Страница 127 из 151
— Рассказывай, не томи! — понукнул другой нетерпеливый голос.
— Итак, Дитрих сбежал из Торкадино! — объявил, наконец, рассказчик.
— Один, или со своими людьми? — переспросил его мужской голос.
— Не только со своими людьми, он ещё и рабынь прихватил, — сообщил тот.
— Но это же невозможно! — удивился один из посетителей.
— Полностью с этим согласен, — признал наш рассказчик, который, судя по его осторожным оговоркам, был из писцов законников, что предполагало, что товарищ он весьма осмотрительный.
— И как же это предположительно произошло? — поинтересовался кто-то.
— Информация о планируемом побеге была передана в косианский лагерь под Торкадино, человеком по имени Минкон, представившимся дезертиром из отряда Дитриха, — продолжил свой рассказ писец, — он сообщил им о секретном туннеле, прорытом для побега под стенами в северном направлении. Мол, этот низкий туннель, длиной более чем одиннадцать пасангов, на рытьё которого ушли целые месяцы, должен был вот-вот выйти на поверхность далеко позади лагеря осаждающей стороны. Даже день запланированного побега стал известен. Кроме того, подразумевалось, что сам Дитрих с некоторыми своими самыми близкими офицерами в тот же день снимут противотарновую проволоку в районе Сэмниума и покинут город по воздуху в ту же самую ночь.
— Не думал, что у нескольких человек на тарнах, могли бы возникнуть трудности с побегом из города, — заметил кто-то.
— Не забывай, что там в небе не протолкнуться от патрульных тарнсмэнов, — сразу осадил его другой, — и наверняка была куча отрядов на земле готовых к немедленному взлёту и преследованию.
— Ну так вот, наступила ночь, — продолжил рассказчик, — и, точно как сообщил Мирону Минкон, с крыши Сэмниума взлетала дюжина тарнов. Косианцы их конечно уже ждали, потому преследование началось мгновенно. Но тарны вылетевшие из Торкадино, оказались прекрасными птицами, и, естественно, в течение долгих анов ускользали от своих преследователей. Однако заранее предупреждённые преследователи тоже неплохо подготовились к перехвату, и имели под седлом запасных птиц, так что могли менять тарнов каждый ан. Тем временем под Торкадино Мирон готовился к сражению и стянул большинство своих людей к тому месту, в котором должен был выйти подкоп. Там они на время ожидания замаскировались, решив дать силам из Торкадино выйти на поверхность, а затем уничтожать их на открытом пространстве, воспользовавшись своим огромным численным перевесом. Предполагалось, что тех немногих кому удалось бы убежать в туннель, ждала паника, а, следовательно, дополнительные потери от своих же, пытающихся прорваться назад солдат. Ну а с теми остатками, которым удалось бы вернуться в город через туннель, можно было бы разобраться походя, поскольку их количество не предполагало возможности сопротивляться даже скромной серии скоординированных приступов. В действительности, они, наверное, ожидали, что беглецы сами сдадутся на милость Коса. Надо заметить, что Мирон, стягивая войска к тоннелю, поступил весьма дальновидно и оставил вокруг города, и в особенности напротив ворот достаточные силы, чтобы подстраховаться, на случай если Дитрих пытается его обмануть, вынудив отвести войска подальше, а сам планирует прямой прорыв из блокады.
— Ну Мирон Полемаркос всегда славился осторожностью, — заметил кто-то.
— Это точно, — согласился с ним другой.
Признаться, я был согласен с этими оценками. У Мирона были слабости как у офицера, и как мужчины, однако, по моему мнению, это не мешало ему быть превосходным командующим. Правда, на этот раз он имел дело с Дитрихом из Тарнбурга.
— Так что произошло дальше? — поторопил один из посетителей.
— К утру, убегающих тарнов всё же настигли, но в их седлах обнаружили только связанных косианских пленных.
— А что же насчёт сил, остававшихся в городе? — уточнил мужчина.
— Из лагеря заметили, что в Торкадино разгораются огни. Их источник на тот момент оставался неизвестен. Однако позже выяснилось, что это горели косианские осадные машины, фургоны и армейское снабжение, накопленное косианцами в Торкадино и захваченное Дитрихом.
