Посох Сераписа (ЛП)

— Ладно, но я не маг, я не могу поддерживать чары защитного поля.

— Щит продержится еще несколько минут... до тех пор, пока ты используешь посох.

— А как насчет тебя? Если ты не внутри щита...

— У меня есть идея. Может, сработает.

Сейди выудила из своего рюкзака маленькую фигурку какого-то животного. Затем она обхватила ее пальцами и начала изменять свою форму.

Аннабет и раньше приходилось видеть, как люди превращаются в животных, но привыкнуть к этому процессу она никак не могла. Сейди сократилась до одной десятой своего размера. Ее нос вытянулся в клюв. Волосы, одежда и рюкзак растаяли в гладкий слой перьев. Она превратилась в небольшую хищную птицу — быть может, в коршуна — и от ее голубых глаз не осталось и следа: теперь они были блестяще-золотыми. Сейди, сжимающая в когтях ту маленькую животную фигурку, расправила крылья и бросилась прямо в шторм.

Аннабет поморщилась, когда коршун налетел на скопление кирпичей — но, так или иначе, мусор беспрепятственно прошел сквозь птицу, не превратив Сейди в пюре из перьев. Ее оболочка просто немного замерцала, словно она была окутана глубоким слоем воды.

Аннабет осознала, что Сейди пребывала в Дуате — летела на другом уровне реальности.

У Аннабет появилась мысль, которая заставила ее мозг буквально вскипеть от перспектив. Если бы только полубог мог так же проходить сквозь стены, так же проходить сквозь монстров...

Но это был разговор на потом. Сейчас ей нужно было следовать плану. Аннабет направилась вверх по ступенькам и прыгнула в воронку. Об ее защитную оболочку скрежетали металлические брусья и медные трубы. При каждом столкновении с ними золотое сияние силового поля постепенно угасало.

В одной руке Аннабет держала посох Сейди, в другой — свой новоиспеченный кинжал. Она подняла их вверх. Находясь в волшебном потоке, лезвие из небесной бронзы походило на затухающий факел.

— Эй! — завопила она на выступ выше. — Мистер Божественное Лицо!

Ответа не последовало. Аннабет, вероятно, не могла перекричать бурю. Корпус здания застонал. Из стен сочился строительный раствор, закручивающийся, словно пучки сахарной ваты, в некую смесь.

Сейди Коршунова была еще жива и направлялась в сторону трехглавого монстра, пока тот кружил куда-то вверх: чудище, находящееся примерно на полпути от вершины и размахивающее своими лапами, сияло все ярче и ярче, будто подпитывалось мощью торнадо.

Время истекало.

Аннабет обратилась к глубинам своей памяти, дрейфуя через старые мифы и наиболее неясные истории Хирона, которые он когда-либо рассказывал. В детстве Аннабет напоминала губку — она впитывала в себя практически все: от малейших фактов до имен.

Трехглавый посох. Бог Александрии, Египет. Внезапно ее осенило. По крайней мере, она надеялась на это. Один из первых уроков, усвоенных Аннабет: имена имеют власть. Нельзя произносить имя бога или монстра, если вы не готовы привлечь к себе их внимание.

Аннабет глубоко вдохнула и изо всех сил закричала:

— СЕРАПИС!

Шторм замедлился. Огромные куски труб зависли в воздухе. Облака кирпича и древесины замерли.

Заключенный в середине торнадо, трехглавый монстр попытался выровняться. Над его головой пролетела Сейди, раскрыв свои когти и сбросив на него статуэтку, мгновенно переросшую в полноразмерного верблюда, который врезался монстру в спину. Оба существа прорвали воздушную оболочку и рухнули на землю, превратившись в путаницу из голов и конечностей. Крабомонстр продолжал пробиваться вперед — правда, верблюд, взгромоздившийся на его спину и растопыривший свои ноги, делу не помогал. Чудище скулило, отхаркивалось и хромало, словно тысячефунтовый ребенок, впавший истерику.

С тридцатиэтажного выступа прогремел мужской голос:

— КТО СМЕЕТ ПРЕРЫВАТЬ МОЕ ТРИУМФАЛЬНОЕ ВОСХОЖДЕНИЕ?

— Я! — крикнула Аннабет.

— Иди-ка сюда и предстань передо мной!

