Не ждите первого звонка!

Оглянитесь: если у вас все в порядке, то, может быть, рядом есть человек, кто не может начать, не может отка­заться! Разве вы не машете рукой на такого, разве не говорите в сердцах: «Пусть живет, как хочет!» Разве мало среди нас людей здоровых, замкнутых в себе! Личное здоровье — это богатство, которое личной настойчивостью надо отдавать окружающим, не забывая о тех, кто тебя тоже сделал счастливым.

СПРОСИ СЕБЯ. Когда о какой-то проблеме говорят миллионы людей, она приобретает политический характер. Программа борьбы с алкоголизмом не может быть нацелена только на то, чтобы отвлекать спортивными и развле­кать культурными мероприятиями. Острые социальные про­блемы невозможно решить отвлекая и развлекая. Лозунг «Пьянству — бой!» несовершенен, поскольку исключает ос­новное звено проблемы — ПРЕДпьянство!

Пьяница рядом с нами — это наша вина. В какой-то из дней его можно было остановить, но мы с вами того не сделали.

На кафедре института, где я работал, был отличный товарищ, хороший семьянин — из тех, кого принято назы­вать «душой компании». Так ладно у него все получалось: и товарищеская поддержка, и взаимовыручка, и шутка, и серьезный разговор, и — чего греха таить! — мгновенная реализация возможности «отметить». Быстро, с желанием порадовать всех, он бежал в магазин и тут же, пока мы переодевались после занятий, быстро разворачивал покупки, все делая по-мужски, быстро и аккуратно. И говорил: «От­метим и разойдемся». То не были пьянки — никто из нас, в прошлом спортсменов, не пил и к тому не стремился. И продолжалось это не год, не два. Но если для всех нас это был повод «отметить», то для него — приятная обязанность. Со временем он начал опаздывать, пропускать занятия, появляться в нетрезвом состоянии. Его освободили от должности секретаря первичной партийной организации. Говорили, что дома он варит самогон. Говорили, что приоб­щил к выпивке жену — прекрасного врача. Говорили мно­гое, но пришло время, и его уволили. Меня не оправдывает то, что давно уехал из того города. Но расспрашивая о нем, ничего хорошего не узнавал. Работает на стройке каменщиком... Видели опухшим... Видели избитым... Нет, его никто не спаивал — как и все, он принимал участие. Но на наших глазах, при нашем молчаливом согласии он спился и теперь потерян для семьи, для работы, для общества. Не могу простить себе это, испытываю вину перед ним и его детьми.

Вспоминая о своей вине, думаю и о тех, кто рядом с нами также быстро и душевно «организовывает»... От нас требуется очень немного — мужество сказать «нет!» се­бе и окружающим. Наш долг — не столько обвинять госу­дарство, сколько вместе с государством отвечать за совер­шенные ошибки.

Так ли все просто? Нет и еще раз нет! Главное на пути к Здоровому Образу Жизни — это борьба за тех, кто сомневается в правоте идей трезвенности.

Еще одно письмо.

С 1970 года работаю врачом-наркологом. Трудно себе представить, сколько алкоголиков прошло через мои руки, сколько прекрасных людей погибло в расцвете лет. Тяжело смотреть, как люди, занимающие ответственные посты, цен­ные работники, под воздействием алкоголя скатывались по социальной лестнице, теряли квалификацию, довольство­вались случайными заработками. Еще тяжелее видеть слезы и несчастья близких. В. М. Федирко. Воскресенск Мос­ковской обл.

С чего все начинается?. Пьют в присутствии детей, которым тоже наливают немножко винца. Юноши и девуш­ки «обмывают» экзамены в средней школе. Провожая в армию, многие сердобольные родители «накачивают» восемнадцатилетних сыновей до такой степени, что некоторых буквально волоком тащат на призывной пункт.

Куда мы идем? Кто заставляет нас делать это? Нужда7 Судьба? Горе?

Вспомните: зайдет пьяница в трамвай, ему торопятся место уступить, и если кто-то поднимет голос, на него тут же набросятся сердобольные: «Что вы, не видите — человек выпил». Да не выпил он, а потерял облик чело­веческий. Потому, поддерживая врача Валентину Митрофа­новну Федирко, повторим истину, которая ей, наркологу, известна лучше, чем нам: «Человек начинает пить не потому, что он заболел, а как раз наоборот — болезнь развива­ется вследствие того, что человек стал часто и помногу пить. Не хочешь стать алкоголиком — не пей!»

