Страница 5 из 21
– Вы убили этого красавца?!
Незнакомка фыркнула.
– Я стреляла анестезирующей иглой, – сообщила она. – Зарядила первой попавшейся. Если доза оказалась бы недостаточной, поликорн вполне мог бы нагнать нас… Кстати, кто вы такой?! – вдруг накинулась она на него. – Как вас сюда занесло?
Незадачливый турист невольно улыбнулся, разглядывая свою спасительницу, которая оказалась редкостной красавицей. У нее было бледное лицо с чуть выступающими скулами, немного раскосые ярко-синие глаза, резко очерченный подбородок, прямой с едва заметной горбинкой нос. Пшеничные волосы были забраны в толстые, свернутые на затылке косы.
– Меня зовут Роман, – сказал Силантьев. – Роман Витальевич… Простите, я, кажется, совершил глупость…
– Еще какую! – подтвердила незнакомка. – Никто не смеет тревожить поликорнов на водопое, – и добавила тоном ниже: – Даже собарсы.
– Собарсы? – переспросил Силантьев. – Это, кажется, хищники… Нечто среднее между кошачьими и псовыми…
– Да, – откликнулась девушка. – И вам сильно повезло, что вы с ними не повстречались… Кстати, вы мне так и не ответили: кто вы и как здесь оказались? Вы турист? Отстали от группы? Кто ваш проводник?
– Слишком много вопросов, уважаемая спасительница, – сказал Силантьев. – Кстати, вы так и не представились.
– Илга Кайруне. Помощница старшего егеря-охотоведа.
– Ого! – весело удивился вице-секретарь. – Кто же этот счастливчик, у которого столь прелестная помощница?
– Итак, я жду ответа на свои вопросы, – не приняла Илга его тона.
– Да, я турист, друг Илга, – отозвался он. – И действительно отстал от группы…
– Хорошо, вы отстали, – продолжала она допрос, – но как вас занесло в заповедник?! Вы что, не видели предупреждающих знаков?
– Это немного смешная история… Видите ли, я заблудился и, похоже, в самом деле не заметил этих знаков… А ваши… гм… подопечные, собарсы, например, не разбегаются из заповедника? Или, в отличие от меня, они неукоснительно следуют предупреждающим знакам?
– Представьте себе – да!
– Ага, понимаю… Ультразвуковой барьер или что-то в этом роде.
– Именно…
– Знаете, Илга, – сказал Силантьев. – Пожалуй, мне надоело гулять в одиночестве. Да и есть хочется… И от кофе я бы не отказался.
Илга рассмеялась, словно качнулась старинная хрустальная люстра.
– Я знаю, это такой старый туристический анекдот, – сказала помощница старшего егеря-охотоведа. – Пойдемте… У меня неподалеку автограв. До «точки» километра три, мы мигом туда доберемся.
– Вы имеете в виду пункт «Е-17»? – спросил Силантьев. – «Теплый ручей».
– Точно! – откликнулась Илга. – А откуда вы…
– В ста тридцати километрах к северо-западу расположена «Синяя скала», – продолжил демонстрировать осведомленность турист. – А в ста пятидесяти к югу-востоку – «Гулкий бор». А в…
– Считайте, что поразили мое воображение, – перебила его помощница старшего егеря-охотоведа, – но и растравили любопытство. Теперь-то уж вам наверняка придется о себе все рассказать.
Когда серо-голубой «Стерх», курлыкая движками, воспарил над жесткой щетиной леса, Илга решила сделать лишний крюк, чтобы еще раз взглянуть на стадо поликорнов. При таком количестве молодняка им нельзя было надолго оставаться без своего покровителя и вождя. Собарсам ничего не стоило нарушить «водяное перемирие», если они почувствуют, что можно безнаказанно поживиться за чужой счет. «Стерх» появился над рекой, когда стадо уже покидало берег. Впереди гордо вышагивал побежденный, но не сломленный вожак. У Илги отлегло от сердца, и она добавила оборотов.
Автограв мягко опустился на плоскую вершину холма, приспособленную под взлетно-посадочную площадку. Никто не вышел навстречу. Силантьев выпрыгнул из кабины первым и успел галантно подать даме руку.
– Малолюдно у вас, – заметил он.
