Страница 93 из 114
— Не надо! — отчаянно закричала Леди Тутина.
— Она свободна, — простонала Луиза.
— Мне повторить мою команду? — осведомился я у Луизы.
— Нет, Господин! — поспешно ответила рабыня, и дрожащими руками сняла с Леди Тутины пояс и, завернув руки женщины за спину, связала их там.
— Молодец, — похвалил я рабыню.
Леди Тутина, стоявшая рядом со мной на коленях, меж тем отчаянно извивалась и выламывала руки пытаясь освободиться от пут.
— Господин, — простонала Луиза, наспуганная совершённым ей.
— Вот, — вручил я ей стакан вина. — Повинуйся мне не задумываясь, и выполняй всё что я говорю.
— Да, Господин, — прошептала невольница.
— Нет! — взвизгнула Леди Тутина. — Ай!
Это я резким рывком за волосы запрокинул её головы так, что её лицо оказалось почти горизонтально, и плотно зажал её ноздри между моими пальцами. Носом дышать она теперь не могла. Возможно, я не был особо мягок с ней, но я уже и не рассматривал её свободной женщиной. Тем не менее, на мой взгляд, то, что я сейчас с ней делал, например, связав руки у неё за спиной, могло бы пойти ей только на пользу, в конце концов, женщине пора было привыкать к подобному обращению. Наконец, она приоткрыла рот, чтобы сделать глоток воздуха. Закрыть его Леди Тутина уже не смогла, я подцепил большим пальцем правой руки её верхние зубы, а остальными пальцами отжал её нижнюю челюсть, широко открывая рот женщины. Удерживаемой так женщине нечего даже думать о том, чтобы укусить за руку.
— Давай, — приказал я Луизе. — Заливай.
Леди Тутина тихо заскулила и дёрнулась. Она попыталась крутить головой, но я крепко удерживал её в нужном мне положении. Луиза, словно в горловину прекрасной амфоры, аккуратно вылила вино в широко открытый рот Леди Тутины.
— Молодец, — бросил я Луизе.
Луиза посмотрела на меня с благодарностью. Понимая, что, по крайней мере, немедленная порка ей не грозит. Она была хорошенькой, эта голая малышка.
Я продолжал удерживать голову Леди Тутины в том же положении. Я всё правильно рассчитал, вино было залито сразу после выдоха, так что в лёгких женщины не имелось достаточно воздуха, чтобы выдохнуть или выдуть изо рта жидкость. Она в ужасе смотрела на меня.
— Я бы предположил, что рано или поздно, — усмехнулся я, — Ты захочешь дышать. Вот только ни глотка воздуха не сможет попасть в твои лёгкие, пока Ты не избавишься от жидкости заполнившей твой рот. У Тебя есть только один способ как сделать это. Придётся проглотить. Возможно, твоё тело примет это решение за Тебя.
Она жалобно заскулила, пытаясь протестовать.
— На самом деле, в столь долгой задержке тобой дыхания нет никакого смысла, — заметил я. — Вдохнуть всё равно придётся, это неизбежно.
Она снова проскулила. По щекам, из уголков глаз сбегали слёзы.
— Ты весьма соблазнительна, — мимоходом сообщил я ей.
Наконец, она проглотила жидкость и, со свистом втянула в себя столь желанный глоток воздуха.
— Ты можешь развязать руки Леди Тутины, — бросил я Луизе.
— Да, Господин! — отозвалась рабыня, торопливо приседая за спиной женщины.
— Э нет, Леди Тутина, — ухмыльнулся я, удерживая ее руки своей правой. — Ты же не хотела сделать это.
Она изо всех сил дёргала и крутила руками, но вырваться их моего захвата так и не смогла.
— Я ненавижу Тебя! — крикнула она. — Я ненавижу Тебя!
— Но ведь Тебе же нечего бояться, — заметил я, — если, конечно, в вине ничего не было.
— Я ненавижу Тебя, — зарыдала женщина.
Она бросила дикий взгляд на мужчину, лежавшего на соседнем столе. Он всё ещё был без сознания. Для меня было совершенно ясно, что она напугана. Похоже, принятая ей доза, всыпанная ей же в вино, была рассчитана на мужчину. Соответственно, ей самой проспать придётся куда больше, возможно, несколько анов, времени будет более чем достаточно, чтобы доставить её в клетку претора. Она снова принялась дико дергать руками, но я легко удержал её.
— Я ненавижу Тебя! — прошипела пленница.
