Перст судьбы

Но тот все это время вальяжно сидел в плетенном деревянном кресле, закинув ногу на ногу, и наблюдал за остальными. Даже когда все уселись за стол, Лара продолжала рассказывать что-то о своих городских подружках и их последнем походе к портному.

— Замолчи уже, наконец! — ни с того, ни с сего вдруг рявкнул Рейн.

Та послушно заткнулась, словно по щелчку, и уставилась в чашку с чаем. Кэтрин ошарашил его грубый тон. Она не позволила бы ни одному мужчине так с собой разговаривать. Девушка оглянулась на своих собеседников в надежде, что те выразят ее недовольство, но ни Теодор, ни Сара ничего не сказали. Они продолжали пить чай храня молчание и опустив глаза.

Повисла неловкая тишина.

— Ммм… — Кэтрин попыталась разрядить обстановку. — Господин Томпсон, чем вы занимаетесь?

Обворожительная улыбка, поданная в ответ, сбивала с толку. После блеснувших злобой глаз она казалась теперь уже лицемерной и ядовитой.

— Я адвокат.

— Наверное, востребованная профессия, — девушка призадумалась, высказывать ли свою гипотезу об незаслуженно обвиненных ведьмах или нет. Но все же решила благоразумно воздержаться. — А ты Лара? Занимаешься домашним хозяйством?

— Она? — вместо девушки ответил ее супруг. — Она ни для чего не годится, только что и умеет молоть языком.

Кэтрин изумленно оглянулась на Сару и Теодора. Те по-прежнему молчали. Вот значит, что представляет собой брак в семнадцатом веке? Муж в семье главный. Ему никто не перечит. Никогда. Даже родители. Прелестно. Бедные девушки, а если попадется такая скотина как Рейн? Что за жизнь их тогда ждет? С бесконечными унижениями?

— Но ведь ты женился на ней, — раз никто не хотел поднимать этот вопрос, это сделает она. — Значит, были причины.

— Она забеременела. Мне велели жениться, чтобы не портить репутацию семьи.

— Значит, у вас есть ребенок? — удивилась Кэтрин. Она как-то не припомнит таких новостей.

Рейн посмотрел на молчащую Лару с нескрываемым презрением.

— Нет, она даже его сохранить не сумела.

— Сожалею, — девушка коснулась руки бедной девушки.

— Это ни к чему. Она сама виновата, — безразлично пожал плечами Рейн.

— Это почему же? — возмутилась Кэтрин. Ее негодованию не было предела. Может. Лара и излишне шебутная, даже глуповатая, но она не заслуживала подобного обращения. — Может, проблема не только в ней!

— Что вы имеете в виду, дорогая? — тот склонился ближе к столу и посмотрел на нее.

— Я имею виду, что причин множество: здоровье, питание… поддержка…

Если он так общался с ней при людях страшно представить, что творилось за закрытыми дверьми их дома. Рейн тем временем оглянулся на свою жену и как бы оценивающе окинул ее взглядом. А затем снова повернулся к Кэтрин.

— Можно поговорить с вами на улице, если не возражаете? Мне крайне душно в этом сарае.

— Это не сарай, а дом. Но давайте выйдем, — согласилась хмуро та, вставая из-за стола.

Едва они перешагнули порог крыльца, Рейн без предупреждения со всей силы ударил девушку по лицу.

— Да что ты себе позволяешь!? — воскликнула она, вытирая кровь с треснувшей губы.

— Послушай-ка, дорогая! Не имею ни малейшего понятия, откуда ты появилась, но впредь следи за языком. За лишние слова женщин в этом городе выволакивают на площадь и прилюдно избивают. Или порой еще хуже.

— Да что я такого сказала? — не унималась та.

Щека горела огнем, но обида с яростью пылали еще сильней. Ей так хотелось влепить ему сейчас промеж глаз, но она контролировала себя из последних сил. Интуиция подсказывала, что это приведет к дурным последствиям. Все же он дородный здоровяк, а не выпивший дуралей из кабака.

— Ты перечишь. При свидетелях. При жене.

Слова о том, кем именно она его считает, уже почти слетели с губ Кэтрин, но она вовремя осеклась. К чему лишние проблемы? Если он городской адвокат, наверняка, имеет нужные связи.

— Держи рот закрытым и говори только то, что тебе разрешают. Надеюсь, мы друг друга поняли? — зарычал Рейн.

