Страница 119 из 151
— Ну да, я так думаю, что у тех, кто путешествует с войсками Ара, прибыли поменьше, — сказал косианец.
— Наверняка, некоторые из них привезли свои товары в Брундизиум, — предположил я.
— Так оно и есть, — перейдя на шёпот, сообщил мне Эфиальт.
Ничего удивительного в этом не было, фургон ведь можно перекрасить в любой цвет. Акцент тоже можно подделать, и так далее. Маркитанты, в целом, были людьми бизнеса, так что едва ли кто-то стал бы обвинять в том, что они искали выгодные места сбыта своих товаров.
Эфиальт мельком взглянул на тех двух женщин, что были прикованы к столбам за шеи у борта его фургона.
— Амина, — позвал он, — Ремис, Вы, конечно, узнали нашего друга Тэрла, которому Вы должны оплатить свой выкуп за оплату вашего долга в «Кривом тарне»?
Судя по страху, плескавшемуся в их глазах, обе меня уже давно узнали.
— Тогда, почтение! — напомнил им Эфиальт.
Обе женщины немедленно, звякнув цепями, встали на колени, согнули спины, прижали ладони к земле и уткнулись лбами между ними.
— Обычно у столбов, — пояснил он, — я не разрешаю им подниматься даже на колени.
— Само собой, — понимающе кивнул я, разглядывая женщин, замерших в позах почтения.
— С клеймами они выглядят отлично, — признал я.
— Надеюсь, Ты не возражаешь? — осведомился Эфиальт.
— Нет, конечно, — заверил его я. — Это значительно улучшает женщину.
— Признаться, я тоже так думаю, — сказал он, бросив мимолётный взгляд на испуганную девушку в жёлтой тунике, тут же быстро склонившую свою голову. Интересно, чего это она такая напуганная?
— Я же дал тебе карт-бланш в отношении женщин, — напомнил я. — Ты мог бы их вообще продать, если бы счёл нужным.
— Я и так продал Темиону владельцу походной пага-таверны, — сообщил маркитант.
— Возможно, она находится где-то поблизости? — полюбопытствовал я.
— Сейчас нет, — ответил он. — Её перекупил один из курьеров Артемидория, по имени Бортон, и увёл в своих цепях.
— Я кое-что слышал о нём, — усмехнулся я.
— Думаю, что никогда ещё не видел рабыню столь благодарную судьбе, как она, и в то же самое время, пребывающую в таком в ужасе за свою жизнь, — сказал торговец.
— Могу это понять, — кивнул я, вспомнив события той ночи в загородке.
Не приходилось сомневаться, что у Бортона было множество причин, чтобы поквитаться с красоткой Темионой. Сомневаюсь, что оказавшись в его собственности, у неё будет возможность хотя бы на мгновение забыть, что она в его ошейнике.
— Насколько я понимаю, Елену и Клио Ты продал сам под Форпостом Ара, — заметил Эфиальт.
— Да, — не стал отрицать я.
— Ну а Лиомач, я тоже продал поблизости от Форпост Ара, ещё даже до Темионы, — сообщил мне торговец. — Её захотел купить один косианский наёмник. Судя по его настойчивости, похоже, она имела неосторожность за несколько месяцев до этого, в заведении вроде того же «Кривого тарна» здорово надуть его.
— Великолепно, — засмеялся я, нисколько не сомневаясь, что прекрасная шея Лиомач теперь окружена рабским ошейником.
— Ну а Амину и Ремис, — закончил он, — я использую в качестве сдаваемых в аренду рабынь.
— Это я уже заметил, — усмехнулся я.
— Поза у столба, — скомандовал Эфиальт, и обе женщины, не мешкая легли на бок, звякнув цепями.
Это кстати, обычная практика, запрет сдаваемой в аренду рабыне, в течение времени её нахождения у столба, подниматься даже на колени.
— Возможно, нам стоит обсудить, как поступить с Аминой и Ремис, — заметил я.
Две красивые женщины, прежние задолжавшие шлюхи, а ныне простые рабыни, с откровенным страхом уставились на нас.
— Может быть, тогда нам лучше зайти в фургон, — мазнув взглядом по рабыням, предложил Эфиальт.
— Конечно, — согласился я.
Как-то не принято на Горе обсуждать то, что собираются сделать с рабынями в их присутствии. Позже они сами узнают, какое именно решение было принято в их отношении.
