Страница 5 из 16
Злата фыркнула и исчезла за углом коридора. Треш пошел навестить друзей и переговорить с Доцентом. Дел в городе предстояло много, хотя самое опасное уже осталось позади. Находиться здесь долго не хотелось, потому что время шло, Хард с Фараоном могли опередить и первыми попасть в Восточный форт. «Если, конечно, они живы и дееспособны, пробираясь по смертельным Пустошам!» – подумал сталкер, входя в покои раненых друзей. Он расплылся в ободряющей улыбке, развел руки в стороны, как бы обнимая всех скопом, и прошел к лежаку Холода, приоткрывшего глаза. Драный, вонючий матрас, серая подушка без наволочки, на которой наверняка уже умер не один десяток бедолаг, капельница, медикаменты на обшарпанной тумбочке, «барбарис», лежащий на уже зашитой ране. И бледный друг с синяками на всех открытых участках лица и тела.
– Мда-а, на дискотеку тебе пока рановато, – пошутил Треш, подсаживаясь к товарищу. – Пусть девочки еще подождут, потомятся.
– Гы… – Холод скривился от боли, с трудом проглотил ком в горле и задвигал слипшимися губами: – Томлюсь я, а не они… Изголодался, блин… позови Анжелку… и занавеску сообрази, дружище.
– Юморист! Тебе Охотник за головами разве пиписку не отбил? Может, уже и подружка не нужна, а, калека? Если что, я как друг, чисто по совести, Фифу возьму на попечение. Не боись, буду нежен и ласков, как со своей!
– Убью… – Холод затрясся от смеха, закашлялся и, успокоившись, прошептал: – Арт жжет, блин. Но потерплю, если лечит. Мне бы быстрее, Данила. Жуть как надоело быть слабым и беспомощным. А еще грязным и вонючим, как пес подзаборный. Что там пацаны? Я даже башку повернуть не могу, так отмудохали меня эти крысы… Надо же, Лабуда, сука, оказался гнидой… Чего молчишь, парни наши как там?
Сталкер опустил взгляд, сжал кулаки, заскрипел зубами.
– Пятерых потеряли. Всех, кто со Златой был, плюс Вальтер с Ксеноном. У Доцента полтора десятка двухсотых, столько же раненых. Зашибись какая операция спасения детишек получилась…
– Только не смей винить себя! – Холод сморщился, попытался почесать прооперированную рану, но сдержал позыв. – Дай мне волю, я бы такого командира, как ты, вечно слушался, подчинялся ему, поил водкой и в рот ему заглядывал. Ты не военный, а людьми руководишь похлеще генерала. Удачлив сверх меры, смел, ловок, умен. Чо еще желать, не знаю. Мы сделали большое дело – выручили горожан и спасли их ребятню. Может быть, Армаде нужны были жертвы или настала пора остановиться всем нам. Не знаю, Данила. Я не Избранный, не Страж, мне сложно судить о целесообразности этого похода… Но не кори себя, даже не смей париться, дружище. Если это было сказано Истребителем, то не мне сомневаться в нужности затеянного дела. А парни? Они уже где-то далеко, в лучшем мире – среди семей и благодати. И еще неизвестно, сколько нам влачить жалкое существование и сколько удастся пройти…
– Живы будем – не помрем! Так?
– Так, Данила. Только так.
– Тогда раздевайся.
– В смысле? Вот так сразу? А поцеловать?
Друзья рассмеялись, снимая напряжение от затронутой темы. Пожали друг другу руки.
– Штанишки скидывай, стираться будем, секс-машина! Вон, Злата уже идет. Нужно радиацию вывести. Есть идея использовать «росу». – Треш встал, подмигнул товарищу. – Выздоравливай, Ден, и вставай в строй, а нам со Златой нужно идти дальше. Нас ждет Армада! Надеюсь, ты понимаешь меня.
– То есть? Значит, нам, калекам, уже не проситься с тобой? Бесполезняк?
– Да. Отлеживайтесь здесь. Никуда рыпаться не нужно. Фифа без тебя, естественно, не пойдет, Тим зеленый еще. Нам со Златкой нести дальнейший крест, нас Армада направила и только от нас ждет выполнения задачи. Поэтому давай досвиданькаться. На обратном пути подберем вас, здоровеньких и румяных, нам ведь еще через Пустоши возвращаться. Как же мы без вас, лучших из лучших?! И смотрите мне, – сталкер обратился ко всем раненым товарищам, прессующим матрасы, – чтобы через недельку как новорожденные были! Холеные, лощеные, радостные и с боевым настроем. Когда подниметесь на ноги, придумайте план обратного маршрута, подыщите транспорт какой-нибудь, помогите поселенцам. Ну, короче, не мне вас учить.