Когда ответа не последовало, он схватил ее за шею и с силой тряхнул.

— Я спросил, поняла?

— Поняла, — процедила сквозь зубы девушка.

Светловолосый ублюдок расплылся в улыбке.

— Вот и умница. Знаешь, если надрессировать, то из тебя вышла бы неплохая жена. Жаль, я уже женат.

Кэтрин ничего не ответила на подобное, лишь со злостью смотрела на обидчика, сверля презрительным взглядом.

— Ладно, давайте вернемся к общему столу, дорогая. Ну, вернее к тому, что называется им здесь. И прикрой свое личико, оно вызывающе заметно. А еще лучше, уходите как можно скорее во избежание ненужных разговоров. Ты же умная девочка, правда? Сама понимаешь.

Они вернулись в комнату. Кэтрин замерла на пороге, спустив несколько прядей на лицо, чтобы никто не заметил красное пятно на щеке и разбитую губу.

— Все хорошо, милая? — поинтересовалась обеспокоенная Сара, с тревогой в нее всматриваясь.

Да, наверное, лучше и, правда, свалить отсюда как можно быстрее. По добру, по здорову. Сидеть и делать вид, что ничего не произошло… это выше ее сил.

— Все замечательно, — кивнула она. — Простите, но мне пора. Я договорилась встретиться с одним человеком и, к сожалению, уже опаздываю.

— Неужели? — удивленно воскликнул Рейн. Актер из него вышел бы прекрасный. — Разве вы не можете задержаться еще ненадолго? Позже мы бы подвезли вас. Нас ждет карета неподалеку.

— Нет, нет. Спасибо, — стиснув зубы от злости, как можно вежливей ответила девушка. — Не хочу доставлять неудобств. До свидания Сара, Теодор. Пока, Лара. Была рада тебя увидеть. Гос… господин Томпсон… — она замялась на секунду. — Было приятно с вами познакомиться.

— И мне, дорогая, — сладко улыбнулся тот в ответ.

Кэтрин спиной чувствовала опечаленные взгляды, закрывая за собой дверь. Скоро начнет вечереть и Джек, наверное, уже ждал ее в порту, но она не собиралась с ним встречаться. Чтобы он увидел ее побитую? Нет. Пускай лучше думает, что она сама же отказалась от своих слов о том, чтобы не предавать значения случившемуся прошлой ночью.

Кэтрин вернулась в съемную комнатку и, заперев дверь, зажгла масляную лампу на столе, а подойдя к маленькому круглому и грязному от разводов зеркалу на стене, ужаснулась от увиденного. Все оказалось еще хуже, чем она предполагала. На лице почти уже сформировался отчетливо проступающий синяк, треснутая губа опухла. И как ей теперь выходить на улицу? Чертов козел, оторвать бы ему руки и заставить самому же их и сожрать!

Весь вечер она провела в раздумьях, покрывая Рейна Томпсона такими словами, от которых завяли бы уши, а когда уже собиралась лечь спать, в дверь постучали. Кэтрин проигнорировала первые два стука, но когда за этим последовал голос Джека: “Я знаю, что ты там. Я вижу свет”, ей ничего не оставалось сделать, как открыть.

— Прости, я сегодня жутко вымоталась и напрочь забыла о встрече, — девушка чуть склонила голову, чтобы волосы упали на лицо.

— Да что ты? — съязвил Джек, складывая руки на груди. — А мне вот показалось, что ты все-таки решила меня избегать. Я прождал на пристани несколько часов. Как последний идиот.

— Картер, прости. Правда, давай поговорим позже. Я очень уста… — она не успела договорить, потому что он привлек ее к себе и, задрав подбородок, внимательно осмотрел. Его собственное лицо отобразило сразу с десяток сменяющих друг друга эмоций, остановившись на сжатых зубах и вздувшихся венах на лбу.

— Кто это сделал? — требовательно спросил он.

— Я сама… упала… Я такая неуклюжая, — пытаясь вырваться, соврала Кэтрин.

Не жаловаться же, что ее ударил мужчина.

— Я бывал в драках, и умею отличать побои. Кто тебя ударил, спрашиваю еще раз?

— Я же сказала, сама упала… Ерунда, заживет, — отмахнулась девушка. — Правда, не о чем волноваться. Ты же видел, я умею за себя постоять.

Но по лицу Джека было видно, что он не верит ни одному ее слову.

— Слушай, я же все равно узнаю, кто… Рано или поздно.