Дарю игру

Но с Георгия требовали, и он поверил: нужно быть более маневренным, больше оттягиваться в защиту при перехвате противником мяча. А для этого повысить свою плавательную подготовку, общую и специальную выносливость. Все шло нормально, команда выигрывала, а значит, возражать тренерам было нечем. Впрочем…

Сейчас Каха вспомнил, как незадолго до турнира «Дружба», проводившегося на Кубе, сборная отправилась на серию игр в Голландию. Сам же он из-за размолвок со старшим тренером Борисом Поповым был оставлен в Москве. Он тогда резко снизил нагрузки и в течение полутора недель, по существу, лишь разминался. Потом поехал с ребятами на Кубу и отыграл там отлично.

— Перед этим я был просто замучен чудовищным объемом специальных плавательных тренировок, — вспоминал теперь Каха, — мышцы чужие, тяжелые. Нет свежести и в голове, нет реакции. Не могу зажечься. А тут — отдохнул перед самым турниром и сразу почувствовал себя другим человеком. Все во мне горело. Не играл — пел!

Однако тренер понял причину хорошей игры Георгия, видимо, иначе.

Для себя Каха все же решил: буду по-прежнему пытаться убеждать Бориса Никитовича в своей правоте, а тренировочную программу выполнять, как предписано, нельзя в команду вносить разлад. Этой линии поведения он и придерживался. А плавательные тренировочные нагрузки в сборной команде все росли.

Уже на турнире Игр доброй воли было видно: нет сыгранности, азарта, ребята играют тяжело, вязко. Даже сборную Венгрии, которая переживает сейчас далеко не лучшие свои времена, победили с трудом.

До начала чемпионата мира оставался целый месяц, но уставшую команду отправили на очередной турнир в Югославию. Именно в Югославию, где ее ждал главный соперник. Нужно ли было раскрываться перед основными конкурентами, расходовать физическую и нервную энергию накануне чемпионата? Однако третье место сборной СССР старшего тренера не смутило. Он посчитал, что этот результат поможет команде посмотреть на себя трезво, собьет веру в легкие победы, а значит, и повысит боевой настрой. «Нет предела человеческим возможностям» — любимая фраза Бориса Попова.

Петр Яковлевич в дискуссии с тренером уже давно не вступал. Еще со времен споров с Блюменталем решил, что толку от этого никакого, а сыновьям только вред. Его давно сочли человеком из прошлого, и даже во время игр, сидя на трибуне, отец молчал. К тому же он понимал, как, впрочем, и Каха, что Попов — тренер высокой квалификации. Семь лет он руководит сборной, именно при нем команда добилась наивысших успехов за всю историю советского водного поло.

Попов же все наращивал «функциональный потенциал» команды. Теперь даже в день календарной игры вечером нередко проводилась интенсивная плавательная тренировка.

Ветераны команды снова пытались убедить старшего тренера немного изменить методику. «Наши собственные ощущения, наше самочувствие, ну и, наконец, наш опыт — разве не следует к этому прислушаться?» — говорили они.

Обратить бы тренеру внимание на то, что даже признанный труженик Нурлан Мендыгалиев тренируется вяло, тяжело, словно по принуждению. Может быть, и понял бы тогда Борис Никитович, что устал один из сильнейших в мире защитников, что не в радость ему игра. Как и многим его товарищам.

Первые два матча чемпионата мира мало что могли показать: сборные Бразилии и Греции — соперники откровенно слабые, победить их было нетрудно в любом состоянии. Дальше предстояла встреча с американцами, у которых совсем недавно — на Играх доброй воли — сборная СССР выиграла без особого труда.

Однако после второго периода счет был уже 7:4 в пользу сборной США. С разницей в три мяча команды ушли и на последний перерыв. За две минуты до финального свистка Георгий Мшвениерадзе сократил разрыв до минимального. Казалось, еще немного и матч будет спасен. По наша защита допустила грубую ошибку, и американский нападающий подвел черту —10:8.

Еще оставались шансы выиграть чемпионат, ведь прошли лишь предварительные игры, предстояли полуфинальные. Наши ребята благополучно миновали этот этап и вошли в финальную четверку.

Но вновь потерпели поражение — на этот раз от югославов. Снова каждый из советских ватерполистов играл будто сам по себе, снова проваливалась защита, снова не получались быстрые контратаки — не было на них сил.

Предстоял утешительный матч — за третье место. И опять нашими соперниками оказались американцы. Наши ватерполисты вымучили эту победу — она обошлась в четыре дополнительных периода. Борьба шла тяжелая, ошибок с обеих сторон было много.

Неважно отыграл турнир и Каха. На трибуне находился Михаил Михайлович Рыжак, приехавший в Мадрид вместе с другими спортивными специалистами. Уже в Москве он сказал мне, что Каха утратил свой былой почерк, стал тяжел, малоподвижен даже на позиции «столба». И вообще вся команда играла неважно.

А чемпионами мира стали югославские ватерполисты. Основное время победителя не выявило. Назначили еще два периода по три минуты. Но они не дали перевеса ни одной из команд. Еще два периода. Снова безрезультатно… Лишь на последней секунде двенадцатого (!) периода югославу Игору Милановичу удалось, наконец, добиться долгожданного результата.

Завершение чемпионата наши ребята угрюмо наблюдали с трибуны. Был поздний вечер, оставалось несколько часов до возвращения в Москву.

В самолете Каха снова затеял спор со старшим тренером. К Мшвениерадзе присоединились некоторые игроки. Но мнение старшего тренера осталось непоколебимым:

— Вы проиграли потому, что не выполняли игровую установку. Подготовка к чемпионату методически велась правильно.

И вот теперь мы ехали из Шереметьево, и Каха с грустью говорил о том, что выступать ему осталось, наверное, не так уж много. Что устал, теряет вкус к игре и, главное, не видит перспектив на улучшение положения в команде. «Жаль, — добавил он, — можно было бы еще поиграть со вкусом. Ребята у нас классные!»

Вот на такой отнюдь не радостной ноте я и кончаю книгу. Впрочем, почему не радостной? Дела у нашей сборной наверняка наладятся. У нее опытный тренер, прекрасные игроки. Они умеют работать по-настоящему, умеют сражаться. Они самолюбивы, и хорошо знают вкус побед, им есть чем дорожить. Умеют достойно проигрывать. Надеюсь, что трезво оценить эту неудачу им помогут специалисты.

За отливом всегда следует прилив. Так устроена природа, так устроена жизнь. А жизнь — борьба. Кто-то сегодня оказался сильнее потому, что в чем-то был лучше других. Завтра же те, другие, откроют, постигнут что-то свое, пока не ведомое остальным. Свою истину. А истина, как известно, рождается в споре. Так было и будет.

Приложение

Грузинский Петр Первый водного поло

Казалось, он будет жить нескончаемо долго, столько, сколько захочет сам, ибо всегда излучал здоровье и мощь. В свои далеко за 70 регулярно играл в футбол, плавал, а победить его в борьбе на руках не могли даже его могучие сыновья, такие же, как и он, знаменитые ватерполисты, обученные им этой трудной игре, где сам Петр Яковлевич Мшвениерадзе снискал себе славу великого мастера. Его называли Пеле водного поло. После него так и не появился в этой дисциплине игрок, подобный ему, как нет и второго Боброва.

В 2000 году в Сиднее, в зале, где разместился главный пресс-центр XXVII летних Игр, Олимпийский музей в Лозанне организовал фотовыставку. Масса уникальных снимков, но один особенно привлек мое внимание: крупным планом окровавленное лицо венгерского ватерполиста Эрвина Задора, участника Олимпиады 1956 года в Мельбурне, и подпись под ним: «Кровавая битва с СССР». За шесть лет до этого я опубликовал статью об этой «битве» в «Советском спорте», а точнее, о матче сборных СССР и Венгрии по водному поло, состоявшемся на XVI Олимпиаде в дни, когда советские танки подавляли антикоммунистический мятеж в Будапеште. Этот матч, прерванный из-за грандиозной драки между его участниками, стал, пожалуй, единственным турниром в рамках Олимпиады, оставшимся незавершенным…