Премия, которую не получил никто (ЛП)

— Это правда. Я его тоже сразу узнал. Это было очень любезно с вашей стороны. Я не выписываю «Экспресс», но покупаю почти каждое утро.

— А вы не посылали вечером никого к его матери за фотографией?

— Нет, никого не оказалось под рукой. Я поехал утром сам, но ты это уже знаешь. А что, есть ка­кая-нибудь идея?

— Да, кажется, появилась...

Барни торопливо расплатился и слез с табурета.

— Пока, Честер, в следующий раз скажу, угадал я или нет.

Он ворвался в редакцию как бешеный и сразу ринулся к шефу фоторепортеров.

—  Слушай, кто из твоих ребят сейчас дежурит поблизости от Парк-Ридж?

—  Сэм... Что-нибудь стряслось?

Лир схватил со стола листок бумаги и написал на нем что-то.

— Тогда вот что... Очень важно. Я сейчас отнесу этот листок в картотеку. Оттуда тебе пришлют фо­то человека, чье имя я здесь написал. Срочно сде­лай поясной портрет этого парня и пошли Сэма на Парк-Ридж к матери Старвуда. Пусть он покажет ей фото и спросит, не видела ли она раньше этого человека, а если да, то при каких обстоятельствах. И чтобы Сэм сразу позвонил мне, я буду ужинать в баре у Шарки, он знает.

Забежав в свою комнату, Барни набрал домашний номер Майка О’Брайена.

— Майк? Это Барни Лир. Как ты смотришь на то, чтобы вернуть кучу денег своей компании? В об­мен на подтверждение моей теории? Что? Ты раз­говаривал с Абботами и уже знаешь, что они по­бывали у нас? Правильно. Но у меня есть новости посвежее. Буду возле твоего дома в восемь. Держи шляпу наготове. Нам предстоит небольшая поездка. Пока!

О’Брайен жил на побережье, в часе езды от го­рода. Без пяти восемь Барни остановил свою маши­ну возле палисадника, за которым слышались воин­ственные крики и возня шести юных О’Брайенов. На звонок ему открыла жена Майка, которая явно ожидала очередного прибавления семейства. Самого Майка Барни нашел за важным занятием: инспек­тор вскрывал жестянки с пивом. Он вручил одну из жестянок Барни и пригласил его в кресло.

— Ну, так как твоя теория?

— Я думаю, — весело сказал Барни, усаживаясь поудобнее и не забывая прихлебывать холодное пи­во, — что никто не убивал Эльвиру Аббот. Я уве­рен, что она покончила самоубийством.

— Ты шутишь! — изумленно вскричал О’Брайен.

— Нисколько. Я убедился в этом, когда Абботы сегодня рассказали, что Эльвира уже и раньше по­кушалась на себя из-за какой-то связи.

О’Брайен недоверчиво покачал головой.

— Никогда не слышал об этом. И в нашем досье на Эльвиру нет таких сведений.

— Но Гарри и Джон говорили с полной ответст­венностью, в присутствии нескольких человек. Теперь предположи, что эти девушки входят в комнату и находят ее мертвой. Почему бы им не представить дело так, что они нашли ее не покончившей само­убийством, но убитой грабителями? Ведь в этом слу­чае они получат страховую премию! Потому что в штате Иллинойс страховые компании не принима­ют полис к оплате, если клиент самоубийца.

О’Брайен кивнул.

— Это правда... Большинство компаний, и наша в том числе, ничего не выплачивает наследникам самоубийц. Но какого черта нужно было проделы­вать этот трюк девчонкам Аббот, если они и так должны были получить по миллиону от деда?

— Но когда? Одна через два, а другая через че­тыре года. А они всегда были очень сообразительны, когда речь шла о деньгах. Еще бы! По сто тысяч с гаком на каждую словно с неба свалилось. Не счи­тая драгоценностей — это еще по сто.

Барни сделал солидный глоток.

Им потребовалось всего несколько минут... прежде чем вызвать полицию. Перевернули не­сколько стульев, привязали тело к креслу. Открыли сейф — бумажка с комбинацией замка валялась тут же, на столике. Драгоценности они могли и спря­тать как-нибудь, так же как и пистолет. Они ни­чем не рисковали. Полиции и в голову не пришло бы заподозрить их в чем-то: ведь с первого взгля­да было ясно, что Эльвира мертва уже несколько часов...

— Понимаю, — задумчиво протянул О’Брайен, — но при чем здесь Вильям Сталл?

