Страница 63 из 70
— А твоя сестра?
— Я убила ее. — Сьенна кивнула в сторону дома. — Она больше не станет помехой.
— Великолепно.
Мэддокс смотрел на этих прекрасных женщин с открытой ненавистью. Сьенна убила добрую и безобидную Камиллу, а Валория убила его отца. Он едва сдерживал пронзавшую тело дрожь. Парень жаждал отмщения за человека, которого не знал, которого это дьявольское создание отобрало у него. Валория двинулась к Барнабасу, смотря на него свысока.
— Приветствую, — начал он. — Мы снова встретились.
— Ты убил мою кобру.
— О, стой-стой. Так это была твоя зверушка? — Барнабас нахмурился. — Я даже не знал. Извинения, приношу свои самые искренние извинения.
Она кивнула воину, и тот сильно ударил Барнабаса в челюсть.
— Ты действительно думал, что я не узнаю тебя в этой ничтожной личине? Теперь, когда на твоем лице меньше грима и от тебя меньше воняет, чем в прошлый раз, я вспомнила, Барнабас. Не так уж много времени прошло.
— Ты, может быть, и вспомнила, но я, боюсь, нет. При моем ремесле я встречаю многих красивых женщин. У нас было свидание? Жаль, что для меня оно не стало памятным.
Еще один кивок- еще один удар. Теперь в уголке его рта появилась кровь.
— Прошли годы. — повторила Валория, словно ее и не перебивали. — Ты стал старше. Отрастил бороду, но под ней лицо осталось таким же. — теперь на ее губах появилась улыбка. — И я знаю, как сильно ты ненавидишь меня.
Все притворное легкомыслие улетучилось, глаза Барнабаса сузились.
— Никогда, даже за миллион лет, ты не поймешь глубину моей ненависти к тебе.
— Но ты помог создать легенду, которая будет жить в веках, Барнабас — ты и моя сестра. Бессмертная колдунья, влюбившаяся в смертного охотника. И как ты думал, это должно было закончиться для вас обоих? А также то, что ты убедил ее прожить жизнь смертной в маленьком домишке, где вы бы растили свое странное отродье? — она рассмеялась. — Твоя любовь сияла, словно солнце, но всегда была обречена потухнуть в темноте. И ты единственный, кого это удивляет.
— Клянусь, ты получишь сполна за все, что сделала с Евой.
— Не я одна отнимала ее жизнь.
— Ты помогла.
— Тебе там не было! И ты не знаешь всей правды.
— Я знаю то, что вижу перед собой. А вижу бессмертную воровку, которая вместо того, чтобы оберегать этот мир, для чего и была создана, украла жизнь и магию.
— Я никогда не соглашалась быть Стражем чего-либо!
— Я уничтожу тебя.
— Учитывая то, где ты сейчас сидишь, а где я стою, искренне сомневаюсь в этом. Нет. Ты сумел скрываться от меня все эти годы. Обещаю, что больше от меня ты не ускользнешь.
— Ты понимаешь хоть что-то? — спросила Бэкка. Она не спускала глаз с Мэддокса с тех пор, как он очнулся. Он слушал весь разговор в мертвой тишине, боясь того, что Валория прикажет стражнику пронзить Барнабаса мечом в любой момент. Затем страх сменился замешательством.
Барнабас и колдунья. Ева и была той девушкой, о любви к которой вчера вечером говорил Барнабас. Той, которую он потерял. И Валория искала ее шестнадцатилетнюю дочь. Дочь Евы и Барнабаса. Загадочную девушку, о которой Барнабас даже ни разу не вспомнил! Но она не была спрятанной наследницей трона. Он проник в темницу, чтобы найти Мэддокса. Потому что нуждался в магии Мэддокса….
В груди сжалось сердце от внезапно пронзившей его мысли, и он понимал, что близок к чему — то невероятно важному. К ответу, который искал больше всего.
Что, если Валории следовало искать не девушку? Что, если это….шестнадцатилетний парень, наделенный необычным даром?
Его взгляд метнулся к Барнабасу. Вор сказал ему, что Валория вырвала сердце из груди отца Мэддокса. Но теперь, обдумывая услышанное, парень вспомнил, что Барнабас ни разу не сказал, что его отец мертв.
— Нет, это неправда, — отрешенно прошептал Мэддокс. — Барнабас, не может быть. Или может?
Барнабас прерывисто вздохнул, в глаза сверкнуло удивление, так как невысказанный вопрос Мэддокса повис в воздухе. Богиня, которая пристально наблюдала за ними, обратила свое внимание теперь на Мэддокса, выглядела она при этом на редкость чопорно — злобной.
