Страница 35 из 107
На бренную землю обоих вернул стук в дверь.
- Миледи! Миледи! Открывайте! Жених уже в замке! – торопила Матильда, терзая дверную ручку.
Эфриэл медленно оторвался от Бранвен, но отпускать не спешил.
- Вот что тебе нужно, маленькая глупая гусыня, - сказал он. – Вспомни обо мне, когда муж не оправдает твоих страстных надежд.
Она слушала и вряд ли что-то понимала. Открыла глаза, но смотрела невидящим взором. Губы стыдно дрожали, алые, влажные и удивительно сладкие. Эфриэл подумал, что никогда еще ему не доводилось встречать таких сладких губ. Он поднялся и протянул руку, помогая Бранвен встать. Та оттолкнула его и встала сама, ноги ее заметно подкашивались.
- Ты лохматая, будто тебя валяли по сеновалу десяток косцов, - хмыкнул Эфриэл.
Бранвен тут же взглянула на себя в зеркало. Ужасный вид! Как у шлюшки из Нижнего города! Глаза дикие, губы горят, щеки похожи на румяные осенние яблоки, а прическа испорчена безвозвратно. Девушка торопливо пригладила волосы, несколько раз глубоко вздохнула, возвращая спокойное биение сердцу, и отодвинула засов. Матильда ворвалась в комнату, подобно разгневанной ведьме.
- Вы в могилу меня загоните раньше времени! Что вы вытворяете, миледи?! Милорд ждет вас, матушка ждет, а она заперлась… Да еще прическу помяла! – Матильда только сейчас заметила, во что превратились часы утреннего труда горничной, и разразилась новыми причитаниями.
В мгновение ока косы были расплетены, сломанные и помятые цветы выброшены. Расчесав густую гриву, Матильда переплела боковые пряди золотыми нитями, завернула их к затылку и закрепила жемчужными шпильками.
- Простовато, но сойдет, - изрекла она, поворачивая голову Бранвен из стороны в строну, чтобы лучше рассмотреть новую прическу. – Поторопитесь, миледи!
Бранвен шла за кормилицей, как во сне, всем существом ощущая присутствие Эфриэла, который следовал за ней на расстоянии трех шагов. Он еще и насвистывал, словно прогуливался по зеленому бережку! А она даже думать связно не могла. Ей стало обидно до слез. Этот сид, явившийся непонятно откуда, смутил не только ее тело, но и душу. И то, что для него было привычной работой, для нее являлось откровением, притягательной тайной. Как же несправедливо, что они так по-разному чувствуют. Бранвен мысленно оборвала себя. К ней приехал жених, а она только и сожалеет, что кое-кому поцелуи не столь же приятны, как ей.
Жених поднялся навстречу невесте и поцеловал ее запястье в знак приветствия.
- Вы стали еще красивее, миледи, - произнес он. – Простите, что заставил вас ждать.
Сам он ничуть не изменился. Он уже снял латы и подшлемник, и его светлые волосы свободно ниспадали на плечи, разделенные на прямой пробор, а короткая бородка и усы были аккуратно расчесаны.
- Не надо извинений, - поспешила успокоить его Бранвен. – Вы – брат короля, и ваш долг находиться рядом с Его Величеством, если того требуют обстоятельства.
- Да брось, - встрял Эфриэл. – Обязанность жениха – находиться рядом с невестой, а не шляться, где морские кобылы не бегали.
Бранвен даже бровью не повела, продолжая улыбаться лорду Освальду. Тот второй раз поцеловал ей руку и проводил к столу.
- Это хорошо, что вы понимаете мои обязанности при дворе. Не всегда муж находит подобное понимание в юной супруге. Хотите паштет из гусиной печени? Я привез его из столицы, это последнее изобретение королевского повара. Готов поспорить, в ваших краях не готовят ничего подобного. Умение из банальных потрохов приготовить королевское блюдо – своего рода искусство. Ведь как говорили древние: человек то, что он есть. Если он ест для того, чтобы утолить голод, то так и останется неотесанным дикарем. Только человек утонченный умеет наслаждаться едой.
- Просто замечательно! Вы будете лежать в постели и рассуждать о достоинстве гусиного паштета, парочка серых гусей, - продолжал насмехаться Эфриэл. – Никогда не видел, чтобы гусак ел себе подобного!
- Очень вкусно, - похвалила Бранвен, отведав ложечку столичного лакомства. - Полностью разделяю ваше мнение – прекрасная еда и человека делает прекрасным.
Ее слова вызвали приступ хохота у сида:
- Ты еще скажи, что настоящий мужчина должен питаться маковой росой и солнечными пылинками! Настоящий мужчина ест мясо. Вепревину, чтобы быть таким же сильным и неистовым. А твой гусак после этой жеваной еды и свой ствол поднять не сможет. Хотя, у него там, скорее, соломинка. Станешь за нее хвататься, маленькая леди, а она будет выскальзывать у тебя из рук.
Бранвен пригубила вино из кубка, чтобы скрыть гнев.
- Молчишь? Конечно, тебе сказать-то нечего, - сид понял ее по-своему.
- Да будет тебе известно, что плотская любовь – не главное в супружеской жизни! – не выдержала Бранвен. – Есть еще любовь, уважение и почитание!
- Миледи! – Освальд так и воззрился на невесту.
Бранвен едва принудила себя улыбнуться, придумывая оправдание реплике невпопад, но лицо жениха просияло:
- Вы верно подметили, миледи. И сказали то, о чем я только что думал. Конечно же, главное в супружестве – уважение супругов. Я поражен и возношу благодарственные молитвы яркому пламени за то, что они послали мне такую мудрую женушку.
- Клянусь хвостом Вечного Кабана, твой будущий муж – переодетая баба! – захохотал Эфриэл.
Не обращая внимания на зарвавшегося сида, Бранвен улыбнулась Освальду как можно нежнее:
- И меня радует, что у нас с вами такое удивительное единение чувств и мыслей.
- Не лицемерь, тебе не идет, - сказал Эфриэл.