Эвакуация

Олег решил окопаться и стоять до последнего. Он готов был полюбить этот город, стать его заботливым пасынком, превратить Оконечинск в последний бастион угнетенной, но не сдавшейся цивилизации, но город его не принял. Приличной работы для Карпова не нашлось. Несмотря на хроническую нехватку кадров, Олега оформили по временному договору. Целый год его обещали зачислить в штат, но дальше посулов не пошло. Соответственно статусу получил он и жилье:

маленькую комнатенку в общаге, с удобствами в конце коридора. К тому же вскоре к Карпову подселили беженца из Узбекистана, бородатого инженера Аркашу.

Тот факт, что Олег приехал "с самой Москвы", у новых сотрудников вызвал лишь пошлое и обидное злорадство. Несколько месяцев Карпов привыкал к подозрительным взглядам и доказывал, что с прежнего места его выгнали по чистому недоразумению. В это, конечно, никто не верил.

Своей дружбы он никому не навязывал, слишком уж горький урок преподал ему Ачинск. Карпову вполне хватало двух собеседников - соседа по комнате Аркаши и бесшабашного весельчака Валеры на работе.

Пара анекдотов во время перекура да вечерняя бутылка вина с соседом таков был ежедневный лимит общения, который он себе отмерил.

Карпов стоял у дома культуры и растерянно глядел по сторонам. Низко над головой висели пузатые темно-серые тучи, и это означало, что солнышка, даже зимнего, дохленького, сегодня не предвидится. А удастся ли ему вообще дожить до светлого дня? Или весну с ее ручьями, ожившими птицами, робкой зеленью встретит уже не он, а некто в его обличье - положительный, оболваненный, запрограммированный?

Надо было идти, и Карпов пошел - с каждым шагом набирая скорость, все быстрее и быстрее, потому что вспомнил, куда ему нужно. Олег побежал бы, но мешали тяжелые унты да толстый тулуп из нестриженой овчины, а еще неспортивная мысль о том, что до общаги слишком далеко, не хватит дыхалки. Лишь на мгновение он остановился у засыпанной выбоины, посмотрел, ковырнул тупым носком - ладно сработано, наши люди так не делают! - и поспешил дальше, стараясь не поскользнуться на раскатанном тротуаре.

В общагу. Только проверить. Только убедиться, что Аркадий еще здоров. Одному больше невмоготу. Только убедиться - и все. Ведь не могли же они подсунуть Карпову инфицированного и полтора года ждать.

Если бы Аркашу и заразили, то уже после его приезда. А за этим Олег следил, ох как следил! Целую систему разработал: то варежки подарит с заводским клеймом, заведомо краденые, то спиртом угостит, опять же ворованным, то десяточку под кровать подбросит, особенно перед самой зарплатой, когда в кармане - одни ключи. Сосед вел себя естественно.

Подарки принимал, спиртом угощался, найденным деньгам радовался.

Выходит, не идеальным был. Здоровым.

"Последний раз доказать самому себе, и можно будет открыться, - подумал Олег. - И сразу станет легче, это известно. Ведь в компании и помирать веселей".

Половина окон в общежитии уже погасла: люди ушли на работу.

Аркадий же частенько опаздывал, похоже, его начальство на такие мелочи смотрело сквозь пальцы. Вот и сейчас на четвертом этаже сквозь занавеску, сварганенную из казенной простыни, был виден его силуэт.

Аркадий брился. Не сидел, уставившись в стену, а ходил, водил машинкой по впалым щекам, что-то попутно откусывал... вот исчез...

вот - снова появился, кажется, завязывает галстук.

Успел! Аркашка не с ними!

Олег так обрадовался, что начисто забыл про свой план, тем более что теперь он был ни к чему. По лестнице Карпов летел, как на свидание, перепрыгивая через две ступеньки.

- ...так ему и передай: к четвергу третью линию не запустить, донеслось до Олега, и он слегка разочаровался, поскольку был уверен, что Аркадий один. - В лучшем случае, к понедельнику. Это если рембригада будет вкалывать все выходные.

Из комнаты, раздосадованно грохнув дверью, выскочил незнакомый мужчина. Аркаша сидел на кровати и изучал какие-то чертежи.

- Забыл, что ли, чего? - проронил он.

- Фу, запыхался. Кто это был? - требовательно спросил Олег.

- Да так, с работы. Зачем вернулся-то?

- Аркаш, у тебя есть полчаса? Хотя что я говорю? Ты выслушай меня, вот и все! Такое узнаешь... Возьми сигарету и держись покрепче. И никому ни слова!

Карпов раскрыл свою тайну торопливо, но толково. На деталях не останавливался - только суть. Даже сам удивился, насколько получилось красиво и убедительно.

Сосед слушал, с сомнением покачивая головой, но не перебивал.

Под конец он и вовсе стал хлопать ладонью по коленке, будто сам о чем-то подобном догадывался, но не мог эти догадки свести в одну теорию или смог, но испугался поверить.

- А ведь точно! - воскликнул он. - Я все не врубался, что вдруг с моей Маринкой случилось, а она... жалко ее... А потом еще Николай Степанович, а потом - Севастьянов, Горохов, Хошимов...

- И ты замечал?! - обрадовался Олег.

- А то! Почему, думаешь, я из Бухары уехал?

- Ну, национальные проблемы...

- Я в Бухаре родился, меня там каждая собака знает. И по-узбекски я как по-русски. Все равно уехал. В Питер.

- И что? - страстно спросил Карпов.

- А ничего. Только освоился, чувствую: меняется все. Прямо на глазах. Не узнаю людей, перестаю их понимать.

- Что же теперь делать?

- Есть у меня в цехе двое - они, кажется, тоже подозревают. Так вот, для начала надо объединиться. Четверо - это уже сила. И ты у себя в отделе приглядись, покумекай. Ведь не может такого быть, чтобы кроме нас никто и ничего...

- Правильно, - согласился Карпов. - Чем больше нас будет, тем лучше. Главное - не посвящать случайных людей. Представляешь, что может подумать тот, кто сам этого не испытал? Нас же всех в дурке пропишут, пожизненно!

- Факт, - кивнул Аркадий. - Тогда уж мы точно сопротивляться не сможем. Действовать осторожно, но без волокиты.

Олег застегнул тулуп и, на секунду задержавшись в дверях, спросил:

- Аркаш, ты в армии служил?

- Обязательно.

- Командовал отделением?

- Что, заметно?

- Только не считай меня бабой... С тобой спокойнее. И чего я раньше молчал-то?..

Карпов пулей вылетел из общежития. Настроение было уже другим: