Не ждите первого звонка!

- более 30 процентов больных — лица, состоящие в браке (!);

- до 40 процентов больных заражаются от незнако­мых или малознакомых лиц — результат легкости вступле­ния в половые контакты;

- 30 процентов больных злоупотребляют алкоголь­ными напитками (!); заражение происходит в нетрез­вом состоянии, когда отключаются моральные «тормоза»;

- наибольшее распространение венерических болезней наблюдается в больших и портовых городах — интенсив­ная миграция населения, много командированных;

- ежегодно 3—5 процентов мужчин заражаются сифилисом, по-своему интерпретируя интимные отноше­ния (гомосексуалисты).

И все это происходит, когда давным-давно существует статья Уголовного кодекса РСФСР «За уклонение от ле­чения и заражение венерической болезнью». Статья применяется в тех случаях, когда болезнь установлена и больной дал подписку о том, что является источником заражения.

Многие полагают: основной источник заражения — так называемые «подзаборные» женщины. Нет, с ними вопрос ясен. Самое страшное — это дамы «полусвета», внешне респектабельные, разряженные и надушенные. После «общения» с ними наивны оправдания мужчин, вынужденно обратившихся в диспансер, искренне негодующих: «Кто бы мог подумать!» Что поделаешь, у тех, для кого тело — источник дохода, внешние фор­мы должны привлекать, и мужчина «клюет» — сначала в переносном, а потом в полном смысле этого слова...

Надо ли винить только женщин?..

Больной А.Л. 21 год. Когда в диспансере начали выяснять источник заражения, он привел жену (на руках маленький ребенок), беременную на восьмом месяце. И этот подонок указывал на жену как на источник своего заражения! И только когда врач сказал, что жену уложат в закрытый стационар, изолируют ребенка, и показал разницу в анализах, больной, как подсудимый (иначе не назовешь!), под напором улик вынужден был сознаться в своей вине.

Больная И. К. 19 лет. Врач ее расспрашивает, а она с профессиональной гордостью вспоминает всех, кого не только обласкала, но и вознаградила за чрезмерное любо­пытство: «В этом месяце у меня было пять мужчин, а за эти три недели — восемь. Разрешите, доктор, я заг­ляну в книжечку — у меня крестиками обозначены зна­комые».

Что делать врачам, если через нее прошли и незнакомые? В задачу венеролога входит выявление так называемой ЭПИД-ЦЕПОЧКИ. Занятие не из приятных, напоминающее рыскание в помойных отбросах, хотя, пов­торяю, приобретены болезни отнюдь не от тяжелой жизни.

Не следует забывать: мужчины являются индикатора­ми, поскольку заболевание у них определить Легче. Жен­щины могут долго пребывать в неведении, щедро «одари­вая» любителей острых ощущений. И тогда оперативная группа врачей и фельдшеров ездит по городу в поисках источников и контактов. Занятие не из романтических, но по своей кропотливости не отличается от работы уго­ловного розыска. Попробуйте найти источник, если боль­ной говорит: «Да, встречался с девушкой. Кажется, она работает в ГУМе или ЦУМе... Кажется, в секции грам­пластинок... Или нет — в канцелярских товарах... Такая черненькая, симпатичная...»

Если вы читали прекрасное произведение Виктора Астафьева «Печальный детектив», то наверняка помните одну из подобных, метко названную Урна. Писателю ста­вили в упрек описание столь низменных личностей на страницах отечественной литературы. Значит, писателю — нельзя, а врачу-венерологу — можно? И милиции нашей — тоже? Передо мной официальная бумага со штампами и грифом Управления внутренних дел: «В срочном порядке разыскивается женщина...» (К сожалению, портрет не публикуется, как это принято делать в отношении преступ­ников). Возраст 23 года. Приехала в Москву, общалась с бывшим заключенным, по знакомству попала в обще­житие автобусного парка. Возглавляет эпид-цепочку из восемнадцати мужчин с конкретными именами, фамилия­ми, должностями, номерами паспортов, женами и малень­кими детьми...

Итак, звенья цепочки распались, и каждый в силу своей распущенности распространяет заразу. И всех надо найти, заставить лечиться и предупредить: каждый будет наказан, если, зная о своей болезни, будет по-прежнему вступать в интимные отношения...

В одной из московских клиник лечилась этакая Урна. Она тоже ориентировалась в связях по записной книжке, заразив более 100 (ста!) мужчин. Когда врачи говорят, что практически их уже нельзя отыскать и вылечить, стоит задуматься, что это означает для здоровой час­ти нашей молодежи? В большинстве случаев последствия непредсказуемы.

Чем же объясняется высокий уровень венерических заболеваний? Прежде всего — аморальным образом жиз­ни! Трагедия в том, что заболевшие не живут изоли­рованно от общества, но их распущенность увеличивает процент больных. Сексуальная расторможенность — ре­зультат освобождения от некоторых моральных ограни­чений, пусть условных! Нельзя отметать и вклад западной пропаганды, почитающей своим долгом вразумлять нас с помощью порнографических журналов, фотографий, особенно видеокассет. И выходят навстречу не слишком чистоплотным иностранцам наши девы, а после щедро «раз­даривают» импортные болезни своим соотечественникам.

Что же такое сексуальная расторможен­ность? В различной степени это и раннее половое созре­вание, и возможность беспрепятственно делать аборты, и элементарная распущенность — порок не столько соци­альный, сколько общечеловеческий.

Факт: в Москве количество венбольных среди школьни­ков (1982—1986 гг.) утроилось.

Анализ, проведенный Минздравом Латвийской ССР, позволил обнародовать данные последних лет: за послед­ние два года заболеваемость сифилисом среди подрост­ков 15—17 лет выросла в 2,5 раза, а гонореей — в 9 раз! После окончания летнего сезона эти цифры удваиваются!

Что делать, если в одной из московских школ гонорея обнаружена у школьников с четвертого и по девятый класс? Что делать, если у девочки 12 лет установлен поло­вой путь заражения (в отличие от бытового, случайного)?! Разве это не повод задуматься? Возраст 12 лет вне зако­нов и здравого смысла. Девочка еще сохраняет детское мышление, даже не осознавая, что происходит. Когда доктор ее спросил: «Лена, а ты не боишься забеременеть, что у тебя будет ребенок?» — она искренне удивилась: «Но ведь я не замужем, а дети бывают только у замуж­них...»

Грустно от встреч с такими девочками, но еще грустнее от того, что они стали такими на наших глазах. И кто- то из взрослых, говоря языком протоколов, растлевает и тело, и душу. Это взрослые, суля дорогие модные вещи, вовлекают их в половую связь. И девочки идут на то, не зная и не думая о последствиях.

А рядом с ними некоторые индивидуумы мужского пола, умудряющиеся заразиться по нескольку раз. Прихо­дит к врачу этакий «король гонореи» — он уже все знает и даже может подсказать метод лечения. А когда его пользуют за государственный счет, снисходительно заме­чает: «Конечно, я мог бы и сам, не затрудняя вас, но все- таки хочу лечиться под контролем медицинского учреж­дения».

Врачи обеспокоены и тем, что определенный круг боль­ных широко популяризирует такое мнение: венерические заболевания лечатся с помощью определенных антибиоти­ков. Выражения «Я сам делаю себе инъекции» или «Я до­говорюсь с врачом» общеизвестны. В итоге сплошь и рядом врачи имеют дело с запущенными формами болез­ни — полувылеченным бациллоносительством.

Кто же эти больные? Прежде всего бросается в глаза их ограниченность, безразличие не столько к заболеванию, сколько к собственному здоровью. Естественно задать вопрос: а не слишком ли много удовольствий разрешается «определенной группе людей»? Выпить? Пожалуйста! Рас­пространить заразу? Пожалуйста) И за все государство предоставляет бесплатное лечение и сохраняет тайну. Право, ангельское терпение у нашего государства!

К сведению тех, кто тешит себя обязательным излече­нием. Бацилла сифилиса — бледная спирохета. Сегодня еще невозможно установить, есть ли она в организме и сколько хранится. Зато известно, что при определенных условиях бацилла начинает активно действовать. Сегодня известны случаи заболевания сифилисом пожилых людей, попавших в психиатрическое отделение. Сначала произош­ла деградация в результате вырождения организма (когда- то пораженного сифилисом!), но только теперь выявляет­ся причина: сифилитический прогрессивный паралич!