Простокровка из Дра'мора

– Но не в том, что касается нарушения устава, – наседала Магистресса. – Нужно провести служебное расследование и принять соответствующие меры. Похоже, все здесь собравшиеся забыли, какую цену пришлось заплатить за восстановление порядка. Равновесие зиждится на Догматах, их необходимо соблюдать!

– Лорд Ардей сообщил Совету о своем нарушении, – сказал дознаватель. Ему определенно не нравилось, что тема разговора сместилась на проступок коллеги, и он всем видом доносил это до окружающих. Поделать ничего не мог, но сторицей выплевывал раздражение.

– И?

– Совет принял решение ограничиться вынесением предупреждения и выговором. Кроме того, лорда Ардея на время отстранили от выполнения служебных обязанностей.

– И после этого вам хватало совести требовать заточение этого бедного ребенка?! – рассвирепела Флоранция.

– У дознавателя Ардея великолепный послужной список, за плечами двадцать семь лет безукоризненной службы, огромный перечень пойманных злостных нарушителей Равновесия, многие из которых, уважаемые, досаждали и вам. – Дознаватель потер лоб и неожиданно смягчил тон. – У Ардея совершенно невероятной силы потенциал чувствительности к Плетению и Материи, сигмирование купировало большую часть его способностей, но иногда случаются всплески. Ситуация, о которой идет речь, была из ряда вон выходящей, дознаватель превысил полномочия, но это не повод выбрасывать за борт первоклассного специалиста.

– Или Совет нашел повод нарушить Догматы, – вмешался арахнид. – Ведь это же так просто: прикрыться регалиями, надавить на жалость и заполучить в свои ряды мартышку с гранатой. И проклятокровных еще упрекают в том, что мы постоянно нарушаем правила.

Начавшуюся перепалку остановил вампир Заглор, напомнив собравшимся, что они не одни и внутренние распри лучше оставить для закрытого заседания, дабы не травмировать неподготовленную детскую психику.

– Я оповестил Хранителей о случившемся с этой айрой, потому что того требует протокол, – сказал Магистр и выразительно посмотрел на дознавателя, – потому что я законопослушный проклятокровный, которому, кто бы там чего ни говорил, не втемяшилось развязать очередную войну. Однако считаю, что в данном случае нет повода для радикального вмешательства.

«То есть я умерла, но я жива – и это не повод разобраться?»

Марори сглотнула, пересеклась взглядом с дознавателем и подумала, что, если бы тот мог испепелять силой мысли – она бы давно превратилась в горстку пепла.

– Не думала, что скажу это, но согласна с Магистром, – поддержала Флоранция. – Скорее всего, мы имеем дело с трансформой. Это крайне редкое явление, но оно случается. Я навела справки.

Она взяла со стола планшетку, перелистнула несколько страниц и прочитала выдержку. Речь шла о «дремлющей крови» – той самой, которая делает небеснорожденных и проклятокровныех теми, кто они есть. У двух процентов простокровок есть предрасположенность к Темной или Светлой стороне, но она либо незначительна, либо из-за сбоя в генетическом коде законсервирована.

– Видимо, прикосновение к темной стороне Плетения стало катализатором, который спровоцировал всплеск, – уже от себя к прочитанному добавила Магистресса. – Девушка «перезагрузилась», другого объяснения ее метаморфозе не существует. И как бы кому ни хотелось выдать это за нарушение существующего порядка, любые радикальные меры в данном случае не оправданы. Перед нами уникальный экземпляр – небеснорожденная и проклятокровная в одном теле. Нильфешни.

– Где-то я уже это слышал, – заявил дознаватель. – Ее нужно тщательно исследовать и чем скорее – тем лучше. Или я один тут помню Завет и семь других «уникальных экземпляров»? И то, что они чуть было не сотворили? Я требую немедленной передачи девчонки и Шаэдиса на поруки Ложе. Учитывая обстоятельства, они оба чрезвычайно опасны. Их следует изолировать друг от друга и тщательно изучить.

– Лорд Триград, при всем уважении, вы либо предоставьте веские аргументы того, что молодой Шаэдис нарушил условия, либо хватит испражняться против ветра. – Вампир прищурился, всем видом показывая, что бросил зарвавшемуся собеседнику вызов, и тот либо примет его, либо будет вынужден заткнуться.

