Страница 65 из 107
Бранвен покачала головой и поторопилась оправдать мужа:
- Должно быть, для милорда это очень болезненная утрата…
- Нет-нет, не переживайте, - экономесса ободряюще погладила девушку по руке. – Никакой привязанности там и быть не могло. Они были едва знакомы, прожили вместе чуть больше месяца, и вдруг пейнета Пилар – пусть яркий огонь озарит ее путь – скоропостижно скончалась. Об этой смерти многие говорили. Но люди всегда болтают лишнее, когда умирает молодой и здоровый человек. Не думайте о ней, не омрачайте начало семейной жизни. Он просто не хотел вас волновать, - она поправила кружева на рукавах кофты Бранвен. – Кому захочется огорчать призраками прошлого такую милую девушку?
Бранвен покраснела, чувствуя, что начинает любить эту женщину, как кровную родственницу.
- Большая удача, что я встретила вас, - сказала она.
- Удача – это то, что наш герцог нашел такую прекрасную жену, - ласково ответила пейнета Кайя. – Я оставляю вам драгоценности, завтракайте, наряжайтесь – и отправимся. Люди в Ла-Корунье ждут вас с нетерпением. Не обманите их ожидания.
- Лживая, лицемерная старуха, - сказал Эфриэл, когда экономесса удалилась.
- Почему ты всегда хочешь видеть в людях лишь зло? Пейнета Кайя добра и заботлива, ты просто не понимаешь, что люди могут быть добры по своей природе.
- Где уже мне, дураку, устриц есть, - холодно ответил Эфриэл.
Не желая ссориться, Бранвен сделала вид, что ее очень интересует содержимое шкатулки. Ключик прилагался – висел на тонкой цепочке, прикрепленный к петельке в крышке. Девушке пришлось повозиться, открывая замок, и ее труды были щедро вознаграждены. Даже у леди Дерборгиль из Роренброка не было таких драгоценностей. Бранвен принялась доставать украшения, ахая от восторга. – Какие огромные и прозрачные камни! Какая тонкая работа! Ты только посмотри!
Но Эфриэл даже не взглянул, пробормотав что-то о дамских побрякушках и пустоголовых леди. Больше всего его занимал завтрак. Все время, пока он с аппетитом поглощал морские гребешки в сливочном соусе, Бранвен расхваливала экономку из Каса Люстросо. И даже когда они вышли во внутренний двор, где запрягали коней, она продолжала петь дифирамбы пейнете Кайе.
- Тебя так вдохновила плюха, которую она отвесила твоей сопернице или барахло, которое она тебе привезла? – спросил Эфриэл, но Бранвен не пожелала заметить насмешки.
- Она замечательная! Теперь я почти не боюсь, а раньше трусила ужасно. Все-таки, яркое пламя милосердно. Вот, оно направило мне навстречу добрую и милую помощницу.
- С каким это пугалом разговаривает твоя милая и добрая ведьма? – поинтересовался Эфриэл, указывая на пейнету Кайю, беседовавшую с неприглядного вида верзилой. Верзила был рябой и кривой на один глаз, но одет богато – почти как гринголо, в черный бархат и алый атлас. Короткие штаны украшал золотой позумент, а на башмаках сверкали серебряные пряжки.
Пейнета Кайя и ее кривой собеседник не заметили Бранвен – она стояла в тени портика, а Эфриэла и подавно никто не видел. До слуха девушки долетели обрывки фраз:
-…пять самых отборных курочек, - говорил кривой, - в самом соку, нежные…
- Очень хорошо, - деловито сказала экономесса. – Привезешь в Ла-Корунью, я их посмотрю лично. Герцог любит, чтобы все были…
- Все беленькие, Кайя! Разве я тебя когда-нибудь подводил?
- Наверное, он ее родственник, - сказала Бранвен, усаживаясь в карету. – Я уверена, что пейнета Кайя содержит все в порядке и довольстве. Ты не представляешь, как хорошо, что есть кому заниматься хозяйством. Даже в Роренброке я ничего не решала – где уж мне справиться с огромным замком в столице. Но пейнета Кайя научит меня всему, я стану хорошей женой, - она помолчала и добавила, будто убеждая саму себя: - Да, хорошей женой.
В Ла-Корунью въехали уже в сумерках, и Бранвен сразу поняла, какой глупышкой она была, восхищаясь городком Имерильей. Там все было игрушечным, розово-кремовым, как яблочная пастила. Здесь же белоснежные башни напоминали драконьи зубы – они возносились к небу хищно и твердо, а стена вокруг города походила на неприступные белые скалы Дувра. И если в Имерилье девушку переполняли восхищение и радость, то Ла-Корунья посеяла в ее сердце безотчетный страх.
Ради въезда в столицу, Бранвен пришлось пересесть в седло. Она была не ахти какая наездница, поэтому страшно трусила, хотя и пыталась это скрыть. Эфриэл шел рядом, держась за стремя, чтобы не отставать. Когда его локоть прикасался к лошадиному боку, бедное животное всхрапывало и дергало ушами, а Бранвен судорожно сжимала поводья, боясь, что кобыла понесет.
Едва сиятельная пара проехала в городские ворота, сверху обрушился дождь цветочных лепестков. Люди лезли чуть не под копыта лошадям, желая прикоснуться к башмакам своего господина. Рыцари, пешими сопровождавшие герцогскую чету, отгоняли особо настойчивых.
Навстречу шествовала пестрая толпа благородных пейнет. Бранвен увидела их и беспокойно заерзала в седле, а Эфриэл расхохотался. Пейнеты были разнаряжены, что твои павлины, но у каждой подол был подвернут к поясу, выставляя на всеобщее обозрение яркие нижние юбки.
- Ты создала новую моду, девочка, - сказал сид довольно. – Не надо смущаться. Это большая честь для такой глупышки, как ты. Но как они хороши! Кобылицы, а не женщины!
- Очередная глупость наших модниц, - сказала с досадой пейнета Кайя, ехавшая на смирном муле рядом с лошадью герцогини. – Если так пойдет дальше, скоро они вообще поснимают юбки или сделают их короткими, как передники.
Бранвен благоразумно промолчала и вдруг вскрикнула – ей показалось, что голова одной из дам запылала, зажженная факелом. Уже в следующее мгновение она увидела, что ошиблась. Что-то сверкающее, горящее беспламенным огнем, пряталось в волосах красивой гордой пейнеты, расцвечивая драгоценные камни на ее гребенке всеми цветами радуги.