Страница 16 из 40
Марго: Пошли бы вы в жопу.
Анечка: Ну, там, или на хрен…
Хор: Мы — в жопу? Мы — на хрен? Вот это подстава…
Марго: Уроды…
Анечка: Козлы, маргиналы…
Хор: (осторожно) Вы там разобрались? Мы лично уходим.
Марго: Валите-валите!
Анечка: Может, по пиву?
Слово Марго. Баннер (зачем мы разодрали модемный провод)
— Может по пиву? — спросила Анечка, когда молчание угрожающе затянулось.
Ни у кого из нас даже не хватило сил разыграть из себя непринужденную веселость, типа, у меня все хорошо, видишь, я и без тебя отлично справляюсь, ты не думай, что без твоей поддержки мне гнусно я-порхаю-по-жизни-как-мотылек-у-меня-все-лучше-всех-на-свете-сдохни-сука. Мы просто уставились друг на друга и молчали. Аничкин вопрос, подкрепленный двумя бутылками «Лёвенбрау», оказался как раз кстати. Я кивнула, нащупала на столике для перчаток зажигалку и единым махом откупорила обе крышки. Анечка чуть отступила назад и застыла в позе вдохновенного горниста, жадно глотая пиво. Я присоединилась к ней. Прошло некоторое время, прежде чем мы оторвались от бутылок и, силясь отдышаться, снова вперились друг в друга красными, налившимися слезами глазами. Первой заговорила я:
— Красавицы…
— Н-да, — покивала Анечка, решительно преодолевая порог моей квартиры и задумчиво разглядывая свое отражение в коридорном зеркале, — словами не описать… Надо было мне коньячку прихватить…
— Ну, — вздохнула я, — а то пиво твое идиотское задолбаешься хлебать — жуткая гадость.
— Зато экономия какая, — пожала плечами Анечка, — а то деньги еще на тебя тратить…
— Все вы такие, — вздохнула я, — пошли к компьютеру.
— Пошли, — кивнула Анечка и храбро шагнула в мерцающую темноту комнаты, шваркнув пустую бутылку на столик для ключей и перчаток.
— Когда я была маленькой, — пробормотала она, врубившись в какую-то тумбу, — тут было значительно меньше вещей.
— А теперь их прибавилось, — заявила я и села за компьютер, — что ищем?
— Что-нибудь, — Анечка пристроилась рядом и заглянула мне через плечо, — я тут подумала, — она нашарила мои сигареты, вытянула из пачки одну, щелкнула зажигалкой и закурила, — если таинственная сила косит косыночников, то слухи должны были просочиться в интернет.
— Ну да, — покивала я, — но может ни фига они туда не просочились. Или мы поднимаем пустую панику, — я подняла руки над клавиатурой, как безумный композитор, прислушивающийся к легким шагам своей музы, — что мы ищем?
— Внезапные смерти мэтров Лиги, — заявила Анечка, поднялась и распахнула балконную дверь, зажав в зубах свою сигарету. По ногам потянуло нежной, едва уловимой в чаду зрелого лета прохладой. Где-то далеко соседи запели хором про Стеньку Разина, торжественно растягивая слова:
Анечка слушала, вытянувшись в струнку, и табачный дым тревожным облаком клубился, просачиваясь сквозь тюлевую занавеску.
— Ерунда какая, — она коротко поморщилась и щелчком отправила бычок куда-то за перила балкона, — так и ищи, — Анечка повернулась ко мне, — «Внезапные смерти мэтров Лиги».
— Ищу уже, — буркнула я, — плыви сюда — хрень какую-то он выдает.
— Да? — Анечка возникла у меня из-за плеча, — и что тут у нас?
— Порнотень всякая, — принялась я терпеливо открывать ссылки, найденные googlом, — опять порнотень, к тому же какая-то мутная… Никогда не интересовалась садистскими играми? Всякие там мертвые пудельки… Куча баннеров… Заманчивое предложение купить себе резиновую елду, проникнуть в тайны какой-то изнасилованной Маши, заказать почтой выделенку, всего за пятьсот рублей, ребята дело говорят… А?
— Черт, — Анечка выхватила у меня мышку и принялась щелкать ею самостоятельно, — дерьмо какое-то твой хваленый google выдает… Чем вы там в вашей Лиге занимаетесь, раз по ссылкам одна порнуха полезла? О, смотри, форум косыночного сайта.
