всю сумму ещё не перечислили. Постой, сейчас проверю - может быть, набежало за ночь...

Не заглядывая в свой банковский счёт, Франк сразу же открыл каталог планов блокировки. Страница прокрутилась до самого конца: последняя цена играла ярким, насыщенным цветом, обозначая доступность для покупки. Ниже были только ссылки и контакты.

"Да". "Да". "Благодарим вас за покупку".

Он поднялся в постели, но замер, не успев спустить ногу на пол.

- В чём дело? - привстала вслед за ним Адалин. - Посмотри скорее, Париж всё ещё на месте?

- Мне... страшно, - с трудом ответил Франк. - Во сне я видел мир с рекламой, мир без рекламы, и я боюсь того, что может оказаться за окном теперь. Что, если виртуальность, которая так долго обманывала нас, поймёт, что теперь я обманываю её? Что, если реальность решит свести со мной счёты за то, как часто я её искажал? Я не могу смотреть в глаза этому миру, Адалин. Мне страшно... и стыдно.

Она обняла его сзади. Её волосы скользнули по его щеке, и он почувствовал их уютный, едва различимый, но уже столь родной запах.

- Тогда сначала посмотри в глаза мне. Может быть, это придаст тебе сил.

Франк повернулся к ней. В очередной раз он вспомнил их первую встречу в вагоне монорельса, свои первые слова и её первый взгляд - эти смущённые, доверчивые глаза, в которых он сразу встретил своё отражение...

Те же самые глаза смотрели на него сейчас.

В правом он увидел своё лицо, а в левом - крестик закрытия.

У Франка не было времени на раздумья. Он скрыл слишком много рекламы за последние месяцы. Его веки слишком привыкли одним движением стирать из его сознания всё поддельное, навязанное... ненастоящее. Может быть, еще несколько секунд - и он бы вспомнил слова Лакруа: "Разница в том, что мы считаем реальным, а что нет..." Возможно, он по-новому понял бы эти слова, принял бы дополненную реальность как основную - и кто знает, не исчез бы закрывающий крестик из глаза Адалин... Но несколько секунд не могли уместиться в одно мгновение ока.

Глядя ей в глаза, он моргнул.

Мир вокруг зарябил помехами и рассыпался на пиксели. Мебель, стены, окна - всё начало исчезать, словно вязаный свитер, из которого потянули нить... или страница текста, на которой кто-то зажал клавишу "Удалить". Реальность таяла, а Франк, впившись взглядом в лицо Адалин, удерживал её в своём сознании. Цветной пылью под ним рассыпалась кровать, ноги повисли в пустоте, а он по-прежнему держался за тот единственный элемент, на котором строилась его жизнь в последнее время. Ничего больше не имело значения. Ничего, кроме неё.

Пиксель за пикселем мир погас.

Точнее, так показалось Франку в первые секунды.

Он обвёл глазами комнату, по-прежнему не до конца понимая, что говорит ему правду - глаза или душа. На первый взгляд всё было на месте, и лишь присмотревшись, он начал замечать перемены.

Со спинки стула исчезло платье Адалин, наспех брошенное туда прошлым вечером. С тумбочки пропала её расчёска. На зеркале ещё вчера алело пятно от помады, которой Адалин случайно мазнула по стеклу: они оба, от души посмеявшись, решили оставить этот след как произведение современного искусства. И наконец, опустив глаза, Франк увидел, что простыни на кровати смяты только с его стороны.

"Солдат Буффало, растаман с дредами... Жил-был солдат Буффало в самом сердце Америки..."

Он не сразу осознал, что в его ушах играет весёлая песенка. Но когда он понял, кто пытается выйти на связь, и открыл инфоканал, лицо его, должно быть, выглядело страшно.

- Чувак, не высаживайся! - из безопасной виртуальности помахал рукой нейротехнолог. - Что, проморгал своё счастье? Извини, не успел предупредить.

- Что это было, Лакруа? - сжав кулаки, Франк рванулся вперед, но проекция с той же скоростью отскочила к дальней стене.