Аннабет не любила присваивать себе чужие заслуги — особенно верблюжьи — но хотела, чтобы бог сосредоточил свое внимание на ней, и чтобы Сейди смогла осуществить запланированное. Молодой маг явно располагал парочкой хороших трюков в рукаве.

Серапис вскочил с уступа. Он пролетел тридцать этажей вниз и приземлился на ноги посреди первого, находясь в досягаемости кинжала Аннабет. Но атаковать ей как-то не хотелось.

Серапис достигал пятнадцати футов в высоту. Носил он только одну пару плавок с гавайским цветочным узором. Его тело переливалось мышцами. Бронзовая кожа была усеяна мерцающими татуировками иероглифов, греческих букв и надписей на других языках, которые Аннабет не понимала.

Его лицо было обрамлено длинными, ворсистыми волосами, похожими на растаманские дреды. Вьющаяся греческая борода выросла до ключиц. Глаза у него были цвета морской волны — они настолько напоминали глаза Перси, что по телу Аннабет прошелся табун мурашек.

Обычно ей не нравились волосатые и бородатые парни, но она должна была признать, что этот бог был довольно привлекательным для своего возраста. Эдакий неистовый серфер.

Его головной убор, однако, разрушил всю картину. То, что Аннабет ранее приняла за шляпу-цилиндр, на самом деле было цилиндрической плетеной корзиной, украшенной изображениями фиалок.

— Прости, — молвила она. — Это цветочный горшок у тебя на голове?

Серапис приподнял свои густые коричневые брови. Он постучал по голове — словно забыл о корзине, находящейся там — и сверху посыпалось несколько семян пшеницы.

— Это Модий, дурочка. Один из моих божественных символов! Корзина зерна представляет собою Подземный мир, который я контролирую.

— Э-э, правда, что ли?

— Конечно! — рассердился Серапис. — Ну или контролировал, и скоро снова буду. Но кто ты такая, чтобы критиковать мой стиль? Греческий полубог, судя по твоему запаху, имеющий при себе оружие из небесной бронзы и египетский посох из Дома Жизни. Кто ты: герой или маг?

Руки Аннабет дрогнули. С цветочным горшком на голове или без него, Серапис излучал силу. Аннабет стало не по себе, будто ее сердце, желудок и храбрость плавились под его взглядом.

«Возьми себя в руки, — подумала она. — Ты встречалась уже со множеством богов».

Но Серапис был другим. Его присутствие ощущалось в корне неправильным — как будто, просто находясь здесь, он выворачивал мир Аннабет наизнанку.

В двадцати футах от бога приземлилась Сейди Птичкина, принявшая человеческую форму. Она подала Аннабет знак — палец к губам (тихо), и махнула рукой (мол, продолжай разговаривать с ним). Затем Сейди принялась копаться в своем рюкзаке.

Аннабет понятия не имела, что задумала ее подруга, но она заставила себя встретиться взглядом с Сераписом.

— Кто сказал, что я не могу быть и магом, и полубогом одновременно? Теперь, объясни, почему ты здесь!

Лицо Сераписа потемнело. Тогда, к удивлению Аннабет, он запрокинул голову и расхохотался, просыпая все больше зерна из своего Модия.

— Понимаю, пытаешься произвести на меня впечатление, да? Ты думаешь, что достойна быть моей верховной жрицей?

Аннабет сглотнула. Был только один ответ на подобный вопрос:

— Конечно, я достойна! Когда-то я была Великой Матерью культа Афины! Вопрос только в том: достоин ли ты моей службы?

— Ха! — усмехнулся Серапис. — Большая мамочка культа Афины, а? Посмотрим, насколько ты сильная.

Он взмахнул рукой. Из вихрящегося воздуха вылетела ванная, врезавшись прямо в силовое поле Аннабет. Фарфор рассыпался на кусочки, однако посох Сейди нагрелся до такой степени, что Аннабет выронила его из рук.

Белое дерево сгорело дотла.

«Отлично, — подумала Аннабет. — Не прошло и двух минут, а я уже разрушила посох Сейди».

Защитное поле исчезло. Аннабет предстала пред громадным богом со своим привычным оружием — крошечный кинжал и остроумие.

Слева от Аннабет, трехглавый монстр продолжал брыкаться, пытаясь скинуть с себя верблюда, однако тот был тяжелым, напористым и на диво дезорганизованным. Всякий раз, когда монстр пытался его оттолкнуть, верблюд пердел от удовольствия и растопыривал свои ноги еще шире.