— Какой был последний поступок миссис Аббот? Она вышла, чтобы отправить письмо. Сталл в это время не дежурил, он сидел дома. Это было ее прощальное письмо к нему. Когда Сталл узнал, при каких обстоятельствах нашли тело Эльвиры и что творилось в комнате, он сразу понял, что эти шлю­хи Ирен и Алис инсценировали убийство. Ведь у не­го в руках было неопровержимое доказательство, что на самом деле она покончила с собой из своей детской хлопушки двадцать второго калибра. Ее прощальная записка. Этого вполне достаточно, чтобы шантажировать девчонок гораздо успешнее, чем мифической честью семьи.

— Похоже, что это правда. Но как доказать?

— Очень просто. Нужно только разыскать записку Эльвиры о самоубийстве. Я думаю, что именно ее выкрал грабитель, который забрался в квартиру Старвуда несколько дней назад. Если мы найдем вора, твоя страховая компания получит от Абботов назад почти полмиллиона. И мне кажется, что я знаю, где можно найти вора.

О’Брайен встал.

— Что ж, моя шляпа наготове. Куда мы едем?

И Барни Лир, разглядывая что-то на потолке, сказал:

— В полицию. Где ты будешь арестован как убийца Вильяма Сталла...

О’Брайен шагнул к нему. Лир аккуратно поста­вил на пол недопитую жестянку пива и подернул широкими, массивными плечами.

— Не надо делать глупости, Майк. Вспомни, что там внизу твоя жена и ребятишки.

Весь обмякнув, страховой агент опустился на стул. Все тем же спокойным, почти ленивым голо­сом Барни продолжал:

— Сталл пришел к тебе с этой запиской. Он пред­ложил компании выкупить ее у него, чтобы не пла­тить кучу денег по полису. Но ты просветил его, показал возможность длительного шантажа. Вы объ­единились и начали вместе высасывать деньги у этих девчонок. Вот почему Сталл получал только половину денег. Десять тысяч из двадцати единовре­менных, и тысячу из двух каждый месяц. Но недав­но он потребовал увеличить его долю. Помнишь, Донелл говорил, что Сталл надеялся вскоре увели­чить взносы? Тогда ты украл записку о самоубийст­ве Эльвиры из его квартиры. А вчера вечером ты подстерег Сталла и задавил его машиной, которую угнал со стоянки.

Лир закурил.

—  И твой план удался бы, если бы наш репортер не достал фотографию Сталла. Это напугало тебя. Вот почему сегодня утром ты отправился к нему на квартиру, чтобы проконтролировать, не опознал ли кто в Старвуде Вильяма Сталла. Тебя почти доконало, когда там появился Мун, а потом и я. Как только мы ушли от Донелла, ты позвонил Ирен и Алис и сказал им, что Мун и я напали на след. Ты велел им немедленно связаться с папочкой и дядюшкой и рассказать им эту басню, будто Сталл шантажировал их любовными письмами Эльвиры. И конечно, замять дело с редакторами. За это ты пообещал им прекратить дальнейший шантаж.

— Но ты не сможешь доказать этого, Барни!

— Не смогу? Тогда попробуй объяснить мне, от­куда ты знал, что «Экспресс» опубликовал фото Старвуда? Ты сказал, что видел его в газете, когда завтракал. После того, как отнял то, что осталось от газеты, у своих ребят. Так вот: никто из под­писчиков эту фотографию не видел, она была поме­щена только в розничном выпуске!

— Значит, я ошибся и видел фото в розничном номере.

— Ты знал о том, что «Экспресс» располагает фотографией Старвуда еще вчера вечером. После того как ты убил его, ты поехал уже на своей машине на Парк-Ридж и представился его матери как репортер из «Джорнэл». Один из наших ребят только что предъявил ей твою фотографию, и она опознала тебя. Ты ездил к ней, чтобы проверить, не говорил ли ей Старвуд что-нибудь о тебе. Если бы это оказалось так, ты, скорее всего убил бы и ее. К счастью, она ничего не знала о твоем существовании. От нее тебе и стало известно, что она уже передала фото Билла репортеру нашей газеты.

Барни Лир встал.

— Кроме того, я полагаю, что где-нибудь в этом доме полиция найдет брюки, у которых одна штанина внизу немного разорвана... Думаю также, что где-нибудь здесь отыщутся и любовные письма Эльвиры Аббот и ее записка о самоубийстве. Пойдем, Майк, там внизу тебя ждут несколько парней из отдела убийств. Не думаю, что эти девки Аббот помогут тебе выкрутиться...