Persona Non Grata

На настойчивый стук, однако, никто не отреагировал (или, может, не желал реагировать), поэтому не оставалось ничего другого, кроме как войти в квартиру силой. Один из бойцов, имевший при себе кувалду специально для таких случаев, двумя мощными ударами выбил дверной замок и расчистил дорогу штурмовой группе.

Квартира оказалась пустой. Сотрудники спецподразделения проверили каждый угол в трех комнатах, но официального хозяина, йеменского беженца Мурада Алхасана (статус беженца он получил совершенно законно, пройдя специальную комиссию), нигде не нашлось. Один из бойцов, закинув автомат за плечо, отделился от своих товарищей и зашел в кухню.

Кухня выглядела так же скромно, как и остальные комнаты. В центре, под лампой с широким, круглым бежевым абажуром, стояли деревянный белый стол без скатерти и четыре белых стула с потертыми мягкими сиденьями из зеленой ткани; светло-коричневый гарнитур вдоль стены тоже был далеко не новый, местами поцарапанный и с грязными разводами (все оборудование в доме, кстати, было казенным). Судя по двум тарелкам и ложке с еще не засохшими остатками еды, лежавшим в металлической мойке, и свежему пакету молока в холодильнике, Алхасан побывал здесь совсем недавно.

Взгляд спецназовца привлекла старая стиральная машина, задвинутая в нишу под столешницей, сбоку от мойки. Машина была вертикальной загрузки, но высота столешницы не позволяла свободно открывать крышку, поэтому было непонятно почему ее, если она была в рабочем состоянии, поставили сюда. Агрегат, очевидно, многократно перемещали, так как на линолеуме, которым был накрыт пол, виднелись борозды, прорезанные ножками агрегата.

То ли из любопытства, то ли заподозрив что-то, спецназовец пригнулся, ухватил стиральную машину с двух сторон и начал выдвигать ее из ниши.

«Ой!», — от неожиданности вскрикнул он и инстинктивно отпрянул назад, разглядев за машиной человеческую тень. В следующее мгновение тень протянула вперед правую руку, сжимавшую пистолет, и открыла огонь.

Спецназовец упал на спину после первого выстрела и, отталкиваясь ногами назад к дверному проему, за секунду скинул с плеча автомат, дернул предохранитель и надавил на спусковой крючок. Бойцу очень сильно повезло, так как из пяти выпущенных в его сторону пуль лишь одна настигла его, пробив насквозь подсумок с запасным магазином на уровне живота и застряв в бронежилете. Сделать прицельный выстрел его противнику, хотя и расстояние было всего полтора метра, помешала стиральная машина, стоявшая буфером между двумя стрелками.

Автоматные пули начали дырявить металлический корпус машины и дверцы деревянных шкафчиков сбоку, кроша их в щепку. Неизвестный выстрелил еще два раза, потом внезапно замолк. Спецназовец выпустил последние оставшиеся в обойме пули и выполз в коридор, чтобы выйти из зоны поражения.

— Ты в порядке? — вырвавшегося из кухни спецназовца подхватил один из его товарищей. Второй прикрыл их, взяв на прицел угол, из которого велся вражеский огонь.

— Нормально. Он в меня, по-моему, один раз попал. Пуля в бронежилете застряла, тут справа, на животе.

— Объект обезврежен! — крикнул боец, заглянувший в кухню.

Стрелок действительно больше не представлял никакой угрозы. Он лежал в застылой скорченной позе, с подогнутыми коленями, за изрешеченной стиральной машиной, лицом вниз, с протянутой вперед правой рукой, из которой выпал пистолет. Из-под его тела кругом расползалась багровая лужица, медленно приобретая все больший размер.

Выяснить личность убитого не составило особого труда — это был Мурад Алхасан. В кармане его брюк был найден и тот самый мобильный телефон, за которым вели охоту спецслужбы, (в меню телефона были записаны несколько номеров, два из которых попали в руки сыщиков впервые), а в гостиной обнаружили три поддельных имагинерских паспорта, как посчитали агенты, предназначенных для членов исламистского подполья. Старший из спецназовцев взял рацию и коротко доложил остальным сотрудникам, распределенным по этажам двух домов, о произошедшем в квартире.