Эфиальт уже повернулся, чтобы идти к входу в фургон, когда я, как бы между прочим сказал:
— Кстати, насколько я помню, была ещё одна женщина.
— Та, которую Ты прихватил с собой из «Кривого тарна» и, держа в статусе пленницы, назначил своей полной служанкой? — спросил маркитант, снова оборачиваясь ко мне.
— Точно, — кивнул я.
— Довольно смазливая косианочка из Тельнуса? — уточнил Эфиальт.
— Да.
— Феба, — улыбнулся он.
— Верно, — кивнул я. — Ты продал её?
— Нет, — сообщил он мне наконец.
— То есть, она всё ещё у тебя? — осведомился я.
— Конечно, — ответил торговец.
Признаться, я был чрезвычайно обрадован этой новостью. Если честно, то это была одна из причин, по которой я прибыл в окрестности Брундизиума.
— И где же она? — поинтересовался я.
— В фургоне, — указал он.
— Почему? — несколько удивился я.
— А так безопаснее, — развёл он руками. — Слишком многим мужичинам она приглянулась. Опасаюсь, что её просто могут украсть.
— То есть Ты хочешь сказать, что не использовал её, как Амину и Ремис в качестве сдаваемой в аренду рабыни, — сделал вывод я.
— Нет, — признал Эфиальт.
— Но Ты же поставил ей клеймо и надел ошейник? — спросил я.
— Нет, — ответил он.
— Почему? — удивился я.
— Она не была задолжавшей шлюхой, — пожал он плечами.
Задолжавших женщин, неспособных платить по своим счетам, на Горе обычно порабощают, а доходы от их продаж, должны пойти их кредиторам, чтобы погасить хотя бы часть задолженности.
— Но она — пленница, — напомнил я.
— Верно, — кивнул маркитант.
— Разве у неё нет потребностей, и она не готова для неволи? — уточнил я.
— Вполне, — заверил меня Эфиальт.
Для того чтобы узнать это о Фебе мне даже не требовалось проводить много времени в её обществе, хватило одного взгляда на неё, когда она встала передо мной на колени во дворе «Кривого тарна».
— Разве это не жестоко отказывать женщина когда её мучают потребности и она готова для неволи? — поинтересовался я.
— Полагаю что да, — признал мой друг.
— Почему же тогда, Ты не распространил на неё милосердие ошейника и плети? — спросил я.
— Я не ожидал, что Ты задержишься столь надолго, — объяснил он, — а потому полагал, что Ты сам мог бы уделить внимание к таким деталям, если и как бы тебе этого захотелось.
— Понятно, — кивнул я.
— В конце концов, — развёл руками торговец, — она — свободная женщина и твоя пленница, а не моя.
— Верно, — вынужден был признать его правоту я.
— Так что, я решил, что будет лучше отложить этот вопрос до твоего возвращения, — добавил Эфиальт.
— Теперь я всё понял, — заверил его я.
— Вот только, прежде чем передать её под мою ответственность, — усмехнулся он, — похоже, Ты раздул рабский огонь в её животе.
— Возможно, — не стал отрицать я.
— Она часто мучилась, — сообщил мне маркитант.
— И не была удовлетворена? — уточнил я.
— Нет, — развёл он руками. — Зачастую мне приходилось заковать её руки в наручники за спиной и крепить их верёвкой на талии.
— И Ты не поработил её даже после этого? — удивился я.
— Нет, — ответил Эфиальт.
— Ну ладно, — махнул я рукой, — по крайней мере, это не то же самое, как если бы она была рабыней, и познала беспомощность возбуждения полной рабыни.
— Правильно, — кивнул маркитант.
— Это придёт к ней позже, — заметил я.
— Конечно, — признал Эфиальт.
Честно говоря, меня позабавило то, что красотка Феба оказалась во власти таких потребностей.
— Конечно, возможно, я был не прав, — расстроился маркитант, — и мне следовало бы проследить, чтобы её шея заняла своё место в пределах некого подходящего окружения, и чтобы её бедро было подвергнуто поцелую некого подходящего для данного случая железа.
— Да ладно, всё в порядке, — успокоил я его. — Думаю, у меня не займёт много времени на то, чтобы проявить внимание к этому вопросу.
— Я полагаю, что Ты имеешь своего рода некие планы для неё, — заметил Эфиальт.