Страница 54 из 107
К огромному облегчению Бранвен, она была избавлена от услуг Адончии и ее товарок. Теперь за ней ухаживали личные служанки пейнеты Радегонды – девицы проворные и вовсе не высокомерные.
- Посмотри, как она наряжена, - сказал вдруг Эфриэл, о присутствии которого Бранвен успела позабыть. – Скажи, чтобы тебе дали такую же одежду.
После его слов Бранвен впервые обратила внимание, во что одеты благородные аллемадские дамы. На них были шелковые рубашки с короткими рукавами, обшитыми пышными кружевными оборками, корсажи вроде тех, что носили простолюдинки, но из самого блестящего атласа и шнуровкой сзади, а не спереди. Юбки тоже были короче, чем носили в Эстландии. Они позволяли полюбоваться яркими чулками и остроносыми туфельками с ремешками внахлест. Бранвен так и не поняла, приличен ли подобный наряд, но то, что он был красив и удобен – осознала до глубины души.
- Миледи Радегонда, мои наряды не очень подходят для вашей страны, я поняла это в дороге. Не продадите ли мне что-нибудь из одежды? - робко попросила герцогиня. – Мы с вашей дочерью одного роста… Возможно, у нее найдется какая-нибудь юбка, не слишком ей нужная, и кофта…
- Что вы говорите! – пейнета Радегонда даже всплеснула руками. – Разве мы можем предложить вам поношенную одежду?! Я сейчас же позову портних, и уже через два часа вы будете одеты по последней моде. Как я вас понимаю, дорогая! Как я сама намучилась, приехав в эту жару...
- Вы очень добры, мне не хотелось бы вас утруждать… - начала Бранвен, но Эфриэл дернул ее за волосы, чтобы замолчала.
- Это то, что нам нужно, - сказал он. – Не вздумай отказываться, пусть шьет. И пусть даст тебе такие же чулки, и туфли.
- Не слишком ли это нескромно? – зашептала Бранвен, прикрыв рот рукой.
- Не слишком, - сид покровительственно похлопал ее по плечу. – Можешь позволить себе небольшую нескромность, если они так готовы тебе услужить.
Вскоре Бранвен сидела на балкончике, выходящем во внутренний двор, и любовалась садом, засаженным цветами. Там журчал небольшой водопад, в бассейне плавали серебристые юркие рыбы, и певчие птицы в клетках заливались на разные голоса. Их свободные собратья подпевали им, присаживаясь на ветки фруктовых деревьев. Служанки пейнеты Радегонды в четыре руки сушили чисто вымытые волосы Бранвен, а шесть портних, усевшись прямо на пол, шили наряд для гостьи. Хозяйка развлекала ее беседой, а пантилита Канделария примостилась поодаль, обрывая лепестки с вьющейся розы, сумевшей добраться до перилец балкона.
- Вам понравится здесь, - говорила Радегонда. – Аллемада – чудесный край. И хотя я скучаю по вересковым пустошам Эркшира, теперь я не хотела бы там жить. Все наши холодные замки, запах торфа, длинная промозглая зима – ах, как разнится от этого Аллемада, благодатная страна трубадуров. Сегодня вы насладитесь их искусством, моя дорогая, посмотрите на праздник с большого балкона – он выходит как раз на главную площадь. То-то будет славно! И какое же счастье для гринголо Освальдо, что ему досталась такая благовоспитанная и красивая женушка! Буду молиться всем сердцем, чтобы вы были счастливы, моя дорогая. А когда наведаемся в Ла-Корунью, надеюсь, вы примите меня, и мы сможем поболтать так же мило, как и сейчас.
- Бьет оленя и в голову и в хвост, - сказал Эфриэл, - подарки бери, но много не обещай. Потом не отвяжешься, всю жизнь будешь делать ей маленькие одолжения, которые вовсе не маленькие.
Но Бранвен не успела ответить. Пантилита Канделария отверзла уста и сказала на эстландском:
- Надеюсь, гринголо Освальдо в этот раз повезет больше, чем с покойной пейнетой Пилар. Его прошлый брак продлился всего три месяца.
Пейнета Радегонда ахнула возмущенно, швеи замерли с иголками наперевес, и одна лишь Бранвен глядела безмятежно, словно ничего не произошло.
- Не понял, - Эфриэл закрутил головой. – А чего все застыли?
- Как ты можешь говорить такие ужасные вещи, Кандела! Немедленно замолчи! – прикрикнула пейнета Радегонда на дочь, и пантилита, пожав плечами, вернулась к обрыванию лепестков с роз. – Не обращайте внимания на глупую болтовню, - захлопотала Радегонда вокруг Бранвен, - все это нас не касается, я приношу извинения за дочь.
- Она ничуть меня не оскорбила, не волнуйтесь, моя любезная хозяйка. Помня вашу доброту и радушие, я слышу в этом доме только хорошее, - сказала герцогиня с таким видом, словно ей преподнесли ручного голубя с изумрудными глазками.
- Ух ты, - не удержался Эфриэл. – Сказала, как настоящая герцогиня. А что случилось-то? Это из-за прошлой жены твоего гусака?
Бранвен не ответила, да и не могла ответить, он это прекрасно понимал, поэтому пришлось отложить объяснения.
Желая загладить неловкость, пейнета Радегонда предложила Бранвен примерить готовые наряды и сама подала ей тончайшие чулки - ярко-красные, с золотыми стрелками. Бранвен увели за пеструю шелковую ширму, сплошь вышитую танцующими поселянками и молоденькими бычками, резвящимися на траве.
Когда служанки закончили наряжать госпожу и вывели ее к зеркалу, Бранвен бросила застенчиво-вопросительный взгляд на Эфриэла.
Укороченные юбки и открытая кофта шли ей бесподобно. Верхняя юбка была черная, с алым кантом по подолу, и корсаж тоже был черный, обшитый по верхнему краю алой атласной лентой. Зато кофта была ослепительной белизны и открывала шею и плечи. Кожа девушки почти сливалась цветом с белоснежным полотном, и загорелые женщины по сравнению с ней казались грязными.