Страница 13 из 32
Ташинга неожиданно положил руку на плечо Чарли, и мальчик вздрогнул. Буллит заскулил, и тронулся вперед, нерешительно оглядываясь на людей. Впереди, у высокого куста акации, темнела бесформенная куча, на которой яркими пятнами выделялись желтые лоскутки ткани. Льва поблизости не было.
Старик быстро двинулся вперед, сорвал с себя одеяло и накрыл останки девушки. Но подошедший Чарли приподнял одеяло за угол.
— Я должен это видеть, — Чарли стиснул зубы, разглядывая кровавые ошметки и осколки костей, еще вчера звавшиеся Кунаше, — если я хочу его убить, я должен.
— Тише, муридзи, тише, — негр прижал палец к губам, — шумба близко. Шумба слышит. Шумба знает.
Буллит, на несколько минут сбитый с толку запахами растерзанного человеческого тела, подтвердил слова охотника, залившись отчаянным лаем, и снова пустился по следу.
Через полчаса Ташинга снова остановил мальчика, указав протянутым копьем на густые заросли дальбергии, покрытые мелкими сиреневыми цветами. В тот же миг из зарослей раздалось угрожающее рычание.
— Муридзи знает, — тихо сказал Ташинга и наклонился, поднимая с земли увесистый камень.
Чарли утер выступивший на лбу пот рукавом куртки, снял с плеча Мартини, зарядил винтовку, положив запасной патрон в открытый верхний карман куртки. Времени на второй выстрел могло не хватить, но подстраховаться все равно стоило.
Они сократили расстояние до тридцати ярдов, и Чарли услышал глубокие и тяжелые вздохи, перемежающиеся утробным ворчанием. Негр выступил вперед, перекинув копье в левую руку, и швырнул камень в заросли. Рычание стало громче, злоба и ярость слышались в низком глухом голосе, раздававшемся словно из-под земли, из самого ада. Ташинга запустил в кусты второй камень, и от львиного рева вздрогнула земля. Зверь выступил вперед, оскалив широкую пасть, его пшеничная грива, достигавшая мощных передних лап, была измазана кровью, в желтых глазах пылала ненависть.
Лев опустил голову, почти коснувшись мордой громадных лап, изогнулся, присел, царапая когтями землю. Кисточка на хвосте зверя вздрогнула и затряслась. Чарли опустил ствол, прицелился, нажал на спуск. Пуля ударила льва в правое плечо, он снова заревел, разевая страшную пасть, и кинулся вперед длинным прыжком.
Буллит вылетел вперед, звонким лаем вызывая огромного зверя на бой. Лев остановился, и презрительно махнул лапой, но пес отскочил, продолжая облаивать противника с безопасного расстояния. Лев снова подобрался для прыжка, и взгляд его не отрывался от торопливо достающего второй патрон мальчика.
Ташинга бросился к зверю, поднимая копье. Лев летел на охотника, как громадное пушечное ядро, сжимаясь в воздухе в желто-рыжий комок, отталкивая землю мощными лапами, скаля кинжальные клыки. Чарли едва не выронил патрон, но успел перезарядить Мартини, когда между львом и Ташингой, застывшим с зажатым в кулаке копьем, оставалось всего десять ярдов. Чарли выстрелил, и лев, сделав в воздухе сальто, рухнул рядом со стариком, сбив его с ног. Между угасающих желтых глаз темнело отверстие, и струйка крови стекала по широкому носу льва.
Чарли опустился на землю, все еще судорожно сжимая в руках Мартини. Ташинга, не торопясь, вытащил из заплечного мешка полпачки табаку, нож, отправил в рот добрую порцию и принялся срезать когти с львиных лап.
— Амулет, — ответил он на немой вопрос мальчика. — Для муридзи. Только глупец не боится. Убей шумбу. Убей свой страх. Муридзи знает.
* муридзи (шона) — хозяин фермы
* шумба (шона) — лев
Джеймс Уэсли
— Кого там нелегкая несет?
Лейтенант Джон Сайкс поскреб подбородок, прикинул оставшееся до вылета время, решил, что и так сойдет, и отхлебнул чаю, меланхолично наблюдая за приближающимся к аэродрому облачком пыли. Звено, по случаю редкой для декабря летной погоды, подняли ни свет, ни заря, и сейчас ребята отсыпались в палатках. Сайкс тоже поворочался с полчаса, понял, что все еще не вошел в режим после недельного отпуска в Лондоне, и отправился в офицерский клуб, за чаем.