Что делать? В Скандинавских странах проходит кам­пания по созданию модного образа жизни, где главное — отказ от спиртного. Девушка с плаката спрашивает: «Ты мог бы мне понравиться без вина?..»

И мы стараемся не отставать. Может быть, к тому моменту, когда выйдет книга, Центр Трезвости, создавае­мый СССР и США, будет открыт на Арбате. Его организа­торы ответственно заявили: пить и курить в цивилизован­ном обществе сегодня не модно. Модно быть здоро­вым! Это — задача молодых! Не отгородиться своей «свя­тостью», а протянуть руку товарищу, тому, кто сначала по поводу, а потом без повода спивается на глазах. Огляни­тесь — есть ли рядом такие и задумайтесь об их судьбе.

Только не выглядим ли мы, делающие все зависящее, чтобы не пили другие, «рыцарями из Ламанчи»? Не будем торопиться с самооценкой. Попробуем поставить себя ря­дом с миллионами несчастных жен и дебильных детей; с врачами, спасающими пьяниц, изувеченных в драке или в результате катастрофы; с начальниками цехов, у которых пустуют рабочие места; с председателями колхозов возле неподвижных тракторов; с нашей не очень-то «счастливой» милицией, денно и нощно очищающей улицы от валяю­щихся сограждан.

Памятуя о судьбе своего народа и государства, скажем «нет!» и встанем рядом. Не в стороне, праздно наблю­дая и хихикая, как делают некоторые. Наше общество разделилось: на одной стороне — те, кто сознает беду; посредине — те, кого раздирают противоречия; и, наконец, на другой, «своей», стороне — те, кто остался непоколе­бимым.

Не надо скрывать: тех, кто остался, много. Только теперь видно, сколько их, не жалеющих своего времени, здоровья, денег, предупрежденных, оштрафованных, но продолжающих. И это — результат нашего мно­голетнего равнодушия.

Все зависит не от государства — от нас. Почему многие согласны так жить, зная, что государство накажет? А если не накажет? Где наша сознательность, если мы сами не можем сказать «нет!»? И требуем от государства: «Остановите нас — иначе не остановимся!»

Есть прекрасное понятие: любовь к Отечеству. Не надо его декларировать на собраниях. Любовь к Отечеству — это уважение к себе (а значит, недозволенность валяться на улице) и уважение к потомкам (а значит, недозволен­ность производить на свет неполноценных детей). Любовь к Отечеству — это чувство, какое многие из нас давно позабыли. Кто же вернет нам уважение к самим себе, если не мы сами?..

2. КУРЕНИЕ

ПРОШЛОЕ... Сколько же их — курящих и нас — неку­рящих? Ответ на этот вопрос определяет многое. Если не бояться высоких слов — благополучие государства.

Общеизвестна поговорка «Сытый голодного не разуме­ет». Способен ли я, некурящий, понять другого, кто ежеднев­но достает сигарету и с удовольствием или вынужденно за­тягивается?

В словаре В. Даля читаем: «Табак — раст. (никотин табакум) у рассольников: поганое, блудное, антихристовое, сатанинское зелье». Ай да раскольники! Побывали бы они в онкологических больницах, узнали бы данные оте­чественной медстатистики — вот бы казнили себя, что не боролись за национальное здоровье! Дедушка Петра I, царь Михаил Федорович, уличая в курении первый раз, наказывал 60 ударами палок по стопам, во второй раз отрезал нос или уши. При Алексее Михайловиче, сыне Михаила Федоровича, борьба с потреблением «богомерзкого зелья» усилилась. В «Уложении» 1649 года написано: «Велено всех, у кого будет найдено богомерзкое зелье, пытать и бить на козле кнутом, пока не признаются, откуда зелье получено». Част­ных торговцев табаком повелевалось «пороть, резать носы, ссылать в дальние города». Что поделаешь, и так было... А сам Петр I настоятельно внедрял табак на Руси — по его мнению, курение соответствовало принципам западной ци­вилизации.