Имя Бога

Андрей Воронцов

ИМЯ БОГА

Более загадочного человека, чем Адам К., я не встречал в своей жизни. Я давно уже не имею никаких сведений о нем и, признаться, не очень-то об этом и жалею. Мы познакомились в середине 90-х, на художественной выставке. Там была картина: аквалангист, напоминающий Адама со знаменитой фрески Микеланджело, погружается в протоплазму человеческой клетки — куда-то туда, где идет уже деление на молекулы и атомы. Я подумал… а кто-то за левым плечом повторил мою мысль:

— Божественная сущность, стремящаяся к нулю!

Я обернулся, встретил цепкий, но дружелюбный взгляд лысеющего со лба молодого человека, худощавого, сутуловатого, в мятой одежде.

— Вы угадали мою мысль!

Он снисходительно улыбнулся. Много позже я узнал, что наши мысли совпали лишь в одной точке, как пересекающиеся линии. А тогда мы разговорились — сначала о живописи, потом о литературе — и продолжали разговаривать, выйдя наружу.

Адам увлекался структурализмом. Он утверждал, что это один из самых древних литературных приемов.

— Возьмите Библию. Рассказ в Пятикнижии ведется от Бога, именуемого то во множественном числе: Элохим — «боги», то в единственном: Яхве — «Господь». И это неслучайно. Если разделить тексты, связанные с Яхве и Элохимом, то получится два отдельных повествования, каждое из которых последовательно и цельно.

— А что это даст? Изменится смысл, что ли?

— Конечно! Библия — книга с бесконечным количеством смыслов. «Яхвиста» и «Элохвиста» можно читать параллельно, можно один за другим, можно в шахматном порядке, можно с конца… Представляете?

— Да-а…

— Но это самый простой способ изучения Писания, когда оперируют текстами, а в Библии каждое слово, каждая буква являются единицами смысла. Едва ли Бог хотел, чтобы в Священной Книге были лишь простейшие смыслы. В магической книге иудеев «Сефер Иетцира» сказано: «Господин Вселенной совершил с Авраамом договор между десятью пальцами ног, этот договор есть обряд обрезания, а другой — между десятью пальцами рук — договор языка. Он прикрепил двадцать две буквы к своему языку и открыл ему их тайну. Он опустил их в воду, поднял — в огонь, бросил — на воздух, зажег их в семи планетах и излил в двенадцати небесных знаках». Каждая буква имеет магическое значение, а новые сочетания букв рождают новые символы. Поэтому мудрецы стали читать Писание, меняя буквы.

— Как это — «меняя буквы»?

— Подобно Пятикнижию, древнееврейский алфавит можно поделить на две части, верхнюю и нижнюю, и каждой букве из «верхнего» алфавита найти соответствие в «нижнем».

— Как это?

— Как в простейшем шифре! Ну вот соответствует же в русском языке звук «б» звуку «п», «в» — «ф», «г» — «к»… Пометим буквы «б» и «п» цифрой 2, «в» и «ф» — цифрой 3, и так далее. Теперь представьте, что вам надо послать записку своему отцу, но вы не хотите, чтобы кто-нибудь прочитал ее. И вы вместо согласных из «нижнего» алфавита используете согласные «верхнего». И пишете, скажем: «Баба!» Но отец ваш, зная этот шифр, читает как нужно: «Папа!» Разумеется, я упростил для наглядности. На самом деле магический метод чтения Библии больше похож на расшифровку тайнописи в «Золотом жуке» Эдгара По.

— И вы серьезно полагаете, что надо читать так Библию?

— Еще как серьезно! Сотни тысяч людей так читают. И не только справа налево, как положено, но и слева направо, потом снова справа налево, сверху вниз, потом снизу вверх… Двадцать две основные буквы, учит «Сефер Иетцира», размещены на сфере, каждой дано цифровое соответствие: первые девять букв соответствуют простым числам, следующие девять — десяткам и так далее. Таким образом, число цифровых выражений букв вырастает до девятисот. Но надо уметь ими пользоваться, ибо сказано: «Круг, их содержащий, может вращаться правильно, и тогда это означает счастье, или в обратную сторону, и тогда получается несчастье». Видели когда-нибудь вращающиеся круглые календари, рассчитанные на сто и больше лет? Первый круг — дни недели, второй — название месяцев, третий — число дней в месяце, четвертый — годы. Все это надо совместить, чтобы точно узнать дату или день недели. Но можно и не совмещать — и тогда перед тобой просто слова и цифры. Точно так же обстоит дело с простым и магическим чтением Библии.

