Монады

Не мое это дело, учить других. Мое дело не уносить, потому что я не пью, поэтому я и не приношу. Мне незачем и подсматривать – кто там уносит, не уносит. А и унесут – ничего, не оскудеют. Может, потом когда и сами принесут чего-нибудь куда-нибудь. А я вот не приносил, потому что не пью. Потому и не унесу. Некуда мне уносить-то, а то и унес бы может быть куда-нибудь, домой, например – и в этом Некрасов провиденциально, в идее, метафизически, онтологически, дискурсивно (но отнюдь не фактологически, нет! Нет) может, и прав. Да, зарекаться нельзя. Но я не пью, потому и не принес, и не унес тоже. Ну, ладно, устал я сражавшись-то.

Хватит.

1 |00209 Приходит Чехов на погост                 Слезу случайную роняет                 Змея из гроба выползает                 Чехов берет ее за хвост                 Ее тревожит и ласкает                 Она ж мурлычет и поет                 Потом она его кусает                 В мужской незащищенный рот                 И оба смеются1 |00210 Она сидела среди зала                 И некоему толстяку                 Шептала как холостяку:                 Ты – Пушкин! Я тебя узнала!                 Он выхватил тут трость с хлыстом                 И ее бросил на колени                 Под опрокинувшийся стол                 И стало ясно – Бог и гений                 Он!                 И все1 |00211 Вот он лежит без жизни красок                 В гробу лежит он, Николай                 И все его зовут: Некрасов!                 Но бабочка на гроба край                 Садится и поет: Давай                 Сольем уста наши таинственные!                 Давай – он говорит – единственно                 Что я вижу сейчас —                 Так это уста твои бархатно-мохнатные1 |00212 Вот мальчик Гоголь в речку прыгает                 Под Киевом                 И затевает с кем-то драку                 На берег в ужасе выпрыгивает                 И видит неземного рака                 Кровавый ком в клешне держащего                 Продолговатый                 Себя ощупывает он дрожащего                 Гоголь —                 Нет, на месте пока1 |00213 Ее подружка с трактористом                 Всю ночь гуляла до утра                 Когда же по траве росистой                 Домой вернулась, то она                 Подружку стала вопрошать:                 Ну, что? —                 Ах, Анна, тебе не понять! —                 Отвечала подружка                 Отчего же, – сказала Анна —                                                  я и медведицу могу понять! —                 И та упала замертво1 |00214 Вот Тютчев лезвием вскрыл вену                 А кровь течет и не течет                 Язвительно и откровенно                 Он редким каплям счет ведет                 До вечера                 Потом одев камзол остылый                 Летит на бал, зане постылый                 Лишь только входит в зал – мгновенно                 Кровь диким фонтаном забрызгивает всё1 |00215 На чашечке цветка Тургенев                 Прозрачный мед невидный пьет                 И ножки, как балетный гений                 То вдруг совьет, то разовьет                 То бородой по самый пах                 Вдруг зарастет что патриарх                 Вселенский

Вот, кстати, и с Рубинштейном подобная же история. Он, может, вам уже говорил (он всем это рассказывает), что однажды, еще когда он жил на Кольце, я как-то зашел, а ему спешно надо было куда-то (может, притворялся или специально подстроил – это я только позже догадался). Я остался, наивный, подождать, но не дождался и ушел. После этого он мне рассказал, как бы между прочим, как бы фальшиво взывая к моему сочувствию даже, что, мол, у него из дома исчезли 152 р. (по тем временам деньги немалые и не думаю, чтобы они в действительности у него водились). Нет – восклицал он патетически – нет, конечно, я даже в мыслях не могу себе позволить такое (а где же это он может?), чтобы заподозрить вас, уважаемый Дмитрий Александрович! И жена моя тоже (жене-то уж, наверное, все-то в позорном для меня свете и представил), нет, нет, никогда! – фальшиво сокрушался он, а глаза-то говорили: ну, не стыдно тебе, у совсем небогатого человека украсть 167 р. – (а ведь до этого, помните, было 152 р.). Я просто-таки ужаснулся: Лев Семенович, креста на вас нет! – Да что вы! да что вы! – перебил он меня – ни в коем разе я не хочу даже намеком обидеть вас, даже жалею, что завел этот разговор, – просто для меня 344 р. деньги немалые! – а сам так пытливо всматривается, словно говоря: что, сука, обчистил меня! не встали поперек горла-то мои нищенские 487 р.! Лев Семенович – отвечал я сдержанно – мне непонятен тон ваших речений! Будьте добры изъясниться яснее! Ну, украли у вас деньги, ну, предположим бы, это был бы я – но это еще не повод для подобного тона! – Ему неприятен мой тон! – воскликнул Лев Семенович, обращаясь к обществу собравшемуся в гостиной, мужчины оторвались от карт, дамы придерживая кринолины, пытались из-за спин рассмотреть участников скандала. Хозяйка, обмахивая веером раскрасневшееся лицо, бросилась к нам: Лев Семенович! Дмитрий Александрович, вы же светские люди, ну какие-то там 571 р. Но Лев Семенович был уже неудержим: Я ему объясняю что у меня украли 865 р., а он почему-то, явно выдавая себя, начинает защищаться, оскорблять меня, делать недостойные намеки в адрес моей жены, будто бы мы могли кого-либо без всяких на то оснований обвинить, укорить, укради он даже мои 1598 р.

Ну, естественно, потом оказалось, что он куда-то их подевал сам, или специально подстроил – но зачем? Мне же они не нужны! Я не пью, не курю, в рестораны не захаживаю – на меня просто невозможно это свалить, весь свет это знает. А сам Рубинштейн как раз очень даже это все любит – выпить там, закусить, посидеть с хорошенькими женщинами до утра, а потом по пустынным улицам эдак со свистом на ямщике промчаться до своих построек. То есть есть на что деньги тратить, и он их тратит, вот и случилась история. А мне зачем деньги – я не пью! Да и жена у меня зарабатывает неплохо! А вот Рубинштейну как раз деньги нужны, он всегда жалуется на их отсутствие, он сам и растратил эти деньги, а чтобы скрыть от жены, всю эту историю и выдумал.