Страница 42 из 151
— У нас есть чёткий приказ, — устало проговорил Лабений. — Мы продолжим двигаться запад.
— Конечно, Капитан, — кивнул мужчина, — кроме того, мы должны отомстить ренсоводам!
— Тогда Кос может остаться безнаказанным! — воскликнул другой солдат.
— Конечно, наш основной противник — косианцы, — признал первый. — Но и о ренсоводах забывать не стоит.
— Верно, — согласился второй.
— Кроме того, мы их уже почти настигли, — присоединился к ним третий.
— Точно! — поддержал четвёртый.
— А я бы рекомендовал вам со всей возможной скоростью выводить войска из дельты, — вмешался я в их планы.
— Превосходный совет, — рассмеялся один из них, — особенно, если учесть, что он исходит от шпиона!
— Да уж, — усмехнулся второй, — особенно теперь, когда мы вот-вот увидим нашу дичь!
— Когда же до вас дойдёт, что дичь здесь — вы все? — не выдержал я.
— Косианский слин, — презрительно сплюнул солдат.
— Мы продолжим двигаться в западном направлении, — подтвердил своё предыдущее решение офицер.
— И разумеется при этом вы столкнетесь с наименьшим сопротивлением со стороны ренсоводов, — горечью произнёс я, — просто потому, что чем дальше вы заберётесь в дельту, тем в большую зависимость от них вы попадёте.
— Приготовьтесь выступать, — приказал Лабений одному из своих помощников.
— Ренсоводы ещё не закончили с вами, — предупредил я.
— Нам не зачем бояться ренсоводов, — пренебрежительно бросил один из солдат.
— Они будут висеть на ваших флангах как слины, — попытался переубедить их я. — Они постепенно будут сжимать ваши порядки, пока вы не превратитесь в скученную неуправляемую толпу, и будут пасти вас как отару верров. А когда, когда выдохнетесь и ослабнете до полной беспомощности, на вас обрушатся их стрелы. Если после этого вы сломаетесь и рассеетесь по окрестностям, то они выследят вас и просто перебьют одного за другим. Возможно, если некоторые из вас разденутся и поднимут руки, то их оставят в живых, но лишь для того, чтобы заковать в цепи, и отвести к торговым точкам и продать в рабство. Вы хоть понимаете, что дорога отсюда на запад ведёт вас прямиком на скамьи косианских галер?
— Слин! — с ненавистью прошипел один из окруживших меня солдат.
— Впрочем, — пожал я плечами, — возможно, некоторые из вас окажутся в шахтах Тироса.
— Убить его! — послышались возмущённые крики.
— Вы должны убираться из дельты, пока у вас ещё есть силы, — сказал я офицеру, — немедленно!
— В дельту вошли несколько колонн, — сообщил мне Лабений.
— Но за эту колонну отвечаете лично Вы, — напомнил я.
— У меня приказ, — твёрдо ответил он.
— Как мне убедить вас уйти отсюда? — спросил я.
— Никак, — пожал плечами Лабений, — мне просто не оставили приказа на отступление.
— Ну так найдите его! — призвал я.
— Колонны двигаются независимо друг от друга, — сказал он.
— Неужели Вы думаете, что это нелепая случайность, что Вы оказались в таком месте без связи и вертикали командования? — поинтересовался я, из-за чего пришлось выдержать очередной сердитый взгляд.
— Ар никогда не отступает, — вступился за своего командира ветеран.
— Вы здесь командуете, на вашей совести жизни этих людей, — не отставал я от офицера. — Решение принимать вам.
— Мы пришли в дельту не затем, чтобы вернуться без косианской крови на наших мечах! — заявил выступил один из помощников Лабения.
— Решение принимать вам! — напомнил я.
— И я его уже принял, — кивнул офицер. — Мы идём на запад.
Его слова были приняты криками одобрения большинства его людей.
— А ведь Сафроника даже нет в дельте! — сделал я последнюю попытку переубедить его.
— Если это так, — заметил Лабений, — то это мог знать только шпион.
— А я это узнал именно от шпиона! — сообщил я.
— Значит, Ты тоже шпион, — сделал вывод Лабений.
— Шпион! — поддержал его один из его помощников.
— Заткните ему рот, — приказал офицер, и конвоир не заставил себя долго ждать.
— Разрешите мне зарезать его, — выступил один из солдат, вытянув нож, однако Лабений уже отвернулся и начал о чём-то шептаться со своими помощниками.
