Страница 68 из 70
— Я тебе сказал довольно! — встал Фаррелл на пути парня.
Крис смотрела на мир сквозь пелену боли. Разбитые очки валялись рядом с ней, левая половина разлетелась на куски.
— Лукас, что, черт побери, ты творишь? — Дэниел Хэтчер подошел к ним. Он все еще держал Бронзовый Кодекс под мышкой.
— Твоя дочь не умеет себя вести. — объяснил Лукас. — Я преподаю ей урок.
Дэниел посмотрел на лежащую на полу дочь.
— С ней всегда было немного трудновато. Она неисправимо упряма и всегда спорит.
— Да, конечно.
— Подержи это, пожалуйста. — он передал Кодекс раздраженному Фарреллу. — Лукас, есть важная вещь, о которой я предупреждаю. Слушаешь меня?
— Да.
— Знаешь, что будет, если кто-то навредит моей дочери? Я убью его.
Он схватил Лукаса за шею двумя руками и дернул. Звук ломающихся позвонков отозвался эхом среди стен. Лукас упал на землю рядом с Крис, открытые глаза были застывшими и холодными.
Фаррелл сделал шаг назад.
— Черт побери, что ты делаешь?
— Отличный вопрос. — ответил отец. Он повернул золотое кольцо на указательном пальце, открывая короткую иглу, и хлопнул ладонью по шее Фаррелла. Тот изумленно уставился на него, затем опустился на колени, падая на бок без сознания.
Двери лифта открылись.
— Заходите в лифт. Адам, выведи их отсюда.
Дэниел подошел к дочери и помог ей подняться.
— Как сильно он ударил тебя?
— Переживу. — простонала она. — Что происходит, пап?
— Те, кто входят во внутренний круг Маркуса близко следят за всеми членами общества, которые и не подозревают об этом. Адам, когда я увидел, что твоя метка не влияет на тебя надлежащим образом, что у тебя все еще есть сомнения по поводу Маркуса и Хокспиэ, я понял, с тобой происходит то же самое, что и с Джулией. Девочки, на вашу маму метки тоже влияли не полностью. И те, у кого сопротивляемость магии Маркуса в крови приходят в ужас от увиденного здесь. Этот факт понемногу заставил меня начать сомневаться в действительности моей верности этому человеку. И его миссии. То, что я чувствую, что я думаю, во что я верю….все фальшиво. Меня поглотила его магия. Теперь я уверен в этом больше, чем когда — либо.
Надежда затеплилась в душе Крис.
— Значит, ты сможешь освободиться от него, если снова рассуждаешь логично?
— Нет. Мои мысли все еще неясны и ненадежны. Боюсь, метки продолжат и в дальнейшем сильно действовать на меня, как и положено. Я выбрал это общество, Крис, потому что то, что сделал Маркус со мной, сделало меня его соучастником. Но то, что я увидел за эту неделю…после того, как ты ввязалась во все это…словно я как — то очнулся от долгого — долгого сна. Я не мог позволить ему навредить тебе или Бэкке. — он мягко взял Бэкку за руку. — И я не позволю вам следовать за мной на этом пути тьмы. Уходите, пока у вас есть возможность. И заберите это. — он поднял Кодекс с пола и протянул Крис. — Если Маркус и вправду умрет без нее, пусть умирает.
Крис цеплялась за его руку, пока он помогал ей зайти в лифт.
— Пойдем с нами.
Он качнул головой.
— Не могу. Я сделал свой выбор. — он погладил ее по щеке, затем потянулся и сделал то же самое Бэкке. — Я люблю вас, люблю обеих. Пожалуйста, не забывайте этого.
И двери лифта закрылись.
Глава 28
Фаррелл
Когда Фаррелл пришел в себя, Дэниел Хэтчер все еще стоял возле мертвого тела Лукаса. У него промелькнула мысль, что он ждет, чтобы убить и его.
— Пошли встретимся с Маркусом. — сказал вместо этого Дэниел. — Я скажу ему, что во всем виноват Лукас: побег, украденная книга. Все.
— Почему я буду врать в твою защиту?
— Потому что ты вряд ли захочешь, чтобы упоминалось имя твоего брата.
«Дьявол, что здесь Адам делал?» — подумал Фаррелл. И поднялся с земли.
— Ладно. Говорить будешь ты.
— Хорошо.
Так Дэниел и Фаррелл предстали перед Маркусом, сидевшим за столом в библиотеке. Бессмертный очень внимательно слушал версию Дэниела.
