Логово снов

Тем вечером в доме был прием для отцовских деловых партнеров. Генри слушал, как они смеются на первом этаже за портвейном и сигарами. Ну, если это и называется «быть мужчиной», увольте, он в такие игры играть не намерен! Отец и слуги заняты. Пора. Генри напихал что мог в заплечный мешок, вылез из окна спальни, соскользнул по древесному стволу и запетлял по кладбищу, хоронясь за надгробиями, – и замер на месте, едва не налетев на мать, сидевшую с четками перед статуей святого Михаила-Архангела. Несколько долгих мгновений она разглядывала Генри, переводя взгляд с него на рюкзак и снова на лицо, – будто пыталась запомнить его навсегда.

– Лети, лети, милая птичка, – прошептала она и вновь вернулась к своим святым, отпуская сына ускользнуть навеки из тюрьмы по имени «Добрая Удача».

Генри кинулся в Квартал, в их мансарду, но Луи там не оказалось. Он сунулся было в «Селесту», но его не было и там.

– Вроде я слышал, что он сегодня играет на «Элизиуме», – сообщил ему Альфонс.

Но когда Генри добрался до доков, «Элизиум» уже усвистал далеко вверх по реке. Генри чуть не расплакался. Можно, конечно, подождать Луи здесь, но кто знает, когда он вернется… а ждать Генри себе позволить не мог. Отец скоро хватится его и начнет искать. Вот устроится в своей новой, сегодня начавшейся жизни, и тогда можно будет послать весточку Луи.

Удача таки повернулась к нему добрым лицом. Пароход как раз отходил вверх по Миссисипи, и Генри уболтал команду, чтобы его взяли на борт, пообещав всю дорогу играть им на пианино в обмен на проезд до Сент-Луиса. Из Сент-Луиса он отправил письмо в «Селесту» – Луи до востребования, вместе с адресом в «Вестерн-Юнион».

Но телеграмма не пришла.

И в Мемфис тоже, и в Ричмонд, и в Нью-Йорк.

Генри вспомнил тот день, когда они похоронили Гаспара. Луи ведь взял с него обещание, что он, Генри, его не покинет, – а он что вместо этого сделал? Убежал. Вдруг Луи ненавидит его за это? За то, что ушел, даже не попрощавшись? Вдруг считает его трусом? О, если бы только найти Луи, объяснить ему, что на самом деле произошло…

Нет, Генри и не думал сдаваться. Он написал нескольким сессионным музыкантам с «Элизиума» – ответил только один, корнетист по имени Джимми. Он сообщил, что вроде бы слышал от какого-то родственника какого-то друга, что Луи, возможно, покинул Новый Орлеан и нашел работу в каком-то перелетном ансамбле, но названия проекта, конечно, не запомнил. Услыхав это, Генри зарычал: такие территориальные команды путешествовали по всей стране. Луи мог быть где угодно.

Тогда-то он и вспомнил, как ходил к Луи в сон. Если теперь это единственный способ выйти на связь, так тому и быть. Одно простое внушение: поговори с Генри… он ждет тебя в Нью-Йорке, в «Беннингтон Апартментс»… запомни: «Беннингтон Апартментс».

Но сначала Луи еще надо было найти.

И Генри занимался этим каждую неделю, весь прошлый год. По краям знакомым и странным странствовал он, а временами и по откровенно пугающим, разыскивая ключ, один-единственный ключ, что привел бы его к парню, которого он был не в силах забыть, которого любил и оставил. К парню, который, возможно, сумеет его простить…

Генри глянул на часы.

Без пяти минут три.

Он поставил будильник и запустил метроном.

– Пожалуйста, – сказал он и закрыл глаза.

Логово снов

Не успели веки Лин встрепенуться по ту сторону сна, как кто-то постучал ее по плечу, так что она даже взвизгнула. Она развернулась и увидала рядом пораженного Генри, тут же вскинувшего руку, извиняясь.

– Не… не смей, – Лин испустила дрожащий вздох, – так больше делать. Никогда.

– Прости, – сказал Генри, но довольной ухмылки сдержать не смог. – Шляпа сработала! Ты меня нашла.

– Да, нашла, – подтвердила Лин.

Колесики у нее в голове уже закрутились, пытаясь вычислить, как так вышло: она только что нашла во сне живого человека. В первый раз в жизни.

– Где мы? Чей это сон?

