Страница 7 из 107
Бранвен приморозило к креслу от ужаса. Мужчина из башни каким-то непостижимым образом оказался в ее комнате и теперь сидел на подлокотнике, едва не касаясь Бранвен голым бедром.
- Что тебе нужно? – спросила Бранвен с придыханием. – Почему преследуешь меня? Сейчас сюда придут мои служанки и…
- Ни к чему нам служанки. Мы прекрасно справимся и без них, - он склонился над девушкой и потянул вязки шнуровки на ее блио.
- Оставь меня! Или закричу!
Мужчина тут же отстранился и нахмурился:
- Ты уже кричала. И ничего хорошего не вышло. Только переполошила людей и себя выставила в дурном свете. Но зачем кричать? Я не нравлюсь тебе? Обычно, женщины млеют от одного моего вида.
- Какое самомнение! Повторяю: немедленно убирайся!
- Вот так новость. А ведь это – та еще заморочка, маленькая леди. Прости, что я – не блондин из твоих снов, но если закроешь глаза, обещаю вести себя, как блондин. Ты даже не заметишь разницы, - и он снова поцеловал девушку в губы.
Дыхание его было легким и сладким, как яблочный дух, и Бранвен, чувствуя слабость и истому во всем теле, унеслась в какую-то сказочную страну, едва не позабыв об Эстландии, ее жителях и собственной чести. Но воспитание, а паче всего – горячая кровь Роренброков сделали свое дело, и в следующее мгновение оскорбитель получил пощечину, а Бранвен истошно заголосила на весь замок, призывая на помощь.
- Ты дикая, что ли?! - воскликнул мужчина, держась за щеку.
Ногти Бранвен оставили три глубоких царапины, он вытер кровь, ругаясь сквозь зубы на непонятном языке. Бранвен нашла в себе силы спрятаться за спинку кресла. Каждый шаг давался с трудом, но сладкий дурман, которым окутал ее незнакомец, постепенно рассеивался. «Яркое пламя! – подумалось Бранвен. – Он - колдун! Поцеловал – и я готова растаять!»
- Не смей приближаться! – пригрозила она, выглядывая из-за кресла одним глазом. – У меня при себе ладанка с мощами преподобной Голейдухи! Мне не страшно никакое колдовство!
- Ну да, - пробормотал мужчина, разглядывая ее, как диковинку из сокровищницы короля.
Двери распахнулись, и на пороге возникла Матильда в сопровождении дюжины солдат.
- Я здесь, моя деточка! Кто посмел вас обидеть? – старуха заметалась по спальне, близоруко озираясь в поисках Бранвен, а стражники вытягивали шеи, заглядывая в спальню графской дочки. Войти посмел только капитан.
- Меня зарежут, а вы знать не будете! – крикнула Бранвен, выскакивая из укрытия. – Немедленно уведите его! В тюрьму и под суд наглеца!
К ее удивлению, этот самый наглец не выказал страха, а преспокойно уселся на кровать, облокотившись на подушки и развалив ляжки. Он еще и принялся почесываться, чем вновь вызвал краску на щеках Бранвен.
- Забрать кого? – после некоторого молчания спросил капитан. Он кашлянул в кулак и затеребил усы. - Миледи что-то привиделось?
- Вы ослепли? – Бранвен раздраженно топнула. – Вон он, сидит на моей постели!.. Уберите его! А ты, Тильда, смени белье, я не лягу, пока не будут постланы чистые простыни.
Воцарилось молчание. Матильда тихо ахнула и затеребила четки, которые извлекла из кармана передника, а капитан кивнул солдатам, давая знак уйти, и сам направился прочь.
- Лекаря бы… - сказал он Матильде вполголоса. – И графине сообщить…
Старуха растерянно кивнула, провожая стражников, а потом принялась доставать белье из сундука, не выпуская четки.
- Сейчас мы все перестелем, моя ягодка, - заговорила она с преувеличенной добротой. – Конечно, только свежие простыни… Чтобы вам спалось сладко, и никаких страшных снов.
Незнакомец засмеялся, но старуха и ухом не повела. Потрясенная Бранвен застыла посреди спальни и смотрела, как нарушитель ее спокойствия поднимается с постели перед самым носом Матильды, а та начинает менять простыни и взбивать подушки, как ни в чем не бывало.
- Ну, позабавила народ? – нарочито вежливо спросил мужчина, подходя к Бранвен, но все же держась на безопасном расстоянии. Он поглядывал из-под полуопущенных ресниц на девушку, и царапины на щеке не вязались с его взглядом и улыбкой соблазнителя.
- Что это? – прошептала Бранвен одними губам.
- А как ты думаешь? – ответил он вопросом на вопрос, и Матильда опять ничего не услышала.
- Очистительное пламя, сохрани! – Бранвен всплеснула руками, и слезы сами покатились по щекам.
Матильда тут же подскочила к ней и начала утешать:
- Ничего страшного, деточка. Это от волнения перед свадьбой. Пусть ее, эту вечерю молитву. Я скажу леди Дерборгиль, что вы слишком устали и не спуститесь к ужину, а покушать велю принести сюда. Только сейчас же прилягте, не упрямьтесь, моя ласточка. Я заварю мяты и шалфея, выпьете, уснете, а завтра все забудется.
- Да, завтра… - повторила Бранвен, цепляясь за служанку, как утопающий за воздух. – Завтра все станет, как обычно…. Все пройдет… Это просто… видение.
Черноволосый громко хмыкнул.
- Конечно, пройдет, миледи. Давайте я шнуровочку распущу, - Матильда принялась снимать с госпожи платье.
Бранвен инстинктивно прикрылась, но вовремя вспомнила, что посторонний в спальне - лишь ее больное воображение, и отвернулась, чтобы видеть масляный светильник, в котором трепетал золотистый язычок пламени – жертва яркому огню. Огонь очищает душу и разум, пусть же сейчас он прогонит морок, который Бранвен навлекла на себя то ли тем, что прикоснулась к заклинательной книге, то ли тем, что разбила зеркало.
- Я бы раздел тебя быстрее. И с большей приятностью. А ты такая красавица, что даже смотреть – редкое удовольствие… - сказал мужчина-призрак, неслышно подступив сзади и приближаясь губами к ее виску. Голос у него был сладкий и тягучий, как патока. Голос лишал сил и порабощал одним своим звучанием.