— Мы вернем Кодекс обратно. — закончил Дэниел. — Клянусь.
По лицу Маркуса невозможно было что-нибудь прочесть, но получить книгу, самый желанный предмет, а затем потерять ее за такое короткое время… Фаррелл знал, Кинг точно в ярости.
— Я никогда бы не предположил, что мистер Баррингтон предаст нас сегодня. — внушительно произнес Маркус. — Но я однозначно согласен, что его смерть заслужена.
Фаррелл сконцентрировался на холодном спокойствии меток Маркуса, чтобы удержаться от комментариев о том, что произошло в действительности. Он держал фокус на дыхании, медленном и ровном, уме, чистом и спокойном. Если Маркус спросит его прямо, что произошло, он расскажет правду. И будет умолять простить брата и надеяться на снисходительность Маркуса.
— Меня, Дэниел, все еще беспокоят две вещи. — Маркус положил локти на стол и сцепил пальцы вместе.
— Какие?
— Зачем Лукасу помогать двум девушкам, которых он даже не знает? В чем мотив? И даже если мистер Баррингтон в каком — то порыве нерационального сочувствия помог двум твоим дочерям сбежать чисто из доброты душевной и по собственной инициативе, почему же он позволил им исчезнуть с книгой, которая, как ему хорошо известно, мне необходима?
— Не знаю, что нашло на Лукаса. — ответил Дэниел. — И я не особенно расспрашивал, прежде чем свернуть ему шею.
Маркус кивнул.
— Возможно, я не точно сформулировал вопрос. Ты, в отличие от мистера Грейсона, знаешь наверняка, что у меток есть один весьма полезный нюанс. Когда бы я ни задал вопрос тому, кто имеет две и более метки, то всегда получу полный и правдивый ответ.
В груди Фаррелла что-то сжалось.
— Так что давайте попробуем еще раз, ладно? Есть ли твой вклад в побеге Кристалл и Ребэкки?
Челюсть Дэниела напряглась, будто он боролся с рвавшимся с губ ответом.
— Да. — проворчал он наконец.
— Понятно. Должен ли я понимать, что ты начал сражаться против меток, данных тебе?
— Да. — теперь слово вылетело, как шипение.
— Если бы я предоставил тебе выбор, учитывая открывшиеся смягчающие обстоятельства, хотел бы ты покинуть общество и вернуться к семье?
— Да.
Маркус продолжал оставаться бесстрастным, и неизвестно удивили ли его ответы или нет.
— Один последний вопрос, Дэниел. — Маркус откинулся на спинку стула, разглядывая стоявшего перед ним человека сузившимися глазами. — Ребэкка Хэтчер — моя дочь?
Глаза Дэниела округлились.
— Что? Она…? — он тряхнул головой, будто пытаясь уверенно «нет», но слова не шли к нему. — Я…я не знаю.
— Нет. — отозвался Маркус. — Я и не предполагал, что ты будешь знать.
Маркус поднялся, вышел из-за стола и встал перед одним из самых преданных членов общества.
— Сегодня ты предал меня. Ты, человек, которому я доверял больше чем кому — либо.
Дэниел ничего не ответил, только вздернул подбородок, выражая открытое неповиновение.
— Что вы думаете, мистер Грейсон? — спросил Маркус. — Какое решение мы вынесем этому человеку, который подверг все риску? Который пошел против меня, лишив вещи, необходимой для того, чтобы удержать этот мир от зла? Каков будет наш вердикт?
Фаррелл смотрел то на одного, то на второго. Внезапно, он почувствовал, будто присутствует на встречах общества.
— Виновен. — вымолвил он.
— И какое наказание влечет за собой признание человека виновным?
Во рту Фаррелла стало сухо.
— Смерть.
Маркус открыл деревянную шкатулку на столе и достал золотой кинжал. Дэниел смотрел на него, на его лице была решительность и внутреннее смятение.
— Маркус, они — моя семья. — выдохнул он. — И у меня не было другого выбора, кроме как защитить их.
— Я знаю. — Маркус осмотрел клинок, прежде чем вложил его в руку Фарреллу.
Золотая рукоять отдавала холодом в горячую руку.
— Маркус? — спросил неуверенно Фаррелл.
— Покажи мне, что ты достоин занять его место. — сказал Маркус просто. — Мне необходим кто-то, кому я смогу полностью доверять.