— Он пытался предупредить Аурелиана об атаке тарнсмэна, — заметил какой-то солдат.
— Он боялся только за собственную шкуру, — отмахнулся мой конвоир.
— Пусть теперь боится за неё ещё больше, — проворчал другой солдат, и я почувствовал, как остриё его ножа коснулось кожи моего живота с левой стороны.
Вот клинок поднялся немного выше и остановился прямо под рёбрами. Теперь ему оставалось только ткнуть, направив лезвие немного вверх и быстро провести им вправо завершая движение, просто выпотрошив меня. Я замер, ожидая самого худшего, но этот злой парень сдержался, убрал нож и спрятал его в ножны.
— Косианский слин, — сплюнул он напоследок и отвернулся.
Мой конвоир, дёрнув за поводок, подвёл меня к лееру, и толкнув в спину, просто сбросил меня за борт. Привязанный к ярму, я неловко плюхнулся в воду. Кое-как перевернувшись, поскальзываясь в грязи, мне удалось встать на ноги. Ничего не видя вокруг, я замотал головой, пытаясь стряхнуть тину и прелые листья, залепившие мне глаза. Однако пока я был под водой, я услышал несколько щелчков, как будто кто-то под водой постукивал камнем о камень.
— Иди впереди меня, — приказал мне конвоир, уже спрыгнувший с баржи, толкая меня в сторону плота и подхватывая верёвку.
Меня переполняли дикий гнев и полная беспомощность. Хотелось кричать, но сквозь кляп прорывалось только еще слышное мычание. Я смотрел на окружавших меня мужчины Ара, и видел перед собой только безумцев! Ведь только безумец за столько времени мог не понять того, что их просто подставили! Я хотел кричать на них, ругать их, объяснить им, предупредить их! Но кляп в мой рот вставил гореанин, и всё что мне оставалось, это отвечать на вопросы мычанием, один раз — «Да», два раза — «Нет», как это принято в целом на Горе при общении с пленниками, которым по какой-либо причине заткнули рот. Впрочем, мне уже в доступной форме дали понять, что слушать они меня не будут, как не хотели слушать прежде. Всё что мне оставалось, это бежать от этих безумцев! Да! Мне нужно сбежать от них. Я должен бежать! Так или иначе, но я обязан избежать той судьбы, которой им уже не миновать. У меня не было никакого желания разделить с ними результат их глупости, упрямства, их гибельного сумасшествия. Я должен бежать! Я обязан сбежать!
Наконец, мы оказались у плота. Он так и остался на том же месте, где его оставили, приткнутым к небольшому наносу. Конвоир наклонился и поднял сбрую, привязанную к плоту. Я напрягся. Мимо нас по пояс в воде брёл какой-то солдат.
— Спиной ко мне, — скомандовал мой охранник, и послушно отвернулся, провожая взглядом того, другого. — Стой смирно, тягловое животное.
Я и так стоял. Провожая взглядом ещё одного невесть откуда появившегося солдата.
— Не дёргайся, — привычно бросил конвоир.
Я не шевелился, не спуская глаз со второго проходившего мимо мужчины. Сбруя уже лежала на моих плечах, а тот всё никак не мог добрести до достаточно густых зарослей ренса. С ёкнувшим сердцем я почувствовал как конвоир затянул пряжку на моей сбруе. Я не знал, сколько времени ренсоводы дадут им, но не исключал, что только до темноты. В это мгновение мне показалось, что мы остались наедине, ни одного постороннего поблизости не было. Резко крутнувшись вокруг своей оси, я ещё успел заметить удивлённо раскрывшиеся глаза конвоира, на мгновение до того как конец ярма встретился с его лбом. Мне показалось, что звук удара был таким оглушительным, что его наверняка должны были услышать остальные! Но быстро окинув взглядом камыши, я никого не заметил. Никто не ломился сквозь заросли, не кричал, в ярости размахивая оружием. Короткий взгляд на конвоира. Лежит на песчаном берегу наноса. Упал он, не издав ни единого звука. Напрягаясь изо всех сил, я стянул плот с отмели. Если у меня получится пробраться мимо солдат, то я был уверен, что смог бы раздробить ярмо на кусочки о брёвна плота, откалывая от него щепку за щепкой и, таким образом, освободив руки. Со свободными руками мне ничего не стоило уйти от погони.