Бойцы обратили внимание на оригинальную конструкцию стиральной машины, превращенной неизвестными умельцами в тайник — барабан был срезан и укорочен наполовину, все лишние элементы под ним удалены, освобождая дополнительное пространство, а задняя стенка корпуса держалась на одном болте, чтобы ее можно было быстро снять. Алхасан надеялся, что никто не догадается искать его в машине (тайник изначально предназначался для хранения оружия, денег или других ценных предметов, а не людей, но невысокий рост позволил Мураду втиснуться в него целиком) и он сможет в удобный момент ускользнуть незамеченно из квартиры, однако, любопытство спецназовца оказалось роковым для него.

— Ему квартиру дали даром и пособия, причем за счет налогов, которые плачу я, а он в благодарность терроризмом занимался, а еще чуть не перестрелял нас тут. Почему я не могу тоже на халяву жить?! Тьфу! — раздраженно бурчал себе под нос один из спецназовцев, наблюдая, как из кухни выносят тело йеменского беженца.

30

Город Поврилец. Середина июля

К трехэтажному дому Саллеха Абдуллы, обведенному высоким кирпичным забором, подъехал темно-синий внедорожник и остановился у калитки. Через несколько секунд из дома вышел Фарис, верный телохранитель Абдуллы, и открыл железные ворота. После того, как автомобиль оказался во дворе, ворота захлопнулись, и водитель в сопровождении телохранителя зашел в обитель иорданца.

— Здравствуй, Мухамад, — Абдулла встал с большого кожаного дивана в центре просторного зала и подошел к гостю.

— Здравствуй, Хафиз, — мужчины пожали друг другу руки.

— Давай поднимемся наверх, в мой кабинет. Там поговорим… — иорданец, подхватив подол своей длинной белой рубахи, повел гостя вверх по мраморным ступеням.

Мужчины поднялись на второй этаж, и зашли в одну из комнат. Еще с самого порога в глаза бросалась пышность интерьера. Лакированный паркет был застелен пестрыми коврами ручной работы, еще один ковер, служивший фоном для двух позолоченных сабель и кремневого ружья, висел на стене. В витринах большого шкафа за рабочим столом из кедрового дерева было разложено множество сувениров и декоративной посуды. Перед столом же стоял большой коричневый диван из натуральной кожи, с подушками, обшитыми золотистой бахромой. В небольшом библиотечном шкафчике была собрана коллекция религиозных книг на арабском языке, хотя хозяин брал книгу в руки крайне редко. Возле большого телевизора, на отдельной тумбочке у стены, стоял позолоченный кальян. Вообще, куда ни посмотри, складывалось впечатление, что Саллех Абдулла испытывает сильное влечение к предметам, сделанным из золота.

— Дженана сейчас кофе заварит, Мухамад. Надеюсь, не откажешься выпить чашку? — двое собеседников уселись в белые кожаные кресла вокруг кофейного столика в углу комнаты у занавешенной балконной двери.

— От кофе не откажусь, спасибо. Так что ты там говорил об Осиче?

— В последнее время я никак не могу достучаться до него. Его люди постоянно придумывают какие-то отговорки, чтобы со мной не встречаться. Я допускаю, что они беспокоятся из-за судебных процессов, которые недавно начались в Имагинере. Ты что-нибудь не слышал в последнее время? Что там местные власти собираются делать?

— Причин беспокоиться пока нет, Хафиз. Я ничего особенного не слышал. Да и как Имагинера может на местных надавить? Раз они до сих пор не смогли до тебя добраться, значит, у них и в будущем ничего не получится. Да и Осичу не выгодно тебя выдавать имагинерцам — ты знаешь слишком много. Ему международные скандалы не нужны.

— В этом-то и проблема, — поглаживая бороду, ответил Абдулла, — я слишком неудобный свидетель и Осич может просто меня убрать. Такой вариант меня совсем не устраивает.

— Нет, это слишком серьезный шаг, он вряд ли решится тебя заказать. Да и вспомни, какие деньги мы ему платим. Зачем ему лишаться такой кормушки? Так или иначе, если он задумает что-то такое, мы об этом сразу узнаем. Шило в мешке не утаишь, Хафиз…