Восторженный Анечкин клик открыл окно жуткого зеленого цвета. На секунду я зажмурилась, потом принялась читать нескончаемые переписки в форуме.
— Забей, — махнула рукой Анечка, — они даже к Лиге отношения никакого не имеют… Так, пионеры в косынку перекинуться собрались. Стой… Тут есть чат — видишь? Пошли, с народом пообщаемся.
Не успела я что-то сказать, как Анечка уже закурила новую сигарету, назвалась развеселым именем Орландина и вошла в чат. Там нас приветствовала девственная пустота — судя по сохраненной истории посещений, последний желающий пообщаться появлялся тут полтора часа назад. Его предшественник был тут только утром.
— Однако это оглушительный успех, — вздохнула Анечка, раздувая перед собой облако дыма, подцвеченного монитором, — как все интересуются вашей косынкой — только успевай отгребать.
— Слушай, — вздохнула я, — а почему бы нам не залезть на официальный сайт Лиги и не попытаться узнать что-нибудь там? Легкий путь самый верный.
— Ага, — покивала Анечка, — все зависит от того, куда ты стремишься. Если в полную задницу — то вперед.
— Слушай, — я непонятно почему разозлилась, — подвязывай тут шпионский детектив устраивать!
— Хорошо, пошли на сайт Лиги, — надулась Анечка, — так и спросим: вы, часом, не убиваете своих мэтров, потому что они у нас что-то часто дохнуть стали…
— С чего ты взяла, что убивает Лига? — помертвела я. В полной темноте колыхалась занавеска, призрачно подсвеченная фонарным светом — навевало это далекие воспоминания из какого-то детского кошмара, душеспасительные мысли, полуобморочную истому и жуткий голод.
— Ты прямо как дитя, — покачала головой Анечка, — если могущественная организация допускает, чтобы убивали ее членов, то она сама и санкционирует эти убийства, чтобы не говорилось в официальных сводках.
— Лига — не официальная организация, — рассеянно проговорила я, заворожено наблюдая за вытанцовывающей занавеской.
— Проснись, — вздохнула Анечка, откидываясь на спинку своего кресла и закуривая, — официальная, и уже давно.
— Какой ужас, — усмехнулась я, раздувая Анечкин дым по комнате, — тогда я не состою в Лиге официально.
— Я иногда не понимаю, ты идиоткой прикидываешься, или на самом деле дура полная, — Анечка и глубоко затянулась и резко выпустила облако сизого дыма, — ты выиграла Большой кубок в «Красотках кабаре»! Это автоматически зачисляет тебя в Лигу! Кто из нас тут мэтр Лиги?
— До сих пор мне казалось, что я, — поморщилась я, — но ты так задала свой вопрос, что я уже даже и не знаю, что тут сказать.
— Тьфу, — отвернулась от меня Анечка, — как тебя Гоша терпит?
— А он меня и не терпит, — хохотнула я, — он страдает, причем, делает это с полным кайфом. Ей богу, в садомазохистском салоне с него взяли бы гораздо больше денег, чем он тратит на меня. Я — его фам фатале.
— С чем тебя и поздравляю, — покивала Анечка, — не скопыться теперь, и все будет отлично.
— Да уж, вашими молитвами, — огрызнулась я.
— Куда уж нам за фамами фаталями угнаться…
— Именно.
— Не умничай.
— Заткнись.
— Пошла ты.
— Договоришься.
— Кишка тонка.
— А ты проверь.
— Не тронь говно.
— Ах вот как?
— А вот так.
— Как?
— Типа… так…
Последняя наша фраза потонула в бодром ржании. Необыкновенно довольные друг другом, мы хохотали так, что не могли остановиться. Слезы бежали по нашим щекам, мы смеялись, потом начали икать, а потом потеряли способность говорить — вроде бы и соскучились уже, пора вставить хоть слово, но идиотское ржание лезет из тебя как фарш из мясорубки. Ну… что-то такое. Видимо, подобная мысль пришла мне в голову в тот момент — розовое мясо, липкая ручка мясорубки, четвертинки лука на мокрой потемневшей доске, хлеб, размоченный в молоке. Или просто сумничать захотелось — вот и подумала: смех лезет как из мясорубки.