Дознаватель скрипнул зубами, послал всех собравшихся в Клоаку небытия, в который раз пригрозил составить разгромный рапорт и быстрым шагом покинул зал. Дверь за собой он акцентировано оставил открытой, будто намекал, что разговор не окончен.

– Если нет возражений, я бы хотела переговорить с айрой Милс с глазу на глаз, – попросила Магистресса. – Полагаю, Дамиан, у тебя нет к этому препятствий?

В этом «полагаю нет препятствий» явственно звучало: «Попробуй только мне запретить».

– Это не займет много времени, уважаемые Хранители, и мы сразу перейдем к составлению протокола. А пока, – Флоранция перевела взгляд на Магистра, – проявите, в конце концов, хваленое дра’морское гостеприимство, о котором вы только говорить горазды.

Оставшись с Флоранцией наедине, Марори наконец перевела дух. Даже стены как будто раздвинулись, перестали сдавливать, словно тиски. И в душе тут же забрезжила надежда – а вдруг?..

– Магистресса, я умоляю вас – не позволяйте им забрать меня из Дра’Мора! – взмолилась девушка. – Я уверена, есть какие-то возможности, или средства, или исключения. Я хочу обучаться, хочу быть полезной Равновесию!

Обращаться к Хранителю в такой форме и таким тоном – верх дерзости, но подстегивало понимание, что это, возможно, ее единственный и последний шанс высказаться. Если не сейчас, то когда? Она бы потом локти себе кусала, погрязла в самоедстве, если бы не попросила. Не может же быть, что теперь, когда она столько вытерпела, ее просто вышвырнут на улицу или, того хуже, запрут в какой-нибудь лаборатории и сделают лабораторной крысой.

Флоранция посмотрела на нее с сочувствием. Точнее даже, с каким-то подобием сочувствием. Так смотрят прохожие на умирающего котенка: всем жаль, но бедолага все равно обречен, а тут еще и руки нужно марать. Земля ему пухом, но это – не моя забота, потому что есть вещи более важные.

– Боюсь, это не мне решать.

– Почему? Я очень старательная, я уже почти. догнала! – Марори хотелось выть от бессилия. Как тот котенок, она пыталась встать на слабые лапы, привлечь к себе внимание, закричать: «Не списывайте меня со счетов, я еще живая!», но ей не хватало слов. А где взять нужные – она не знала. – Я чувствую, что должна быть здесь, я здесь не чужая. Меня определили сюда без моего согласия, и я не думала, что протяну так долго! Не знаю, смогу ли пойти дальше, но должна попробовать.

Магистресса подошла к ней, взяла за плечи и чуть сжала пальцы, заставляя успокоиться.

– Иногда судьба сама ведет нас. Ты можешь сопротивляться ей, но это как плыть против течения – его не одолеть, рано или поздно река сама принесет тебя к нужному берегу. И лучше встретить предназначение сильной и подготовленной, а не измотанной погоней за призраком.

– Я не понимаю.

– То, что с тобой произошло, – это ли не перст судьбы? Темная сторона Плетения пробудила тебя. Понимаю, что тебе тяжело принять это сейчас, но в тебе течет проклятая кровь. Ты должна воспользоваться своим уникальным шансом. Больше никто в Дра’Море не посмеет обозвать тебя простокровкой, теперь ты одна из них.

Одна из рогатых, хвостатых, безжалостных и беспринципных? Голова пошла кругом, перед мысленным взором мелькала карусель образов, в центре которой была она сама, с руками, по локоть обагренными кровью.

– Кроме того, я полагаю, решение насчет твоего будущего еще не принято. В тебе течет не только темная, но светлая кровь. Это уникальное явление, очень странное и очень опасное. Не только проклятая кровь нуждается в подчинении. Наследие Небеснорожденных также может натворить много бед в неподготовленном теле. Я буду просить Совет разрешить мне опекать тебя наравне с Магистром Дамианом.

Марори почувствовал, как внутри зарождается огонек надежды. Ее не отдадут! По крайней мере, без боя. Уже хорошо! И даже странное слово «нильфешни» казалось просто словом, имеющим к ней совсем небольшое отношение.