— Но это же безумно сложно! И для этого нужно знать древнееврейский!

— Конечно! Вот я сейчас изучаю иврит на курсах «Сохнут».

— Каковы же результаты этой грандиозной работы? И если они есть, то почему о них никто не знает?

Адам остановился, насмешливо поглядел на меня:

— И не узнает. В познании Книги книг каждый продвигается в одиночку. И если кому-то что-то открылось — значит, послание предназначалось именно ему, и никому больше. Писание бесконечно, и у него бесконечно много значений, хватит на всех. Каждая стадия познания соответствует определенной стадии духовного развития человека. Но все значения постичь невозможно. Ты можешь познать мало, можешь много, но никогда — всё. Познание не цель, оно — средство.

— Да-а… Это же целая наука! — удивлялся я. — А я об этом ничего не читал.

— Да, у нас об этом мало пишут, — кивнул Адам, — если не считать Аверинцева. Из переводов есть книга Папюса, лекция Борхеса о каббале… Но вообще люди занимаются каббалой начиная с Авраама, а первые книги о ней написаны в третьем веке нашей эры.

— Занимаются чем? — насторожился я.

От Адама не укрылось мое секундное замешательство. Он улыбнулся, проницательно глядя на меня:

— Каббалой. Это слово многих отпугивает. Вот и вы насторожились. Вы подумали, наверное, что-то о колдовстве, оккультизме или черной магии. А «каббала» означает «предание», «традиция». Или, буквально, «принятие», «получение». Каббалисты, в сущности, первые структуралисты. Они изучают и толкуют Библию, а не летают верхом на метлах. Кто-то взял и пустил слово «каббала» в газетный обиход с добавлением уничижительного суффикса — ик — «каббалистика», — чтобы люди сразу шарахались. Так в свое время было с «достоевщиной». Вроде бы имелись в виду неумелые подражатели, а на самом деле бросалась тень на самого Достоевского.

Действительно, из того, что было связано в моей памяти со словом «каббала», я не мог выловить ничего мало-мальски похожего на то, что рассказывал Адам. Придя после нашего разговора домой, я полистал справочную литературу и не нашел в коротеньких заметках о каббале и намека на ее метод. «…Еврейское мистическое учение, в основном посвященное толкованию Ветхого Завета»… «Каббала представляет собой пеструю смесь иудаизма, халдейской теологии, греко-арабской философии, воззрений христианских сект и ислама». Остальное — понимай как хочешь! Правда, одна фраза в энциклопедии заставила меня снова насторожиться: «Возникшее в XVIII веке движение хасидизма в значительной степени зиждется на каббале». Хасидизм… Год или два назад по телевидению показывали репортажи о безобразиях, которые устраивали в Ленинке люди с пейсами и в круглых шапочках, называвшие себя хасидами. Кажется, они требовали отдать им манускрипты какого-то Шнеерсона…

Но вообще, все, что рассказывал Адам, было необыкновенно интересно. Я как будто посмотрел на привычную плоскость книжной страницы в мощный микроскоп. Она вдруг обрела объем, перспективу, края затерялись в бесконечности… Однако, как ни доходчиво объяснял Адам, он начинал как-то темнить, подходя к главному: в чем смысл каббалистического метода? Что все-таки открывается в результате изощренных текстологических манипуляций? Я всегда испытываю щекочущее чувство неудовлетворенности, не выяснив что-то до конца, а словоохотливый Адам, судя по всему, время от времени нуждался во внимательном слушателе. На этой почве мы и сошлись.

Чаще всего мы встречались у Адама, в его однокомнатной квартире. Жил он один, как-то неустроенно, даже грязновато, хотя и вовсе не бедно. Книг у него, как и следовало ожидать, было великое множество; некоторые лежали у стен, связанные в пачки. Адам, как я понял по отдельным намекам, в ближайшем будущем собирался отбыть на постоянное место жительства в Израиль.