Страница 39 из 40
В самом конце Уайт-холла выстроилось еще одно полицейское заграждение, более сильное, чем предыдущее, но и оно не выдержало натиска и отступило. Толпа растеклась по парламентской площади
Какое-то время ревел громкоговоритель:
«Мы хотим антигерона!»
Толпа подхватила это, и многоголосое скандирование разносилось громким эхом от Вестминстерского аббатства до правительственных зданий, и от Центрального холла до парламента:
«Мы хо-тим ан-ти-ге-рона!»
«Мы хо-тим ан-ти-ге-рона! — а-а!»
— Член парламента был поражен. Он сам признал это, — сказала Лидия Вашингтон Жанет Тьюли. «Все было сделано в традициях классических демонстраций, — признался он.» — Тогда я сказала ему: «Это верно, Уилли. Но что вы собираетесь делать?» — «Наша партия, надо признать, далеко не единственная в этом вопросе. Многие из нас, кажется, еще даже не усвоили простейшие истины: когда отворачиваешься от науки, она дает тебе хорошего пинка под зад. И, несмотря на это, если бы нам предложили выбор, то мы были бы «за», но я сомневаюсь, в силах ли мы сделать это сейчас».
Жанет нахмурилась.
— Что он имел в виду?
— Он получил письмо и показывал его мне — написанное в больнице каким-то доктором Саксовером, который, по его словам, является известным биохимиком. Письмо датировано последним понедельником, то есть через два дня после смерти Дианы. Этот доктор Саксовер заявляет, что знает все про антигерон, получал его на протяжении многих лет, но не для Дианы. Все это он держал в тайне, так как надеялся найти заменитель природного сырья. «Антигерон добывают, — говорит он, — из лишайника, растущего, насколько ему известно, в Северной Маньчжурии.» Член парламента сказал мне также, что его собственные сведения подтверждают это. При этом добавив, что утром получил письмо авиапочтою от своего агента из Гонконга, сообщающего, что китайские власти организовали новую большую коммуну в районе, который включает всю известную до сих пор лишайниконосную зону, и что ее уже начали перепахивать.
Доктор Саксовер глубоко убежден, что лишайника там было не больше, чем нужно для Получения антигерона для трех-четырех сотен человек. Теперь же и вообще ничего нет, так что дальше получать антигерон просто невозможно.
«Простодушный человек, этот доктор Саксовер, — сказал член парламента. — Выходит, что он рассматривает развитие как случайное стечение обстоятельств.» — «А вы думаете иначе?» — спросила я. — «Еще до сих пор, — заметил он, — никто в мире не воспринимает этого серьезно. Но китайцы очень хитрый народ. Кроме того, у них хорошая секретная служба. Поглядите, как все естественно у них вышло. Волею случая весь лишайник, который мог бы причинить столько хлопот, исчез. Нет необходимости что-либо говорить, хроме «оцень плохо». Итак, зачем поднимать шум из-за того, что больше не существует? И более того: их собственная проблема перенаселения становится все более серьезной; если добавить долголетие к их плодовитости, то вскоре вся страна затрещит по швам. Есть, однако, сомнения, добавил он, — весь ли лишайник погиб. Интересно проследить, не будет ли кто-нибудь из их лидеров выглядеть моложе своего возраста в течение ближайших лет, Но, как: бы там ни было, сейчас для нас лишайник не достижим. И, таким образом, мы остаемся с неразвязанными проблемами».
— Это, конечно, так, Уилли, — согласилась я. — Фактически сейчас это очень кстати для вашего правительства, правда? Настолько кстати, что даже трудно поверить. Однако это не принесет никакой пользы никому: ни вам, ни вашей партии и ни любому из нас.
Он согласился и сказал: «Ну, и что вы предлагаете? Мы же сами не можем вырастить этот лишайник. Даже если бы этот Саксовер дал споры лишайника — ведь лишайники размножаются спорами? — и их можно было вырастить, то нужно много лет, чтобы начать производство, и даже тогда неизвестно, удастся ли получить это вещество в достаточном количестве».
