Persona Non Grata

Правый рукав коллектора был слегка изогнут и на конце упирался в глухую стену, из которой выступала большая труба, отводившая дождевую воду из соседних шахт. Здесь тоже имелись два выхода на поверхность, но и тот, и другой, находились под непрерывным наблюдением — полицейские и миротворцы распределились так, чтобы каждый канализационный люк просматривался хотя бы с одного из окрестных постов.

— Хаджи, когда мы подходили сюда, я заметил несколько боковых ходов. Я их обойду и проверю, куда они ведут, — вернувшись на исходную позицию, сказал Фарис.

— Иди, я тебя тут подожду. Только ты, смотри, не затеряйся там.

— Нет, не затеряюсь, я запоминаю, где мы ходим. Я только запасные батарейки прихвачу, а то фонарик уже не так ярко светит. Ты их в мой рюкзак положил, Хаджи?

— Я в оба рюкзака положил по комплекту, — прокашлявшись, ответил иорданец. — Проверь в маленьком кармашке.

Фарис расстегнул молнию на вздутом кармашке рюкзака и, порывшись, нащупал пакет с батарейками, затем снял с себя весь лишний багаж, кроме автомата, чтобы было легче двигаться по шахте, и сунулся в тесный лаз.

Иорданец присел на трубу, тянувшуюся вдоль стены, и разложил возле себя весь свой драгоценный скарб, освободив ненадолго налившиеся свинцом руки. К усталости и противному, кислому воздуху подземелий он уже испытывал полное равнодушие, и угнетали его совсем иные мысли — мучительное чувство обреченности медленно нарастало где-то глубоко внутри его тела, подползая все ближе к горлу и, казалось, оно его скоро задушит. Любой шорох или дуновение, даже самое слабое, заставляли Абдуллу нервно дергаться; в его сознании боролись две исключающие друг друга спонтанные желания: раствориться безвозвратно во мраке и больше никогда не выходить на поверхность, или же немедленно вырваться на волю и бежать без оглядки, не останавливаясь. Однако противнее всего было осознавать, что бежать, практически, было некуда. Судьбу иорданца решили еще ранним утром, и его врагам — а врагами для него стали все — оставалось лишь поставить в ней финальную точку.

Совсем иными, намного более тривиальными, мыслями в этот момент была занята голова телохранителя Абдуллы — он, пригнувшись, шел по тесному туннелю, направленному на северо-запад, в сторону городских окраин. Достигнув середины коллектора, Фарис обнаружил слева от себя вход в неизвестную шахту. Посветив фонариком в необъятный проем, он решил, что нет смысла углубляться дальше в коллектор, имея в виду, куда он ведет, и предпочел выяснить, какие секреты хранит в себе найденная шахта.

Телохранитель ступал осторожно, стараясь не задевать торчащие из стены ржавые кронштейны, с которых свисали оборванные куски толстых кабелей, и, шагов через сто, достиг конца шахты, где, к его удивлению, стояла стальная дверь.

Фарис поводил фонариком по двери в поисках ручки и замка, но вместо них увидел две зияющие дырки. Выхватив пистолет с глушителем правой рукой, он засунул два пальца левой руки в замочную скважину и потянул на себя дверь. За ней его встретила короткая лестничная площадка, ведущая наверх, ко второй двери, тоже стальной.

Телохранитель тихо поднялся по лестнице, встал у двери и проверил, не заперта ли она — оказалось, что нет. Убедившись, что вокруг нет ни души, Фарис прошел в темное помещение и включил фонарик. Через несколько секунд ему стало понятно, куда его вывела шахта — это был подвал одной из построек между парком и частным сектором.

Разыскав выход из подвала, телохранитель снова выключил фонарик, убрал его временно в карман и пересек тесный коридор, ведущий к лестнице на первый этаж.

— Хаджи, я нашел проход в один из складов за парком. По канализации можно пробраться в подвал склада, а оттуда — на улицу, — сообщил Фарис, возвратившись обратно в коллектор, где его нетерпеливо ждал хозяин.

— Вокруг склада есть кто? Может там засада? — взволновано спросил Абдулла и начал завязывать шнурки на заляпанных грязью ботинках.

