Страница 23 из 29
Она заметила меня, и взяла за руку Глунндуба.
- Что тебе, Конэйр? – спросил Глунндуб.
- Я пришел к Саар, - сказал я.
- Она не ждет тебя. Она попросила убежища, и останется здесь.
- Вернись ко мне, - позвал я.
Саар казалась совсем незнакомой в белых одеждах и в венке из дубовых листьев. Русые волосы струились до самых колен. Я ждал упреков, хлестких слов, на которые она была так щедра, но моя колдунья не произнесла ни слова.
Глунндуб встал между нами, выставив вперед ладони.
- Я не причиню ей зла, - сказал я.
- Оставь ее, Конэйр, - сказал друид.
- Почему она молчит? – я попытался обойти старика, но Саар прятала лицо.
- Ты бросаешь меня? – спросил я. В моем голосе прозвучала почти детская обида, и это было совсем некстати, но я уже не мог отступить. – Ты обещала!
Она отвернулась.
Тогда я встал на колени:
- Прости.
Она не ответила, и я произнес с горечью:
- Воистину, правы были те, кто сказал, что надо ждать от женщины одного лишь предательства. Я был пьян, и заслужил удар ковшом по голове, но неужели сейчас, после того, как стою перед тобой на коленях, не простишь?
- Оставь ее, Конэйр, - повторил главный друид.
- Почему она молчит? – снова спросил я. – Почему не смотрит на меня? Пусть придумает любое наказание, любой зарок – я выполню все.
- Не так нужно было хранить сокровище, вверенное тебе, - сказал Глунндуб, знаком приказывая остальным друидам разойтись. Мы остались втроем – он, Саар и я. Я все еще стоял на коленях и размышлял – стоило ли подниматься? Еще я думал, что не смогу найти нужных слов, чтобы объяснить, почему нуждаюсь в этой женщине.
Глунндуб положил руку мне на плечо, предлагая подняться, и пошел в сторону дубравы. Саар следовала за нами, и хотя я оглядывался на нее, словно бы не замечала и задумчиво обрывала листья с венка.
Едва мы ступили под тень дубов, я невольно поежился - именно здесь кончали свой путь неудачливые вожди. И если удача отвернется от меня…
Мы сели на поваленное дерево. Вокруг валялись желуди и я давил их пяткой. Потом опомнился, но главный друид ничего не сказал о том, что я оскверняю священную рощу. Он смотрел на Саар, которая бродила поодаль. Что-то было в его взгляде, а что именно – я не мог понять, как ни силился.
- Саар обижена, - сказал Глунндуб.
Я покорно склонил голову, больше всех сожалея о содеянном.
- Саар пришла к нам просить защиты, и мы приняли ее. Но она говорит, что связана с тобой словом, которое дала в земле лагенов.
Он все знал, этот старик. Наверняка, Саар рассказала ему.
- Я не хотел причинить ей вреда, - сказал я, страдая. – Проклятый хмель виноват.
- Это ли слова мужчины? – сказал главный жрец и вдруг спросил: - Помнишь легенду о деве-оленихе, ставшей женой князя?
- Да, - ответил я, удивляясь его вопросу. Мать рассказывала мне в детстве сказку о волшебнице-сиде, полюбившей человека.
- А помнишь, какое она поставила условие, согласившись жить с человеком?
Признаться, об этом я давно позабыл, но друид напомнил:
- Она запретила всякую грубость, и когда муж, вернувшись с пира, прикрикнул на нее – забрала детей и исчезла навсегда.
Я угрюмо смотрел, пытаясь догадаться, к чему понадобилось вспоминать детские побасенки. Неужели, Саар решила навсегда покинуть меня?
- Ты знаешь, кто она такая? – спросил Глунндуб.
- Кто?.. Сида?.. – ответил я вопросом на вопрос.
Он еле заметно усмехнулся и покачал головой.
- Я слишком долго живу на свете, Конэйр, чтобы верить, что древние короли когда-нибудь вернуться. Нет, Саар не сида. Но и не человек. Бывают такие люди – у них в глазах звезды. Таких людей мало. И становится все меньше и меньше. Твой дед был таким. И его отец. В тебе я тоже вижу отблески небесного огня, но твой огонь приглушен земными помыслами. Много суеты, много страсти… Саар не такая.
- Хочешь сказать, в ней нет страсти? – я так и впился взглядом в фигурку в белом.
Глунндуб усмехнулся:
- Есть. Но она прячет ее. Она мудрее тебя. Она скрывает мысли и чувства, потому что не хочет ранить, потому что бережет дорогих ей людей. А ты открыт и для друзей, и для врагов. Тебе нужно было родиться лет на двести раньше, когда все люди были такими. Теперь же бесхитростность не в чести.
Разговоры о моих недостатках и достоинствах мало занимали меня. Я нетерпеливо передернул плечами, не осмеливаясь, однако, перебить друида. Он заметил мое нетерпение.