Страница 10 из 13
К сожалению, сегодня восстановить всех древнеязыческих божеств и их функции не представляется возможным, что связано сразу с рядом причин: отдалённостью рассматриваемого периода, узостью источников, процессом ассимиляции народов, последовавшей за расселением славян по Восточной Европе в VI – VII веках, что привело к смешению верований, обрядов и культов, и многими другими факторами. Так, например, многие божества, известные нам как славянские, имеют финно-угорские или литовско-латышские корни, а некоторые из них и иранские. К тому же в ряде случаев славяне не строили святилищ на новых местах обитания, а пользовались уже существующими, что окончательно запутало работу археологов и историков в дальнейшем.
Некоторую дополнительную информацию о древнеславянских божествах и культах их почитания дают предметы прикладного искусства VI–VII веков, из которых наибольший интерес представляют застёжки для мантий (плащей) – фибулы. Термин «фибула» произошёл от латинского «скоба». Фибула представляла собой, как правило, металлическую застёжку для одежды, при этом являясь распространённым украшением. Однако фибулы для средневекового человека были не простым функциональным украшением одежды, но ещё и служили оберегом, а рисунки на фибулах менялись вместе с верованиями. Дошедшие до нас фибулы представляют собой уникальный материал для изучения древних верований и обрядов. По фибулам, обнаруженным в захоронениях, археологи с высокой точностью устанавливают эпоху, что связано с характерным рисунком. Фибулы принято разделять на два основных типа – с иглодержателем и с дужкой, а также дужкой и иглой. Фибулы являлись распространённым аксессуаром на протяжении всего железного века. Принято различать венгеро-скандинавские, состоящие из иглы и дужки и выполненные, как правило, из проволоки; греческие, состоящие из двух или четырёх спиральных кружков, соединённых вместе, при этом иглодержатель имеет спиральную форму; италийские, где иглодержатель образуется несколькими оборотами спирали либо заменяется пластиной, при этом у италийских фибул различают полукруглые и ладьеобразные дужки.
Пальчатые фибулы VI–VII вв.
Много интересных образцов фибул ещё в начале XX века было найдено в районе Среднего Поднепровья. Сейчас остановимся на описании одной из них. Эта фибула была обнаружена в 1906 году В.А. Городцовым у Полтавской губы[62]. Она состоит из двух пластин: одна с полукруглым верхним щитком, выполненным в виде мужчины в кафтане, руки которого переходят в шеи лебедей; и ромбовидным нижнем щитком с изображением четырех лебедей и головы ящера. Пластины соединены дужкой и двумя декоративными полосами, изображающими змей. Данный вид фибулы был широко распространён в Европе.
Приведем здесь расшифровку композиции этой фибулы, данную Б.А. Рыбаковым: «Верхний щиток: небесный ярус мира с мужским божеством наверху. Изображение на фигуры мужчины в кафтане с руками-лебедями, скорее всего, свидетельствует в пользу Дажьбога. Лебеди (птицы Аполлона) подчёркивают в данном случае небесную сущность центральной фигуры. Нижний щиток: земной и подземный миры, слитые воедино (как и в реальности – подземное немыслимо без земного). Птицы верхнего края щитка смотрят вверх. Земной мир отделен от небесного пустым пространством. Через это пространство сверху вниз проходят пять вертикалей: два ужа с зигзагами, которые со времён трипольской росписи означали дождь. Чёткой грани между земным и подземным миром ящера нет. Здесь признаком нижнего (ночного) мира является нижняя пара птиц, смотрящая не вверх, как две верхние пары, а вниз, на ящера. Они могут быть понятны в связи с древними представлениями о том, что солнце днём движется по небу на конях или на лебедях, а ночью по предполагаемому подземному океану, светило движется от запада к востоку на лебедях или других водоплавающих птицах. Ящер – древний, устойчивый и вместе с тем ещё неразгаданный полностью владыка подземно-подводного мира. В русском и белорусском фольклоре ящер просуществовал до XIX в. В перевёрнутом виде весь нижний щиток с его подземно-подводным уровнем напоминает женскую фигуру в длинной юбке с головой ящера». По предположению Б.А. Рыбакова, «эту часть композиции следует рассматривать как олицетворение земли, орошённой влагой (соединение со змеями-ужами и водоплавающими птицами), того, что в русском фольклоре устойчиво именовалось как Мать-сыра-земля. Небо – мужчина с руками-лебедями источает солнечный свет и дождь. Земля принимает лучи и струи дождя. Живое начало земли представлено водоплавающими птицами и змеями-ужами. Все внимание уделено теме воды. Господином нижнего мира является Ящер. Птицы и змеи связывают нижний мир с верхними мирами, при этом не противопоставляя его среднему, а объединяя его с нижним. Шесть птиц обозначают суточный ход Солнца. В итоге мы получаем интересную и одновременно сложную картину мира древних славян, воспроизведённую на этой фибуле, предназначенной, по всей видимости, не для обыденной, а для торжественной, может быть, ритуальной одежды»[63].