— Колдун, — мурлыкнула она. — Как же я недооценила тебя. Барнабас, должно быть, считал себя самым умным, сумев дурачить меня столько лет.
— О чем она говорит? — спросила Бэкка, нахмурившись.
Мэддокс не отводил взгляд от богини. Он открыто смотрел ей в глаза.
— Да, конечно же, — сказала она с холодной улыбкой. — Я лучше вижу сходство, когда ты не дрожишь, как перепуганное дитя. Твой отец был не намного старше, чем ты, когда влюбился в мою сестру.
— Восемнадцать, если быть точным. — добавил Барнабас сдержанно. — У нас была небольшая разница в возрасте, признаю, но для нас это не имело никакого значения.
— Даже сейчас он строит из себя дурака, пытаясь меня отвлечь. — Валория взяла Мэддокса за подбородок. — Все это время я искала девченку. Если бы я только знала маленький секрет твоих родителей…
— Боюсь, я не совсем понимаю, о чем идет речь. — ответил Мэддокс, стараясь говорить ровно. — Мою маму зовут Дамарис Корсо. Мой отец был для нее незнакомцем.
Она потрепала его по щеке.
— Неплохая попытка, но ты не обманешь меня. Не теперь.
— Ладно, Мэддокс, — прошептала Бэкка. — Я думаю, я поняла, в чем дело. Сама не верю, что скажу это, но обещай, что выслушаешь меня. Я знаю, подобная правда будет немного…эм…шокирующей? По меньшей мере. Но посмотри на это с другой стороны… Ты всегда считал свой дар проклятием, так? Ты не знал, откуда он у тебя, почему именно ты им обладаешь. Но теперь все ясно. Твоя мама была чародейкой, то есть доброй колдуньей.
— Принеси мне книгу. — приказала Валория Сьенне. — Наконец я готова призвать мой кинжал и наказать вора, укравшего его у меня.
— После того, как ты украла его у Евы, если забыла. — прорычал Барнабас.
— Если ты думаешь, что я буду помогать, то ошибаешься. — сказал Мэддокс Валории. — Я просмотрел книгу, и она ничего для меня не значит. Я не могу использовать ее, чтобы открыть врата. Моя магия не делает этого и затертая старая книжка ничего не изменит.
— Нет, я не предполагала подобного. Во всяком случае не так, как ты используешь ее. — она оглядела его с ног до головы. — Магия, которая знакома мне — магия стихий, то есть магия жизни. Ты обладаешь ее обратной стороной — магией смерти. Как никак, жизнь и смерть идут рядом. Забавно, что бессмертная Ева дала жизнь созданию, наделенному абсолютно противоположными ей силами. Обычно когда женщины моего вида выбирают себе смертных мужчин, то у них рождаются обычные ведьмы, такие как моя верная Сьенна или ее мертвая сестра: женщины с маленьким даром магии стихий. Ты — большая редкость.
— Может, оно так и есть, но я все же не могу помогать тебе. — Мэддокс пытался выказывать непочтительность, как это делал Барнабас, но у него плохо получалось.
— Даже если бы мог, — ответила она, — то потерпел бы неудачу. Из всего, что я видела в тебе, понятно, что ты еще слишком молод, слишком нерешителен. Сомневаешься на каждом шагу, ищешь совет или разрешение, прежде чем сделать что-нибудь. Какое расточительство магии!
Где — то в его животе подымалась клубком темнота, он сжал руки в кулаки и вытянул их по бокам.
— Она ошибается. — тряхнула Бэкка головой. — Ты должен знать это, ведь так?
— Вот, Ваше Сиятельство. — Сьенна вынесла книгу из дома и вручила ее Валории.
Богиня взяла ее в руки, испустив длинный и довольный вздох.
— Очень хорошо.
— Кстати, что особенного в кинжале, за которым вы охотитесь? — спросил Мэддокс. Он пытался встретиться взглядом с Барнабасом, но тот, казалось, избегал смотреть на него.
— Когда кинжал в руках бессмертного, то он может буквально врезать преданность, послушание и веру в кожу человека. Эти три качества редки для вашего вида.
— Ты хочешь создать армию рабов. — прошипел Барнабас, — не так ли?
— Возможно, ты станешь моим первым. — ответила она. — Да, я считаю это подходящим наказанием для тебя. Три метки вынудят тебя поклониться мне, боготворить меня. Ты будешь меня любить, наверное так же, как любил мою сестру, даже если магия выжжет твою душу. Очень немногие могут устоять против магии меток.