– Так и должно быть, – откликнулась Илга. – Разгар рабочего дня. В обычной ситуации на «точке», кроме дежурного диспетчера, не должно оставаться ни единой души. Работы у егерей-охотоведов по горло. Марыся Ясенская занимается подсчетом поголовья икраносных мисигов в верховьях Большого Инзера. Артур Тер-Акопян присматривает за субэлами, занятыми заготовкой зимних кормов для поликорновой фермы. А Коля Сапрыкин с утра повел очередную группу туристов к Медовой балке…
– А где же старший егерь-охотовед?
– У него сегодня выходной, – ответила Илга. – А в выходные он занят раскопками.
– Что же он ищет?
– Год назад в карстовых пещерах Медовой балки он обнаружил наскальную живопись. Не слыхали?
– Признаться – нет.
– Ну как же, – сказала Илга с плохо скрываемой иронией. – Мировая сенсация! Представьте себе пещеру, чрезвычайно удобную для проживания наших первобытных предков, и – ничего, ни косточки, ни рубила, ни наконечника. Только рисунок поликорна, отбивающегося от стаи собарсов, который, как уверяют искусствоведы, выполнен со свойственным всем первобытным художникам безыскусным изяществом…
– Как – поликорна! – опешил Силантьев. – Какие могли быть поликорны, тем более собарсы, в каменном веке? Это наверняка чья-то шутка.
– В том-то и дело, что нет, – сказала она. – Радиоуглеродный анализ показал, что изображению не менее десяти тысяч лет… Что тут началось! Несколько месяцев длилось нашествие астроархеологов. И самозваных, и профессионалов. Копали, просвечивали интравизором, едва полтайги не вытоптали, и…
– Ничего, – подхватил вице-секретарь. – Ни звездолета, ни бластера, ни перочинного ножика.
– Угадали, – подтвердила Илга. – Сей артефакт оказался пока единственным… Поиски перенесли в другие края, и наш «Теплый ручей» вновь превратился в самый заурядный егерский пункт, которых на Южном Урале десятки…
– И только старший егерь-охотовед не смирился, – догадался Силантьев.
– Да, только ему неймется…
– Я вижу, вы его недолюбливаете.
Илга улыбнулась, покачала головой. Медные косы вспыхнули в последних лучах заходящего солнца.
– А вот и не угадали, – сказала она. – И очень даже люблю. Томас Кайрус – мой отец.
– Простите…
Илга пожала хрупкими с виду плечами.
В неловком молчании они спустились с холма, пересекли обширный двор, поднялись по скрипучим ступенькам в столовую.
Егерский пункт номер семнадцать окружал деревянный частокол, а некоторые строения внутри напоминали блокгауз, памятный каждому, кто в детстве зачитывался «Островом сокровищ». На фоне этой суровой архитектурной экзотики здание столовой выглядело легкомысленно-сказочным: крылечко с балясинами, крытая тесом крыша, веселенькие изразцы декоративной печи.
Илга показала гостю, где расположена умывальня, а сама принялась хлопотать. Она достала из холодильника фирменное блюдо – заливное из телятины, поколдовала с установкой субмолекулярного синтеза, сооружая крабовый салат и украинский борщ. Вспомнила, что говорилось о кофе, и решила уточнить: какой предпочитает гость? Дверь умывальни была распахнута настежь, Силантьева внутри не было. Не оказалось его и в обеденном зале. Недоумевая, Илга выглянула во двор. Увиденное поразило ее сильнее, чем все странности нежданного гостя вместе взятые.
Роман Витальевич вприпрыжку мчался к взлетно-посадочному холму. На вершине он воровато оглянулся – ни дать ни взять нашкодивший кот – и нырнул в кабину автограва.
– А как же кофе? – пробормотала Илга.
«Стерх» поднимался к тускнеющему небу, но помощница старшего егеря-охотоведа не смотрела ему вслед. Она не могла отвести глаз от большого портрета, с незапамятных времен висевшего в простенке у входа в пункт связи. Конечно, он немного постарел и обрюзг, этот герой ее детских мечтаний, но мужчина, сорок лет назад открывший цивилизацию Медеи, был по-прежнему божественно красив.
– Стой! – закричала Илга, выбегая на крыльцо. – Стой, чудак!
– Почему вы сбежали?! – с ходу накинулась на него самая красивая женщина Вселенной. – Что за мальчишество!