Страница 46 из 107
- Это немыслимо, – ответила она глухо, в подушку. – Я опозорена и унижена служанкой!
- Ты еще такое дитя, - вздохнул Эфриэл, вытягиваясь рядом с ней.
Они уже привыкли делить постель на двоих. И если раньше Бранвен просыпалась от любого случайного прикосновения, то теперь это стало таким же привычным и незаметным, как дыхание. Вот и теперь ее мысли занимала мерзкая Адончия, а не голый призрак, расположившийся в ее постели.
- Я не переживу этого позора, - сказала она.
- Переживешь. И впредь будешь умнее.
Бранвен приподнялась, подозрительно глядя на сида:
- Ты что-то знаешь?
- Скажем, так, - было видно, что Эфриэлу признание дается нелегко, и он колеблется. – Есть вещи, на которые супруге благородного господина лучше закрывать глаза…
- Ты хочешь сказать, эта девка – любовница моего мужа?! – Бранвен села так резко, что чуть не сбросила сида на пол.
- Ну, может она просто охраняет его по ночам, как верная сука.
- Она ночует в его шатре?!
- Клянусь всеми травами Айрмед! Неужели ты так наивна, маленькая гусыня? Об этом знают все, кроме тебя.
- И ты знал? – силы вдруг оставили Бранвен. – И ничего не сказал мне?
Она посмотрела с такой болью, что Эфриэл показался себе последней скотиной.
- Не надо принимать это близко к сердцу, дитя, - сказал он ворчливо. – Подумаешь, твой супруг завел грелку в постель.
Бранвен вскочила и забегала по шатру.
- Для тебя это ничего не значит, - запальчиво сказала она. – Но для меня нарушение супружеской верности – подобно смерти!
- Да брось, никто еще от этого не умирал. К тому же, ты сама хотела провернуть нечто подобное.
- Я?!
- Ты же обещала мне вторую ночь. Забыла? Или обманула меня?
Бранвен в отчаянии заломила руки:
- Как можно сравнивать! С тобой все совсем по-другому. Ты не человек, и помочь тебе - мой долг. Тут нет места чувствам! А то, что лорд Освальд привечает эту… эту…- она топнула. – Но я заставлю его вспомнить о священных узах! Он клялся мне ярким пламенем!
- Да-да. И задрожит от страха, едва ты об этом напомнишь, - Эфриэл покачал головой. Его глубоко уязвили слова Бранвен о долге и отсутствии чувств, но он старался выглядеть невозмутимым. До чего легко женщины умеют оправдываться: я, мол, изменю мужу, но это ничего не значит, это мой долг и ла-ла-ла. А вот муж, который честно завел любовницу, должен гореть на костре в преисподней. Все же, он решил дать ей совет: – Не делай глупостей, гусыня. Просто представь, что ты ничего не знаешь, и веди себя спокойно.
- Разве такое возможно?!
- Только все испортишь, - сказал сид, но уже понял, что легче остановить дождь, чем эту девицу. При всей своей мягкости она умудрялась быть упрямой, как сто ослов.
В этот же вечер Адончия не явилась в шатер, чтобы приготовить госпожу ко сну.
- Где ваша подруга? – спросила Бранвен, глядя на Тонию и Чикиту с неприязнью.
- Она занята, благородная пейнета, - ответила Чикита, доставая из кофра ночную рубашку и чепец.
- И чем это она занята? – потребовала Бранвен ответа. – Где она сейчас?
Служанки переглянулись, и Тония фыркнула. Этого оказалось достаточно, чтобы Бранвен бросилась в бой.
- Она у моего мужа, не так ли, змеищи? – спросила нежная леди и выбежала вон с проворством, которого от нее трудно было ожидать. Вслед ей неслись вопли служанок, а Эфриэла сдернула с постели колдовская сила и поволокла за той, к которой он был привязан невидимыми цепями заклинания.
Не слишком приятно, когда тебя тащит по пыльной дороге. Особенно, когда ты не успел встать и пашешь носом. Приложившись несколько раз о камни, Эфриэл смог-таки подняться на ноги. Он отплевывался от грязи и сухой травы, попавших в рот, и только поэтому не припомнил вслух бобра, угря и старую сводню. Нетрудно было понять, куда полетела пустоголовая гусочка. Эфриэл поднажал, чтобы успеть перехватить ее до того, как она ворвется к муженьку и наделает глупостей, но опоздал всего лишь на секунду.
Бранвен поднырнула под руку грума, сторожившего вход в хозяйский шатер, отдернула занавесь и застыла на пороге, приоткрыв рот и жалобно моргая.
Лорд Освальд возлежал на постели, потягивая фалернское, а у его ног сидела Адончия и закалывала гребнем рассыпавшиеся волосы. Не нужно было объяснять, для чего она тут примостилась – кофта ее была спущена с загорелых плеч, во всей красе показывая тугие груди с коричневыми сосками, большими, как рожки козленка. При появлении Бранвен, служанка не спеша заправила оголенные телеса в корсаж и затянула шнуровку. Она делала это со спокойной неторопливостью, будто находилась в спальне наедине с зеркалом.
- Что это? – спросила Бранвен тонко и зло. – Потрудитесь ответить, милорд.
Лорд Освальд смотрел на жену затуманенным взглядом, и Эфриэл подумал, что вино уже ударило ему в голову.
- Лучше бы тебе уйти, маленькая леди, - сказал сид. – Неразумно, что ты сюда заявилась. Подумай обо всем до утра и…
- Ты еще здесь? – Бранвен, не слушая сида, надвинулась на Адончию. – Немедленно убирайся! Я не желаю видеть тебя рядом с моим мужем.
- Неправильно, совсем неправильно, - Эфриэл досадливо прищелкнул языком
Адончия не обратила никакого внимания на приказ и не потрудилась встать. Она повернулась к лорду Освальду и спросила:
- Мне удалиться, гринголо Освальдо?
Он кивнул, отставляя бокал с вином:
- Да, пока иди.
Служанка поднялась и величественно проплыла мимо Бранвен, не удостоив ее взглядом. Зато Бранвен испытывала все муки ревности и обиды, а слово «пока» резануло ее сердце ножом.