Страница 57 из 107
Бранвен остановила жестом леди Родегонду - та хотела объявить о появлении герцогини, на цыпочках подошла к мужу и встала рядом, тоже посмотрев вниз. Открывшееся зрелище пленило и восхитило ее. На площади танцевали сотни нарядных людей. Бранвен никогда не видела, чтобы столько танцоров исполняли столь сложные фигуры – три хоровода шли в разные стороны, женщины и мужчины пробегали к центру и возвращались обратно, создавая иллюзию цветка, распускающего лепестки и снова собирающегося в бутон. Они держали разноцветные платки и когда одновременно вскидывали руки - цветок превращался в трепещущее пламя.
Эфриэл встал позади Бранвен, и задумчиво разглядывал имерильские пляски. Бранвен забеспокоилась, ожидая каверзы. Обычно он всегда лез вперед и терпеть не мог прятаться за ее спину. Но сейчас сид вел себя смирно, даже слишком смирно.
- Зрелище любопытное и не лишенное приятности, - сказал он о хороводе.
- Не лукавь, - шепнула Бранвен. – Разве ты когда-нибудь видел нечто подобное?
Лорд Освальд услышал шепот, повернул голову и несколько секунд рассматривал жену, неожиданно появившуюся рядом. Маска невозмутимости впервые исчезла с его лица, и брови удивленно взметнулись. Взгляд его скользнул сверху вниз и обратно, и на губах появилась улыбка. Он никогда еще не улыбался Бранвен с такой радостью.
- Миледи! Сегодня вы – наслаждение для взора! – он даже удержал ее руку после приветственного поцелуя, сам того не заметив.
«Благодарю, что соизволили отметить мою миловидность», - чуть не ответила Бранвен привычной фразой, но вовремя спохватилась и посмотрела на мужа искоса, послав осеннюю волну, и улыбнулась, как учил ее Эфриэл.
- Хорошо, хорошо, дорогуша, - подбодрил девушку сид. – А теперь не обращай на него внимания, сделай вид, что увлечена праздником.
Бранвен тут же принялась болтать с хозяйкой дома, восторгаясь красотой и зрелищностью танца. Леди Радегонда объяснила герцогине, что танец разучивают в течение года, чтобы в праздник танцоры были на высоте.
- Вы думаете, это специально обученный балет? – спросила Радегонда, поблескивая глазами. – Так нет же! Это – простые горожане. Сапожники, меховщики, водоносы. Танец у нас в крови, и в Аллемаде есть поговорка: кто не танцует, тот все равно, что мертвый.
- Прекрасная страна, удивительный народ, - сказала Бранвен нараспев, и в самом деле влюбляясь в эту жизнь сильнее с каждой минутой. – Почти все здесь я вижу впервые, но многое кажется знакомым, как будто мне снился сон, а теперь он сбывается наяву.
Эфриэл прихлопнул в ладоши:
- Правильно ведешь себя, маленькая леди! Гусак Великолепный уже расправил перышки, заточил клюв и сейчас бросится обхаживать тебя. Будь стойкой, не растекайся сразу в лужицу.
- Как хорошо вы сказали о моем крае, - лорд Освальд попытался заглянуть жене в глаза, но она упорно смотрела на танцующих. – Я рад, что вам здесь нравится. Уверен, что и мой народ будет восхищаться вами так же, как восхищаюсь вами я.
- Ах, милорд, какие неосторожные слова! - Бранвен отвернулась, заливаясь смехом. Игра увлекла ее намного больше, чем она рассчитывала. И кровь бежала по жилам быстро, словно от вина. Что уж было тому причиной, она сама не знала - взгляды ли, которые муж бросал на нее, или поцелуй Эфриэла?..
Пытаясь скрыть смущение, Бранвен продолжила веселый разговор с леди Радегондой, и постепенно втянула в беседу пантилиту Канделарию, которая сидела рядом с матерью с таким мрачным видом, словно наблюдала похоронную процессию, а не пляски. Но постепенно вежливость и природное очарование Бранвен сделали свое дело, и пантилита оттаяла. Она даже соизволила сказать пару фраз о том, как идет герцогине новый наряд.
- Любезная Кандела (ты ведь позволишь называть тебя, как твоя уважаемая матушка?), - сказала Бранвен, мечтательно подпирая щеку, - в этом наряде я могу выглядеть только милой, зато ты – настоящая красавица! Каждый народ подбирает платье под стать своим женщинам, и эти юбки и кофты больше всего идут черноволосым красавицам с огненным взором. Если бы вы посмотрели на мою служанку… А где Адончия, милорд? – она заоглядывалась с преувеличенным старанием. – Немедленно позовите Адончию, она должна быть рядом со мной в такой праздник. Конечно, ей до тебя далеко, любезная Кандела, но мордашка у нее премиленькая! А как идет ей крестьянская рубашка!
Такая любовь к Адончии удивила лорда Освальда и не слишком понравилась ему, но возражать в присутствии благородного гринголо и его домочадцев было ниже герцогского достоинства. Поэтому он кивнул, разрешая привести служанку.
Когда Адончия пришла – наряженная в четыре юбки и с вырезом такой глубины, что еще немного, и каждый смог бы увидеть не только яблочки, но и ягодки – Бранвен усадила ее рядом, попросив передвинуть скамеечку так, чтобы служанка находилась между ней и мужем. Слева от герцогини сели дамы, справа от герцога – кавалеры.
Лорду Освальду пришлось отодвинуться в сторону, чтобы дать место служанке, и хотя она тут же посмотрела на него проникновенно и со значением, это не пришлось ему по душе. Про себя он отметил, что дурочке следовало одеться поприличнее, и не оголяться, как продажные девицы в Нижнем Городе Ла-Коруньи.
А Бранвен призывала дам полюбоваться миловидным личиком Адончии, ничуть не заботясь недовольством мужа.
- Какая она услужливая, какая расторопная, - нахваливала она служанку. – И она была поистине незаменима в пути. Что бы я делала без тебя, цветочек?