Страница 44 из 247
- А ты похож на хвастливого петуха, только перьев не хватает, - не осталась в долгу Эмер.
- Тебе, деревенщине, виднее, - промолвил Годрик с полупоклоном, - я не разбираюсь ни в петухах, ни в курицах.
Эмер почувствовала необходимость сказать какую-нибудь особенно гадкую гадость, но на ум решительно ничего не шло.
- В кроликах же разбираешься, - прошипела она.
- Я на них охочусь. А потом жарю.
Невинная на первый слух фраза мгновенно вывела Эмер из себя. Она уставилась на мужа, но лицо того было невозмутимым. Руки сделали всё быстрее, чем осмыслил разум. Схватив со стола двузубую вилку, Эмер ткнула Годрика в ляжку. Удар был прицельный, движение – неуловимым, и никто из гостей не понял, почему благородный рыцарь шарахнулся от молодой жены, как демон от яркого пламени. Надо отдать должное – Годрик даже не пикнул, приняв удар, но зато налетел на Сесилию, которая как раз возвращалась в сопровождении бородатого кавалера. Годрик не позволил девушке упасть, обхватив за талию, а Сесилия схватила его котту на груди. Несколько мгновений они пытались сохранить равновесие, находясь в близости, которую легко можно было посчитать чрезмерной. И это очень не понравилось бородатому кавалеру.
- Как вы неуклюжи, Фламбар! – почти прорычал он, спеша подать Сесилии руку, чтобы избавить от такого искусительного соседства. – У вас молодая жена – с ней и обнимайтесь!
- Приношу извинения, - сказал Годрик, - милорд, миледи…
Больше всего ему хотелось почесать ляжку, но это невозможно сделать, когда все взгляды устремлены в твою сторону.
Свою лепту внесла и новобрачная, наблюдавшая за разыгравшейся сценой с откровенным удовольствием:
- И я прошу прощения за своего мужа. Что поделать? Когда он выпьет лишнего – становится сущим медведем. Сядь, Годрик. Не позорь меня перед Её Величеством.
Взгляд, которым муж наградил её, не сулил ничего хорошего, но Эмер только просияла улыбкой.
- Садись рядом, я же не кусаюсь, - сказала она, поигрывая вилкой.
- Вспомнил об одном важном деле, - ответил Годрик и ретировался.
Эмер бросила на стол вилку и откинулась на спинку кресла.
- Что между вами произошло? – спросила Сесилия, ещё не отдышавшись. Ее кавалер тоже ушел, получив разрешение на следующий танец. – Почему он сбежал?
- Ничего я не сделала, - Эмер подобрала с оловянной мисочки крошки хлеба, оставшиеся от постного сухаря, и отправила в рот. – Пырнула его вилкой, только и всего.
- Вилкой?! – Сесилия в ужасе прижала ладонь к сердцу. – Ты шутишь, надеюсь?
- Ничуть. Он предложил тихонько уединиться, чтобы исполнить супружеский долг, я напомнила про пост. Он проявил настойчивость, я проявила твердость. Не то чтобы он мне не нравился, но королева ведь сказал – пост. Слово королевы – закон, - и Эмер даже печально вздохнула, показывая, насколько тяжело ей быть верноподданной.
- Не верю ушам своим, - промолвила Сесилия. – Ты оказалась способной на это?
- Проявить стойкость? – немедленно подхватила Эмер. – И это стоило мне огромных душевных сил. Годрик ведь такой привлекательный мужчина. Ты сама покраснела, как петушиный гребень, когда он обнял тебя. Признайся, когда он обнимает, в теле образовывается такая приятная слабость и хочется сказать: «Забори меня!»
- Ты ужасна! – Сесилия покраснела до ушей. – Я вовсе не об этом, - она даже оглянулась – не слышит ли кто крамольных речей подруги.
- Можешь не скрывать от меня правду, - отмахнулась Эмер. – Объятия Годрика – не то, что объятия Ишема. Ты же тоже предпочла строить глазки тому бородачу, а не утирать слезы моему отвергнутому жениху.
- Ты уверена, что он плачет? – спросила Сесилия со злостью, которой Эмер не заметила.
- Конечно. А что ему еще остается делать? Даже моя матушка не сочла его достойным её престарелой персоны.
- Ты жестока…
Вот-вот музыканты готовились заиграть новый танец, и бородатый рыцарь, которому Сесилия обещалась, начал прохаживаться перед столом, поглядывая в её сторону с молодцеватой бравадой. Эмер не преминула отметить и это:
- Слушай, зачем тебе старик? Он такой же противный, как Ранулф. С него скоро труха будет сыпаться. Теперь я стану хозяйкой в собственном замке, в моем подчинении будут благородные рыцари, ты поедешь со мной, в Дарем, и там найдём тебе подходящего мужа. К горгульям всех Ранулфов и стариков… Сесилия? Что случилось?
Сесилия вдруг закрыла лицо руками, и из-под пальцев потекли слезы, скатываясь по подбородку, и пятная светло-серое шёлковое платье
- Ты плачешь? Это из-за меня? Из-за того, что я вышла замуж за первого встречного? Но я же говорю, что лорд Ранулф мне вовсе не нравится, не надо переживать.
- Я не за тебя переживаю! – Сесилия вскочила. – Ненавижу тебя! Никогда не прощу! – и бросилась вон, расталкивая придворных очень неделикатным образом.