— Возле самого склада никого нет, я проверил, военные выставили посты на дорогах и между домами. Они думают, что мы попрем через частный сектор.

— А там можно найти какую-нибудь лазейку? Ты как думаешь?

— Я думаю, что мы бы могли попробовать пройти между дорогой и частным сектором, а потом через лес — до него километра два по прямой.

— Но там ведь открытое поле, нас легко могут заметить.

— У нас других вариантов нет, Хаджи. Попробуем как-нибудь проползти. Там есть кусты, деревья…

— Ну ладно, Фарис, — недолго посомневавшись, ответил иорданец. — Попробуем. Да и времени у нас больше нет, до рассвета осталось меньше часа. Давай собираться.

Телохранитель, отлично ориентировавшийся в пространстве, — он ни разу не заблудился по лабиринтам канализации, — забрал свой рюкзак, взял второй автомат и повел Абдуулу к шахте. Беглецы быстро дошли до подвала и без происшествий поднялись на первый этаж.

48

Фарис и Абдулла прошли по просторной внутренности обветшалого складского помещения и встали у распахнутой двери на восточной стене. Сразу за ней начиналась небольшая роща, окаймленная с другой стороны тесной гравийной дорогой, ведущей к двум обособленным частным домам.

Фарис повел хозяина, снова почувствовавшего вкус свежего воздуха, прямо через рощу, прикрываясь густыми зарослями. Беглецы преодолели двести метров зеленки довольно быстро и очутились в нескольких шагах от гравийной дороги.

— Как мы здесь пройдем, Фарис? Они всю дорогу просвечивают, — прошептал Абдулла, спрятавшийся вместе со своим телохранителем в кустах под деревом, шагах в тридцати от полицейской машины, стоявшей посреди тесной дороги.

— Дорога оканчивается у дома, посмотрим можно ли проползти за ним.

— Там, у частного сектора, тоже стоит пост. Мы у них на виду.

— Пока еще достаточно темно, Хаджи. Попробуем ползком пройти, через кусты. Они ведь ждут, что мы вылезем через канализацию. Давай проверим, можно ли там где-нибудь проползти, — Фарис махнул рукой влево и повел хозяина в обход дороги.

Двое беглецов, выбравшись из рощи, прижались к земле и начали скрытно, как змеи, ползти по обросшей бурьяном поляне за крайним из двух обособленных домом, стараясь не попасть в свет полицейских фар.

— Ползи прямо за мной. Осторожно… — прошептал Фарис, оказавшись вне зоны видимости полицейских, и продолжил ползти вперед, выбирая места, где кусты были плотнее и выше.

Беглецы преодолели еще метров триста, пробираясь через заросли, стихийно разбросанные между дворовыми участками, за которыми их ждало новое препятствие — тесная улица, вдоль которой были выстроены четыре дома. Можно было попытаться обогнуть улицу слева или справа, но это был бы слишком рискованный ход — слева пришлось бы выйти на широкий перекресток, а справа — подойти слишком близко к шоссе. Тем не менее, с решением нельзя было медлить ни минуты, так как ночной мрак стремительно отступал, и небо светлело, наливаясь свинцовым оттенком.

— Хаджи, давай перебежим через дорогу в соседний двор, там нам будет легче прикрыться, — прошептал Фарис, залегший вместе с Абдуллой в кустах напротив улицы с четырьмя домами.

— Там машина стоит.

— Они к нам спиной стоят, не увидят нас. Надо спешить, уже светает.

— Ладно, пошли.

Фарис внимательно оглянулся по сторонам, выскочил из-за кустов и, перебежав через улицу, спрятался за стеной дома. Подождав несколько секунд и убедившись, что его никто не увидел, дал знак хозяину следовать за ним.

Абдулла посмотрел, что делают полицейские, взял под мышку чемоданчик и, пригнувшись, побежал вперед.

— А сейчас куда? — пытаясь отдышаться, спросил Абдулла.

— Через дорогу, вон к тому дому, — Фарис выглянул из-за угла и кивнул на дом на другой стороне улицы.

— До него метров двадцать, не меньше. Увидят нас с дороги.

— У них видимость плохая. Дорога не прямая и дерево у соседнего дома мешает. Надо только быстро перебежать, — прошептал Фарис.