Прощание было коротким. Кто-то пустил скупую слезу, другие «катали вату» в себе, играя желваками и скрипя зубами. Парни пожелали Трешу и Злате легкой дороги, чистого воздуха и нескончаемых патронов.
Резервуар с водой нашелся ближе предложенного «тетушкой» ржавого отстойника. Доцент провел Треша на задворки мельницы, показав водонакопитель с технической водой для нужд крепости. Решили использовать его. Толпа женщин притащила ворох экипировки раненых, которую закинули в бак с водой. Треш бросил туда же свою кожаную куртку, штаны, тельняшку, бережно опустил «Вал», гранатомет «Муха», подсумок с патронами, разгрузочный жилет, набитый боеприпасами, бумеранг. Злата сложила свои причиндалы, оставшись укутанной в простыню.
Треш опустил «росу» в воду, развернул там обертку и прошептал нужные слова. Быстро убрал руку и уставился на содержимое резервуара. Вода взбурлила, явив взору удивленной толпы мириады пузырьков и пену. Через минуту все успокоилось. Достать пожитки и высушить их было делом времени, и через несколько часов Треш со Златой предстали перед Доцентом во всем чистом. Куртку сталкера заштопала швея-мастерица, Избранные попрощались со старейшиной форпоста Саратова и, сопровождаемые толпой горожан, убыли в сторону небоскреба.
Тима сменили ополченцы, а Треш, объяснив ситуацию и планы, обнялся с парнем.
– Знаю, будет тяжело и вам, и нам. Но вы нужны здесь, на вас вся надежа, а мы вернемся, обязательно вернемся и снова будем вместе. Спасибо тебе, дружище, за помощь, терпение, понимание и стремление к победе. Звучит, конечно, пафосно, но это искренне. Ты меня очень выручил. Дай бог тебе жизни долгой и позитива побольше! И до скорой встречи, Волчара.
Треш, улыбаясь, развернулся и уверенно зашагал по площади в сторону Волги. Он на миг бросил взгляд наверх, где распятый труп Лабуды-Свата висел в прежней позе, как памятная настенная доска-барельеф предателю. Злата попрощалась с Тимом, поправила «Винторез» на плече, догнала сталкера и нога в ногу зашагала рядом с ним. Она заглянула в глаза любимого. Твердый сильный взгляд, устремленный вперед. Ни грамма слабости и сомнений. Девушка кивнула, будто удостоверившись в железных намерениях напарника, и, сняв винтовку, взяла ее наизготовку.
Впереди их наверняка ждали опасности. И лишь тот, кто уйдет с дороги Избранных, останется живым.
Лодку на берегу Волги среди груды разнообразных корыт они нашли легко. И даже с веслами. Обмелевшая раза в три река потеряла и прежнюю силу течения, которой когда-то славилась. А ведь как ценились ее рыбные запасы, подаваемые на столах во всем мире в качестве деликатесов! И все же грести против ослабевшего водного потока явилось делом нелегким и муторным. Парочка очень быстро натерла мозоли, миновав всего пару километров по речному руслу. Мимо лодки проплывали останки людей, строительный мусор, гнилая растительность, пятна мазута и барашки пены. Безжизненные берега молчали – отсутствие мутантов и группировок, с одной стороны, успокаивало и радовало, а с другой – наводило на мысли, что до самого Урала, возможно, путники не встретят уже ни одной живой души, не получат помощи в трудную минуту. Отчего-то стало грустно и одиноко.
Злата старалась поддерживать любимого разговорами на различные темы, брызгала в него водой, ласкалась. Но Треш хмуро воспринимал окружающую действительность и оставался серьезен. Он не переставал размышлять о судьбе погибших товарищей, перипетиях трудного рейда, ожидаемых опасностях.
В грязной, мутной воде, казалось, не водилась ни одна рыбешка. Хотелось верить в то, что и речных мутантов в ней тоже не было.
Вскоре нарисовался «рояль в кустах» – на песчаном плесе слева по борту раскинулся лагерь бродяг – несколько шалашей и одна дырявая палатка. В оптику Избранные насчитали десяток оборванцев обоих полов. Подплыли ближе под недоуменными взглядами полудиких мужчин и женщин. Треш убрал автомат за спину, вступил в переговоры с аборигенами, предложил работенку на выгодных условиях. За одну аптечку, два сухпайка, артефакт среднего пошиба и гранатомет РПГ-18 пять худющих, но жилистых мужичков и одна рослая бабенка согласились послужить гребцами. «Муху» и аптечку сталкер передал им авансом, бродяги быстренько запрятали их в укромном месте, оставив под охраной соплеменников. Лодка у них имелась своя и намного лучше, чем корыто путников, – многоместная, с полудюжиной весел, парой шестов, рыболовной сетью и брезентом.