— А как же твоё одиночество, твоя потребность в любви? — напомнил я.
— Слин! Слин! — выкрикнула Леди Тутина, и снова попыталась вырвать руки, впрочем, с прежним результатом.
Неужели она могла надеяться на это, с её-то женской силой? Но на сей раз, как мне показалось, она дёргала руками слабее, чем прежде. Даже та её невеликая женская сила стала ещё меньше, чем была. Очевидно, то, что было в вине начало действовать. Она внезапно ослабла и покачнулась.
— Что Вы собираетесь сделать со мной? — спросила она.
— Проснёшься, узнаешь, — бросил я.
— Я люблю Вас, — внезапно заявила она. — Заберите меня в свою комнату. Не было никакой необходимость усыплять меня. Я пошла бы сама, с удовольствием!
— Рад слышать это, — усмехнулся я.
— Я люблю Вас, — повторила женщина. — Вы же собираетесь взять меня в свою комнату, не так ли?
Я с интересом посмотрел на неё, не торопясь с ответом.
— Я буду служить Вам там как простая рабыня! — прошептала Леди Тутина. — Только позвольте мне уйти утром.
Я молчал, выжидая.
— Что Вы собираетесь сделать со мной? — спросила она. — Вы ведь собираетесь забрать меня в свою комнату, не так ли?
— Нет, — наконец ответил я.
— Тогда, что Вы собираетесь сделать со мной?
— Ничего особенного, — пожал я плечами.
Она озадаченно уставилась на меня, и вздрогнула, когда я демонстративно посмотрел в сторону мужчины, лежавшего на соседнем столе.
— Нет! — замотала женщина головой. — Нет!
— Симпатичное колечко, — заметил я, стягивая вещицу с её пальца.
Кольцо я положил на пол. Леди Тутина, которую я перестал держать, повалилась на спину. Можно было не сомневаться, что встать сама она уже не сможет. Последнее что она увидела, это раздавленное моим каблуком кольцо.
Я бросил короткий взгляд на Луизу, стоявшую на коленях сбоку от меня. Рабыня была чрезвычайно напугана. Потом я вернул своё внимание Леди Тутине. Женщина валялась на полу, около стола, и мирно посапывала. Самое время заняться ей вплотную.
Взяв спящую плутовку за запястье, я приподнял её немного, перевернул и оттащил к соседнему столику, уложив бесчувственное тело на циновку слева от него. Само собой, это был тот самый стол, уткнувшись лицом в который спал ещё один товарищ. В голове циновки имелось тяжёлое рабское кольцо, вмурованное в пол. И циновка и кольцо, конечно, относились к столу жертвы мошенницы. Закончив с переноской тела, я стянул её, уже лишнее, платье до колен женщины. Между делом нашёлся и кошелек спящего любителя пить вина с незнакомыми женщинами. Его я привязал к шее Леди Тутины. В моём кошеле нашёлся шнур с проволочным сердечником, им я туго связал её запястья, а затем привязал их вплотную к кольцу.
То, что я привязал руки женщины вплотную к кольцу, было сделано намеренно. Так женщине будет гораздо труднее перегрызть шнур зубами. Впрочем, даже если она начала бы делать это, отчаянно, решительно, с энтузиазмом и дикой надеждой освободиться, то вскоре она обнаружила бы нечто, разбивающее её отчаянные абсурдные надежды, насмехающееся над её усилиями, и погружающее её в пучину отчаяния — прочный проволочный корд, скрытый под растительным волокном. Я не для того связывал её таким способом, чтобы она могла бы убежать. Конечно, мне казалось крайне маловероятным, что она придет в себя до того, как очнётся её клиент. Однако, если такое вдруг, должно так или иначе произойти, она всё также останется у его кольца, ожидая возможности доставить ему удовольствие.
Я встал и осмотрел полученный результат. Леди Тутина лежала на животе, почти полностью раздетая, руки были вытянуты над головой, запястья скрещены, стянуты вместе и привязаны к рабскому кольцу, голова повёрнута на бок, украденный кошелёк свисает с шеи. На секунду задумавшись, я понял, что мне не понравилось, и выдернул из-под неё циновку, ногой оттолкнув в сторону. Я решил, что ей следует лежать на голом полу. Такая женщина не достойна циновки. Я также пинком ноги швырнул её пояс поближе к ней. Это была маленькая дополнительная деталь, теперь она со всем что у неё было, вся как есть и кем будет, лежит в полном распоряжении мужчины, уткнувшегося лицом в стол.