Именно ради захвата всего этого в городе, служившем косианцам своего рода перевалочной базой сил вторжения, Дитрих взял Торкадино. Тем самым он небезосновательно надеялся прервать косианское наступление вглубь материка и дать время Ару для подготовки к войне. Однако, вместо помощи Дитриху, Ар послал свои главные силы на север, но при этом оказался не в состоянии снять осаду с Форпоста Ара, а затем, предположительно преследуя северное крыло экспедиционные войск Коса, разрушивших Форпост Ара, залез в дельту и потерпел самое громкое за всё время своего существования поражение. Лично для меня было ясно, что всё это стало возможны только по причине предательства в самом Аре. Кстати, одним из тех предателей, была та смазливая красотка, что теперь лежала прикованная цепями в алькове этой самой таверне. Дитрих надеялся дать Ару время на сбор войск, которые могли бы уравновесить силы Коса. Таким образом, он пытался предотвратить появление единственной могущественной силы на континенте, которая, по его мнению, могла бы угрожать существованию свободных наёмных компаний, одной из которых была его собственная, одна из самых крупных и самых лучших.
— Но что же с туннелем? — проявил нетерпение один из слушателей.
— Да, что там случилось с Дитрихом и его людьми? — спросил другой.
— Всю ночь Мирон и его армия ждали, — усмехнулся рассказчик, — а потом и следующее утро, и следующий день, но туннель так и не открылся.
— Почему? — осведомился кто-то.
— По простой причине, — сделал долгую паузу наш рассказчик, — его не существовало.
Слушатели ошеломлённо посмотрели друг на друга.
— Мирон, убежденный, что туннель существует, решил открыть его сам, и приказал своим собственным военным инженерам привести шахтёров и сапёров. Целых два дня они копали и исследовали окрестности, но так ничего не и нашли. А всё это время на Торкадино поднимался дым.
— Не сомневаюсь, что осведомитель Минкон, был сварен в масле, — заметил один мужчин.
— А вот и нет, — усмехнулся писец, — он исчез.
— Следовало ожидать, — признал другой.
— Мирон, оставив наблюдателей на территории предполагаемого выхода туннеля, в гневе вернулся в расположение своего штаба. Первым делом он послал группы разведчиков, чтобы проверить обороноспособность Торкадино. Те взошли на стены, не встретив никакого сопротивления. Позже, когда разведчики открыли ворота в город вступили основные войска. Мирон город взял, но никого там не нашёл. Торкадино был оставлен.
— А как же Дитрих и его люди? — раздался удивлённый мужской голос.
— Исчезли, — развёл руками рассказчик.
— Это невозможно, — недоверчиво заметил кто-то.
— Вот-вот, и среди солдат Мирона поползли слухи один страшнее другого, — сообщил писец.
— Могу себе представить, — послышался чей-то встревоженный голос.
— Некоторые спрашивали, не ушли ли они многими месяцами раньше, другие были ли они там вообще когда-нибудь. Даже появились сплетни, что мол они выпили таинственные микстуры, сделавшие их невидимыми. Были такие, что утверждали, что их унесли сами Царствующие Жрецы.
— Но кто-то же должен был поджечь косианские склады в Торкадино, — скептически заметил один из мужчин. — А ещё выпустить тарнов в ту ночь, когда Мирон напрасно ждал появления тоннеля на севере.
— Конечно, — согласился рассказчик.
— Ну так продолжай, не томи, — возмутился мужчина.
— Несколько дней спустя, двое солдат развлекались тем, что охотились на уртов с кистенями, — продолжил тот, — крупный урт убегая от них, исчез, словно сквозь землю провалился. Они обследовали то место и обнаружили глубокую яму. Спустившись вниз, солдаты выяснили, что провал ведёт в тоннель, обрушенный изнутри. Этот туннель вел не на север от Торкадино, но на юго-запад. Мирон, конечно, приказал обследовать находку. Его люди в конечном итоге выяснили, что подкоп был протяжённостью в несколько пасангов. Нашли они и выход из него, который тоже оказался обрушенным и замаскированным, на сей раз, понятно, уже с внешней стороны. Кстати, выход этот был найден совсем рядом с одним из акведуков, по которому прежде в Торкадино приходила вода из Иссуса.