— Не смотря на это, — сказала я ему, — что-то надо сделать, Уилли. В этом случае совсем не пригодна пословица, что не можешь почувствовать того, чего у тебя никогда не было. Теперь, когда мы всех взбудоражили, им его, наверное, будет не хватать. Захотят воевать с китайцами, что вполне вероятно. Поднимут такой крик, как ребенок, у которого забрали игрушку… В чем дело? — спросила я, так как он вдруг широко раскрыл глаза.
— «Вы, Лидия, попали в цель», — сказал он мне с сияющим лицом.
— Я только сказала…
— «Что вы обычно говорите, успокаивая ребенка, который потерял свою любимую игрушку?»
— Ну… не плачь, милый. Я куплю тебе другую.
— «Именно так», — ответил он сияя.
— Как вам уже известно, — обратился премьер-министр к Палате вчера вечером по поводу антигерона, — правительство на протяжении всего последнего времени уделяло этой проблеме очень серьезное внимание. Если наши сообщения показались публике немного запоздалыми, то это необходимо отнести на счет огромного желания не давать фальшивых обещаний. Но дело сейчас в таком положении, когда желательно, чтобы люди ознакомились с фактами, А они таковы. Открытие антигерона было научной победой, которая снова продемонстрировала всему миру, что британская наука идет в авангарде. Но, к сожалению, если даже открытие сделано, то это еще не означает, что вы вдосталь сможете пользоваться его плодами. Наоборот, многое получают сначала с величайшими трудностями и дорогой ценой. Например, алюминий после открытия был гораздо редкостнее и дороже, чем платина. То же самое и с антигероном. На сегодняшний день его получают в минимальных количествах из чрезвычайно редкого вида лишайника. Правительство советовалось со многими известными учеными относительно методов производства антигерона в таком количестве, которое удовлетворило бы всех. Но ученые не видят сейчас никаких перспектив в решении этого вопроса. Несмотря на такое состояние дел, правительство твердо намерено исправить создавшееся положение как можно быстрее и не сомневается в том, что британские ученые добьются успеха — и к тому же в самом ближайшем будущем — в производстве запаса антигерона для каждого мужчины и каждой женщины в стране, для каждого, кто захочет воспользоваться им.
7
Френсис Саксовер остановил машину в том месте, где от главной магистрали ответвлялась узкая дорога, перегороженная белым шлагбаумом. На верхней перекладине было аккуратно написано: «Гленфарм». Свернув немного влево, он увидел дом. Этот тихий домик славно вписывался в окружающий пейзаж. Построенный из серого камня, должно быть, лет триста назад он, казалось, вырастал из склона горы, удобно расположившись на небольшом выступе, а его блестящие окна выходили на озеро. Перед самим домом раскинулся небольшой сад, где сейчас цвели хризантемы. За ним круто поднималась гора. С северной стороны несколько низких строений соединяли дом с небольшим сараем. Без сомнения — это ферма, и, без сомнения — заброшенная.
После нескольких минут, проведенных за изучением местности, Френсис вышел из машины, поднял шлагбаум и медленно въехал на площадку перед домом. С минуту посидев в машине, он вышел. Но не сразу подошел к дому, а медленно приблизившись к краю выступа, остановился, задумчиво осматривая сад и спокойную гладь воды за ним. Так он простоял некоторое время, а затем повернулся, собираясь идти к дому, как вдруг его внимание привлекло пятно лишайника под ногами. Несколько секунд он присматривался, после чего нагнулся. Оторвал кусочек и… Внезапно уголки его губ задрожали. Он отбросил лишайник и направился к дому.
Сельская девушка с невыразительным лицом открыла дверь.
— Мисс Инглес? — спросил Саксовер.
— Кажется, она где-то в сарае, сэр. Я скажу ей. Как о вас доложить?
— Скажите, что я из налоговой инспекции, — ответил он.
Френсиса провели в большую, низкую, но уютную гостиную: серо-белые стены, несколько прекрасных картину с изображением цветов, красные угольки, тлеющие под блестящим медным куполом камина. Не успел он как следует все рассмотреть, как за его спиной открылась дверь.