- Реклама, чувак! - над смеющимися глазами не пошевелилась ни одна косичка. - Говорил же, я сразу вкурил твою тему с адаптивами. Подсадил тебе одну программку в самый первый день, ты её отлично протестировал. Она умница, быстро учится. С твоей Адалин уже общается много народу, причём самого разного положения в обществе - ты бы удивился, кто...

- Реклама? - прошептал Франк. - Но... чего?

Нейротехнолог широко улыбнулся:

- То ты не знаешь, чувак. А на что ты потратил больше всего денег за последнее время?

Во второй раз за короткое утро мир рассыпался на осколки - теперь под тяжестью осознания. "Я ненавижу рекламу", - были первые слова, сказанные Франком адаптивному боту: именно они определили их дальнейшее общение. Всё, что Адалин говорила ему, было отражением его собственных мыслей, отшлифованным и приукрашенным, чтобы ближе подвести его к покупке новых фильтров рекламы. Всё это время он разговаривал с самим собой. В одиночестве он гулял по Вандомской площади. Пустоту он обнимал в Лувре. И только собственное воображение было с ним в постели...

- Эй, чувак, думай потише! - хохотал Лакруа: в зелёном дыму сзади него плясали лучи голопроекторов, рисуя сплетающиеся тела Франка и Адалин. - Что скажешь теперь? Насколько реальной она тебе казалась? Ты поверил, потому что очень хотел поверить, и не стал задавать лишних вопросов. Если бы ты на секунду остановился, понюхал розы и спокойно подумал, то наверняка увидел бы кучу подсказок. Чёрт, да даже имя её могло бы выдать!

- Адалин... - прошептал Франк, и это слово отдалось горечью на губах. - Адаптивный... что? Интеллект?

- Интерес, чувак. Любовный интерес! Так-то ты должен быть мне благодарен: я не только обкатал твою технологию... кстати, процентик я тебе приберёг, собирался потом перечислить, чтобы не портить сюрприз... а ещё и преподал важный урок. Потому как слова что, слова дым, а вот когда тебя за задницу укусит реальность - виртуальная или ещё какая - вот тогда начинаешь задумываться...

Франк сделал глубокий вдох, медленно выпустил воздух сквозь зубы.

- Не приходи завтра на работу, Арно. Я готов преподать тебе такой урок реальности, который ты запомнишь на всю оставшуюся жизнь...

Нейротехнолог откинулся в кресле, и его лицо заволокло дымом.

- Не стоит угрожать мне, дружище. Вся информация о твоей работе в "ЭсЭндЭм" в мгновение ока может улететь в Министерство Охраны Реальности - а ты сам знаешь, что мы очень вольно обходились со многими положениями закона о рекламе. Теперь ты на нашей стороне, твой мир - виртуальный; просто поверь в это, как поверил в Адалин. Работай на нас, и тогда...

Моргнув глазами, Франк разорвал канал связи.

- Ошибаешься, Арно, - сказал он в пустоту. - Я давно уже выбрал свою сторону.

Он стоял в зале суда. Только что был оглашён приговор Лакруа, и ноги нейротехнолога заплетались, словно у пьяного, когда его уводили прочь. В глубине души Франк сочувствовал ему: огромный штраф, тюремное заключение, но самое страшное - отключение импланта дополненной реальности.

- Добро пожаловать в реальный мир, Арно, - чуть слышно прошептал он.

Впрочем, поводов для торжества не было. Дело Франка слушалось следующим, и ему едва ли стоило надеяться, что с ним обойдутся как-то иначе, чем с Лакруа и всей остальной верхушкой "ЭсЭндЭм".

Он знал, на что шёл, когда предоставил Министерству Охраны Реальности полный отчет о последних действиях рекламной компании. Совесть подсказывала, что он не заслуживает ничего другого. Но одно дело - признать себя виновным самому, и совершенно другое - на собственной шкуре испытать, что по этому поводу думает суд.