Страница 7 из 10
----------------
Давайте вернемся на время и от пещеры и от реальной жизни к лишенной страстей науке. Закономерности становления психики человека достаточно хорошо изучены в различных их аспектах. Тогда вполне естественно возникает вопрос, зачем нужно добавлять новые трактовки понятия "человек" к уже существующим и прочно утвердившимся в философии и психологии? Вводить понятия биологической, социальной и духовной сущностей? Ведь это нарушает давно известный принцип "бритвы Оккама", предписывающий в поисках истины обходиться имеющимися и проверенными опытом сущностями.
.Дело в том, что большинство психических процессов у человека, направленных, как мы говорили, на удовлетворение всей совокупности потребностей различного уровня (от физиологических до социальных и духовных), точно так же имеют многомерный и многоуровневый характер. Действительно: если в первом случае они происходят на подсознательном уровне, "в глубине", в минимальной степени включая кору головного мозга, то во втором ведущим являются как раз его верхние этажи. Именно те, которые и формируют убеждения, моральные принципы или ценности - все то, что психология и философия называют нравственной сферой.
При этом возможны принципиально различные варианты или способы реализации одних и тех же потребностей. И только один из них (прошедший, по все тому же Амосову, предварительную проверку на модели предстоящего действия критериями оптимальности) воплощается уже в конкретном и воспринимаемом окружающими действии. Которое, если "взвесить" его на точных аналитических "весах духа", как сказал кто-то из славянских мыслителей, может быть полезным или вредным для людей. Психологи говорят при этом о функциональном или поведенческом акте - высказывании или действии. А вся совокупность этих функциональных актов как раз и характеризует все поведение человека - т.е., результаты его деятельности, по которым и будут судить о нем люди, среди которых он живет.
Для нас здесь наиболее важным является социально-значимый аспект поведения человека. Простыми словами, насколько он способен к полезной для общества деятельности и "мирному сосуществованию" с другими людьми, в среде себе подобных - но других. Вспомним слова нашего проверенного "эксперта", Б. Спинозы: "...каждый из нас от природы желает, чтобы другие жили по-нашему...". Но это лишь первая часть одной из его так называемых "теорем" - и у нее есть продолжение. Которое многим будет очень неприятно читать: "...А так как все одинаково желают того же (но каждый по-разному), то все одинаково служат друг другу препятствием и, желая того, чтобы все их любили и хвалили, становятся друг для друга предметом ненависти". Этот предельно откровенный вывод (тем более, что он им достоверно доказан!) может помочь хотя бы немногим избавиться от многих прекраснодушных мечтаний, более присущих детству, а не зрелости, правда?
Любовь и ненависть - очень сильные слова, а тем более понятия. Ими пользуются, как правило, только для описания или выражения сугубо личных чувств - и очень осторожно. В обычной жизни обычно говорят о дружелюбии или недружелюбии, расположении или нерасположении к кому-то и т.п.). Но Спиноза, конечно, прав - ибо всегда рассматривал самое глубинное: сущность человека. И если отбросить в сторону общепринятые и достаточно редко бывающие искренними правила так называемого "хорошего тона", то приходится признать: эти два ключевых, базовых понятия наиболее точно отражают эмоциональные механизмы реализации потребностей. А еще глубже - врожденных стремлений, прежде всего - к самосохранению. Именно оно является основной движущей силой в борьбе за существование, за жизнь - что по Дарвину, что по Марксу...
Возвращаясь от относительно абстрактной работы психологических механизмов к реальной жизни, отметим один, весьма редко обсуждаемый (но хорошо всем известный) момент. Упомянутые критерии оптимальности (т.е. оценки эффективности планируемого действия по удовлетворению какой-либо потребности) не напрасно называются ценностными ориентациями или системой ценностей. Ведь человек руководствуется ими во всей своей жизнедеятельности - и, прежде всего, в своем отношении к своему труду и в отношениях с другими людьми. В совокупности эти ценности и определяют то, что в быту мы называем моралью, индивидуальной и общественной (а есть еще наиболее верный, но крайне редко достижимый в реальной жизни эталон - это мораль общечеловеческая).
------------
В завершение, несколько слов о возможностях и реальных пределах познания и достижения истины. Это будет напоминание еще раз о прозрении Демокрита: "Истина находится на дне глубокой пропасти/ бездны".
"Чтобы постичь окружающий нас мир, нужно знать его во всех подробностях, а так как этих подробностей почти бесчисленное множество, то и знания наши всегда поверхностны и несовершенны". Это весьма многосмысленное утверждение Франсуа Ларошфуко, 17-й в. Его и некоторые подобные (по этой теме) очень давно умело приспособили для теоретического обоснования агностицизма. Это отрицание, скрытое или прямое, истинности любого научного знания. Опыт показывает, что об него, как о тонкую современную броню из кевлара, разбиваются любые попытки вести продуктивный диалог с агностиками - в этом и у меня ох какой богатый, но тяжелый опыт...
Правда, началось все с подачи Сократа - пусть он и не хотел этого. Многие повторяют при первой возможности знаменитое "Я знаю только то, что ничего не знаю...". Этим, как правило, оправдывается собственное незнание чего-то. А в пределе - агностицизм, вообще ставящий барьеры на пути познания и развития науки.
Полностью же неискареженный завистью и злобой афоризм Сократа звучит так: "Я знаю то, чего я не знаю, а другие не знают и этого". И это весомо подтвердил Марк Туллий Цицерон, в 1 в. до н.э. "Мудрость Сократа состояла в том, что он не думал, что знал то, чего не знал".
Похожая история с афоризмом еще одного мудреца Древней Греции, Анаксимена, 5-й век до н.э.: "Расширяя круг познания, человек расширяет круг непознанного". Или "Чем шире круг нашего знания, тем больше он соприкасается с неизвестностью". Это очевидные аксиомы, верно? В философских хрестоматиях даже есть иллюстрации на эту тему. Стоит Анаксимен с учеником, а рядом с ними на земле очерчен небольшой круг. А вокруг него - намного больший. Пример очень наглядный и не требует обьяснения. Подобная идея была и у древних китайских мыслителей. Простыми словами этот постулат можно изложить так: чем больше человек узнает нового, тем по определению больше у него возникает неясных вопросов. Действительно, это убедительно подтверждается многовековым опытом человеческого познания. Но ведь оно не останавливается! Потому что заложено в структуру врожденных стремлений человека. Несмотря на все заклинания уже современных агностиков.
Но при этом забывается, что Анаксимен таким образом уважительно комментировал знаменитое утверждение Сократа. Так вот, на сократовом утверждении, - есть основания утверждать, в значительной степени эмоциональном и с многослойным подтекстом - чтобы от него просто отвязались - и построили агностики всю свою философию. И этим отвернулись от материалистического монизма самого Сократа и "зациклились" на справедливом, по большому счету, но опять же догматически ими понятой аксиоме Анаксимена...
Все приведенные факты неоспоримы, поэтому такое их обьяснение контрпродуктивно. Процесс познания действительно бесконечен, пока существует человечество. Однако, век не всех, но многих истин - конечен. Вспомним еще раз Гегеля: "Истина рождается как ересь и умирает как предрассудок". И отсюда часто повторяемое в этом цикле малоизвестное "железное" правило: познание сущности вещей и явлений следует осуществлять в обьеме и с точностью, достаточными для нужд практики сегодняшнего дня (сейчас говорят о принципе "разумной достаточности", верно?).