Подозрительное облачко стремительно приближалось, превращаясь в потрепанный фронтовыми дорогами Трасти*. Через минуту уже можно было разглядеть пригнувшегося к рулю курьера в черной куртке и кожаном шлеме, выжимающего из мотоцикла все четыре лошадиные силы.
Курьер затормозил с разворотом у дощатого барака, где разместилась канцелярия капитана Берча, адъютанта эскадрона, заведующего всей бумажной волокитой и собирающего рапорты вернувшихся с вылета пилотов. Сайкс, напомнив себе, что любопытство губительно не только для кошек, оставил недопитый чай на низеньком круглом столике и отправился на охоту за новостями.
Курьер отсалютовал, резким жестом подняв открытую ладонь к шлему, и Сайкс едва сдержал желание присвистнуть. От заляпанной грязью высокой фигуры прямо-таки повеяло Сандхёрстом* и плац-парадом.
— Лейтенант Джеймс Уэсли, Гвардейский Гренадерский.
Сайкс взял под козырек, мысленно поздравляя себя с тем, что фуражку, все-таки, надел, и пытаясь сообразить, как незаметно застегнуть летный комбинезон, в распахнутых отворотах которого виднелась фланелевая пижама.
— Мне нужен командир эскадрона, — Уэсли вежливо отвернулся, словно прочитав мысли собеседника, — где я могу его найти?
— Где-то в районе Камбре, — хмыкнул Сайкс, — полчаса, как вылетел. Раньше полудня не вернется.
— У меня срочный приказ из Ставки, — сообщил Уэсли, окидывая Сайкса оценивающим взглядом серых глаз, словно проверяя на благонадежность, — кто у вас за старшего в отсутствие майора?
— Капитан Берч, адъютант эскадрона, — Сайкс кивнул на плотно прикрытую дверь офиса, на которой красовалась табличка «Работаю, не беспокоить», — в такое время он по уши зарывается в свои бумажки, но для вас, мистер Уэсли, может, и выползет.
Лейтенант Уэсли недовольно повел крупным породистым носом, поджал и без того узкие губы и постучал в дверь.
До клуба Сайкс дойти так и не успел. Капрал Дженкинс, тучный и приземистый кокни, уже не первую кампанию прошедший с пером и гроссбухом, передал приказ Берча немедленно явиться в канцелярию. Сайкс, пробормотав заупокойную безвременно остывшему чаю, поплелся обратно, представляя себя попавшимся в сеть живодера любопытным котом.
— Кто-нибудь из вашего звена умеет обращаться с камерой, мистер Сайкс? — с надеждой спросил Уэсли. — Командованию срочно нужна аэросъемка.
— Никто, — помотал головой Сайкс, — мы — эскорт прикрытия, Мораны*. Наблюдатели все на рекогносцировке в Камбре.
— Это мне капитан уже сообщил, — сквозь зубы процедил Уэсли, — но мне нужно знать, как решить проблему, а не убедиться, что она нерешаема.
— Сожалею, мистер Уэсли, — Берч подал голос из-за заваленного бумагами огромного стола, непонятным образом уместившегося в тесном бараке, — ничем не могу помочь.
Он зашелестел бумагами, всем видом показывая, что его отвлекают от работы.
— Речь не о помощи, капитан, — с ледяным спокойствием заметил Уэсли, — а о приказе командования. Я приехал лично, потому что дело не терпит промедления. Как только фотографии будут проявлены, я должен позвонить в штаб и сообщить результат. От него зависит, состоится ли назначенная на вечер операция.
— Аэродром в Белланглиз? — Берч довольно заулыбался в лихо закрученные на кавалерийский манер усы. — Давно пора. Мы его еще две недели назад фотографировали, троих пилотов потеряли.
— Поступила информация, — Уэсли недовольно оглянулся на отступившего в угол, чтобы не мельтешить, Сайкса, но продолжил, — что аэродром перенесли, а нас там ждет зенитная артиллерия. Информация ненадежная, от германского летчика. Проверить надо. Командование не хочет рисковать зря.
— Понимаю, — снисходительно кивнул Берч, — но помочь ничем не могу. Кроме меня с фотографиями здесь работает только Дженкинс. Вот, разве что его послать?