Фибулы несли заклинательную нагрузку и являлись дополнением к кувшинам-календарям, с помощью которых производились моления о дожде. Стоит подчеркнуть, что сегодня картина мира древних славян представляется нам с большим трудом. Она восстанавливается по археологическим и языковым данным, данным фольклора, обрядов, обычаев, верований и, конечно, на основании исторических и литературных памятников. Древние мифы, сохранившиеся в быличках и старинах и отражающие древние верования славян, способны приоткрыть для нас тайну миропонимания древних славян. Так, например, хорошо известную как в России, так и на Украине сказку «Медвежье Ушко», можно рассматривать как некий универсальный код к пониманию верований древних славян. Сюжет сказки связан с рождением необычного мальчика от женщины и медведя. Взрослея, мальчик демонстрируют необыкновенные физические способности. Вероятно, герой Медвежье Ушко проецируется в других сказках на Илью Муромца. Мальчик долгое время живёт в берлоге, а затем убегает к людям, убив отца-медведя. Данный сюжет, возможно, восходит к периоду охотников – бронзовому и железному векам, когда охота на медведев была распространённым делом. Ещё в XIX веке в Белоруссии 24 марта отмечался праздник «комоедицы» – праздник являлся символом весны и пробуждения. В это время люди одевали тулупы мехом наверх, танцевали, подражая медведю после спячки. Как известно, одной из ипостасей «скотьего бога» Велеса был медведь[64].
Подводя некоторый итог космогоническим представлениям древних славян в бронзовом и железном веках, стоит сказать, что оно строилось на трёхчастном делении мира: Верхний мир – небо, Средний мир – земля, окружённая Мировым океаном, и Нижний мир – подземный океан. Днём по небу в квадриге – двухколёсной колеснице, запряжённой четвёркой лошадей, едет солнце, ночью солнце уже плывёт в ладье, влекомой либо уткой, либо лебедями. В Верхнем мире обитали две полуженщины-полулосихи. Средний мир был населён людьми и шаманами. Земля, или Средний мир, был создан уткой, прародительницей всего живого на земле, именно она достала со дна Мирового океана глину, из которой впоследствии образовалась земля. Хозяином Нижнего, подводного мира считался ящер. Существовало много поверий о том, как ящер проглотил солнце, в дальнейшем эти поверья стали сюжетом для сказок, в них ящер был превращён в змея, а победителем змея сначала был охотник, а потом – кузнец, что говорит о смене представлений бронзового века в железном веке, где он становится основной фигурой.
Трёхчастная космогония хорошо просматривается не только в фибулах, её можно увидеть и в некоторых древнеславянских идолах, а также и в бытовых изделиях, например ковшах, на резных рукоятках которых изображено солнце в квадриге и ладье. Данное изображение символизирует суточный цикл[65]. Подобные изображения наносились и на амулеты – изображение полуутки-полуконя символизировало круглосуточный оберег.
62
См.: Городцов В.А. Дневник археологических исследований в Зеньковском уезде Полтавской губернии в 1906 г. // Труды XIV археологического съезда. Т. 3. Табл. 3. М., 1911; Рыбаков Б.А. Древние русы // Советская археология. М., 1953. Т. XVII. С. 93.
63
Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981. C. 234–248; 340–346.
64
См.: Васильев Б.А. Медвежий праздник // Советская этнография. М., 1948. № 4; Новиков Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. Л., 1974. С. 44–46.
65
См.: Бобринский А.А. Народные русские деревянные изделия. М., 1913.