Рождение нации

- Вик, что с тобой? Я думал ты приедешь загоревшая, отдохнувшая, а тут... как будто там пахали на тебе.

- Какой отдых, я же там работала. Пахали, говоришь? Да почти так и было. Не поездка, а сплошное издевательство. Тут свои клиенты с самого аэропорта задолбали, то то им не так, то другое, еще и турки издеваются. И ничего им в ответ не скажешь. Даже вспоминать противно. Как я на мать зла за то, что она меня на этот турбизнес учиться уговорила, будь он проклят,- ругалась Вика, пока они ехали в ее машине до квартиры.- Говорили мне, что турки к нам очень плохо относятся, но не думала, что до такой степени. Там они нам чуть не в открытую дают понять, что наш турист, это турист второго сорта. Перед западными туристами и их турагентами они чуть не на цырлах ходят, а перед нами... Чурки сраные, возомнили о себе, что они европейцы, а мы вроде как бы и нет. И унизить по всякой мелочи наровят, чуть не все, начиная от руководства отеля и кончая последним официантом.

- А ты не обратила внимание, как они к другим не к совсем западным туристам относятся, например, к болгарам, румынам, грекам?- задал вопрос Михаил.

- Нет. Да там таких, кажется, и не было. В основном наши валом валят, да западные. Особенно немцев много. Немцы там вообще как дома. Очень многие турки по-немецки говорят, потому у них и языкового барьера почти нет, не то, что у нас,- обрисовала ситуацию Вика.

- Все правильно, турки уже лет пятьдесят массово ездят в Германию в качестве гастарбайтеров, как к нам в последние лет пятнадцать таджики и узбеки. Отсюда и язык... Я тебя чего про болгар, да греков с румынами спросил? Они несколько столетий под турецким владычеством пребывали, потому турки их, скорее всего, презирают, в упор не видят,- объяснил свое видение ситуации Михаил.

- Ладно этих, а нас-то за что?- не поняла к чему он клонит Вика.

- Как за что? Историю Викуль надо знать,- Михаил заговорил укоризненно.- Ведь, и Румыния, и Болгария, да и Сербия с Грецией из под турок выбрались в основном благодаря России. В восемнадцатом и девятнадцатом веках Россия Турцию столько раз и так сильно бивала, что та в конце концов обессилела и не смогла удержать эти покоренные народы, и из большой Оттоманской империи превратилась в сравнительно небольшое государство. Потому они и злы на нас, по исторической памяти,- поучительно объяснял Михаил.

- Ну, и что, это когда было-то... неужто до сих пор помнят?- недоумевала Вика.- У нас, мне кажется про это вообще мало кто помнит, хотя кажется, что-то такое в школе проходили... Нет, я этого не понимаю. И зачем они все время пытаются оскорблять русских женщин. Как увидят среди русских туристов молодых девчонок обязательно кричат: эй Наташка, и делают неприличные движения и недвусмысленные знаки.

- И это можно объяснить. Действительно, как ты заметила, турки хоть и корежат из себя европейцев последние лет тридцать-сорок, но сами относятся к тюркской этнической группе народов и их историческая прародина Средняя Азия. А среди большинства азиатских народов как было в средние века, так и до сих пор сохранилась одна общая ментальная черта: самое сильное оскорбление, которое можно нанести народу который ты не любишь, это оскорбить женщин этого народа. Сама подумай, кто больше всех любит оскорблять русских женщин из наших бывших собратьев по СССР. Вон прибалты, как русских не любят, но конкретно русских женщин они не трогают, ни западные украинцы, ни даже молдаване, хотя и те и те русских ненавидят. Всячески оскорблять русских женщин как физически, так и морально модно у народов Средней Азии и Кавказа. А у турок схожий генотип и с теми, и с теми. Из Средней Азии они родом, а с кавказскими народами много веков рядом жили, воевали-кровь мешали, точно так же как славяне с финно-уграми. Вот оттуда у них эта ментальная черта, оскорбил женщину нелюбимого народа и вроде легче ему, исторические поражения не так тяжко воспринимаются...- разговор заканчивали, уже выходя из машины, поднимаясь в лифте, и зайдя в квартиру.