Словно по мановению волшебной палочки, проснулись звуки: цокот копыт, дальнее тарахтенье надземки, крики разносчиков всякой всячины, тонкий писк фабричного свистка… Покрывало тумана истончилось, приоткрыв все тот же клубок потрепанных городских улиц, что и в прошлом путешествии, только на сей раз к декорациям добавилось действие: двое мужчин вывалились, тузя друг друга, из створчатых дверей кабака. Их тут же обступила толпа. C полдюжины мальчишек гоняли палкой обруч.

– Энтони Оранжевый Крест…

Радостные мальчишеские вопли повисели в воздухе еще немного, даже когда вопившие уже растворились струйками дыма. Призрачный трамвай, запряженный лошадьми, рысью проплыл мимо.

– Внимание, внимание – Райская площадь! Плакальщица грядет! – выкрикнул кучер как раз перед тем, как провалиться в туман.

Хлоп-хлоп-хлоп! Фейерверки завзрывались над схематично набросанными крышами, и фантасмагорический человек в старомодном жилете и пальто возник из мглы, словно проекция киноаппарата.

– Леди и джентльмены! – воззвало привидение. – Все сюда! Приглашаю вас на прогулку на пневматическом поезде Альфреда Бича. Узрите чудо собственными глазами и удивитесь! Перед вами будущее пассажирского транспорта – прямо у вас под ногами, под этими самыми улицами!

Оно ткнуло куда-то вправо, и там тут же нарисовалось здание из коричневого песчаника.

– «Девлинс»! Именно тут я слышал прошлой ночью скрипку Луи!

Генри ринулся вперед, слушая во все уши, но сегодня старые кирпичные стены угрюмо молчали.

– Вчера я слышал ее так ясно!

– Я же говорила: нет никаких гарантий! – проворчала Лин. – Это все еще сон, не забыл?

– Но я знаю звук его инструмента – не хуже, чем собственного. Это точно был он. Луи! Луи! – Генри готов был заплакать.

Подобраться так близко и испытать новое разочарование. Со стоном он развернулся и врезал рукой по стене – и кулак действительно встретился с ней, причем с весьма ощутимым шмяком!

– Ой! – закричал Генри, тряся кистью.

Челюсть у Лин отвалилась от потрясения.

– Ты… ты только что дотронулся до стены! Это невозможно!

Она и сама осторожно вытянула руку и пробежала пальцами по выступам кирпичей и канавкам между ними.

– Невозможно, – снова пробормотала она. – Ты когда-нибудь до чего-нибудь дотрагивался, когда ходил по снам раньше?

– Ты имеешь в виду, до вчерашнего дня, когда я схватил тебя за руку? Нет.

– И я тоже.

Зазвенел пронзительный крик, от которого у них обоих мурашки побежали по спинам:

– Убийство! Убийство! О, убийство!

Еще одна призрачная фигура вынырнула из тумана и устремилась прямиком к Генри и Лин: женщина под вуалью, в старомодном длинном платье с высоким воротом. Она бежала так, будто была смертельно напугана – будто за нею гнались. Когда она приблизилась, оба заметили, что перед ее платья весь красен от крови. Беглянка проскочила между ними, волоча за собой шлейф холода, – а затем прямо сквозь фасад здания из известняка, словно сама была сделана из тумана.

Мерцающая дыра осталась за нею в стене.

– Что это такое было? – спросила Лин, но Генри ей не ответил.

Он уже стоял на краю проема, сияющего скрытым за ним озером энергии и нерешительно подрагивающего, как будто раздумывая, не пора ли захлопнуться.

– Там ступеньки, ведут вниз, – воскликнул Генри, показывая внутрь. – Скорее! Нам надо торопиться!

– Ты совсем спятил?

– Пожалуйста! Я вряд ли смогу найти его без тебя, Лин, – взмолился Генри. – Это же просто сон, дорогая. Если случится что-то плохое, нам достаточно будет просто проснуться.

– Надо было запросить вдвое больше, – пробурчала Лин.

И c этими словами они кинулись внутрь и вниз по ступенькам. Портал за ними, разумеется, тут же закрылся.

– Лин? – позвал в темноте Генри.

– Здесь я, – недовольно отозвалась Лин. – Где бы это самое здесь ни было.

Впереди в черноте расплылись смутные желтые кляксы, словно кто-то щелкнул выключателем, осветив длинный кирпичный коридор, все равно терявшийся во мраке далеко впереди. Над головой тянулись какие-то трубы. Больше ничего в глаза не бросалось – во всяком случае, ничего такого, что помогло бы определить, куда они угодили.