Разговоры говорили, но и о главном, цели своего свидания молодые люди не забывали и делали это уже не спеша, обстоятельно. Они ведь в отличие от своих родителей принадлежали не к "телевизионному", а к "интернетному" поколению и из "сети" знали о, так называемом, сексе такое, о чем их предки в их возрасте разве что смутно догадывались. Тем не менее, широко выложенных в Интернете всевозможные крайности типа анала, орала и кугулингуса у них даже не возникало желание опробовать. В то же время то, что касается "классического варианта", они себе ни в чем не отказывали, не стеснялись ни каких поз, а что касается "места действия", оно никак не ограничивалось одной кроватью. Главную роль здесь играло получение наивысшего удовольствия от этого самого естественного и Богом данного человеку наслаждения. А потом, в перерывах, отдыхая, они вспоминали, что тогда в деревне, в бане и после все равно было лучше... Попутно они могли разговаривать на самые разнообразные темы: эстрада, мода, погода, родичи, цены... Они были счастливы и пока не хотели ничего менять в своих взаимоотношениях, разве что горевали насчет возвращения Викиной подруги и потери такого замечательного места для свиданий.

Но длилась такая идиллия совсем недолго и прервала ее вовсе не вернувшаяся хозяйка квартиры, а обстоятельство куда более важное. Михаилу где-то уже в августе позвонила обеспокоенная Вика и сообщила, что сейчас приедет и им надо срочно обсудить один вопрос. Михаил уже опять по полной программе был загружен работой вышедшей из отпуска директрисой, и потому отлучиться из школы в рабочее время никак не мог. Говорили опять в машине. Вика огорошила сразу безо всяких "прелюдий", едва он захлопнул дверцу.

- Миш... я кажется беременная...

- Как же это... мы же вроде предохранялись?- растерянно пробормотал оглушенный новостью Михаил.

- Предохранялись, предохранялись...- передразнила Вика.- Тогда в первый раз... в деревне... тогда-то не предохранялись... Я уже давно что-то такое чувствовала. А вчера взяла медицинскую энциклопедию...все симптомы, сто пудов... залетела,- последние слова Вика уже плаксиво лепетала.

Михаил по-прежнему сидел, словно громом пораженный. Он осознавал, что такое после того как их отношения из шупально-поцелуйных перешли в фазу регулярных интимных, вполне могло случиться, но почему-то он надеялся, что это не будет так скоро... с первого раза.

- Вика... ты это, все же сходи к гинекологу, выясни точно... мало ли что, может тебе показалось,- словно за соломинку пытался ухватиться Михаил.- Но если все как ты говоришь и это случилось тогда в марте, то срок где-то четыре-пять месяцев... это значит к Новому году,- лихорадочно рассуждал он вслух.

- Но ведь сейчас, ни ты, ни я никак не можем!- вдруг подала отчаянный голос Вика.

- Что не можем?- не понял ее Михаил.

- Ничего не можем... Ты учишься, у тебя твоя история любимая на первом месте, а я совсем не хочу становиться матерью-одиночкой,- по лицу Вики покатились слезы.

- Подожди... что ты такое говоришь!? Если уж так получилось... то, в общем... я совсем не против. Неужто ты подумала, что я срулю, или на аборт тебя погоню?!... Ну ты даешь. В общем, раз иного варианта нет, то нам надо жениться,- не очень уверенно говорил Михаил.

Тем не менее, его ответ в значительной степени успокоил Вику. Она тут же вытерла слезы.

- Не знаю, как я обо всем этом матери буду сообщать. И потом, как мы жить-то будем, где? Ты здесь в своей подсобке на птичьих правах, а я в квартире с матерью и сестрой... Женится он,- в последних словах несмотря на иронию слышались и явственные нотки удовлетворения.

Переход от наслаждения всеми формами любовных отношений в последующую фазу, олицетворяемую поговоркой: любишь кататься, люби и саночки возить... Это сулило такие изменения в его дальнейшей жизни, что Михаил, чем больше эту данность осознавал, тем более терялся, и уже не знал что и говорить. А Вика, напротив, словно выплескивая из себя все, выговаривалась: