Случайная судьба

Ей очень не хотелось оставаться в общей комнате для свиданий, где всегда стоял гул голосов, поскольку все эти несчастные, которых приводили туда на свидания с родственниками, слишком разительно отличались от Хизер. Но тут уж ничего не поделаешь. К счастью, ей удалось углядеть свободное местечко возле стены, и она поспешно двинулась туда.

Хизер заметила ее почти сразу. Быстро оглядевшись по сторонам, она бросилась ей навстречу, заняв единственный свободный в комнате стул и придвинув его поближе, чтобы их нельзя было услышать.

— Ты уж извини, — начала Поппи, заметив мелькнувшее на лице Хизер разочарование, — что это я, а не Мика.

На лице Хизер отразилась покорность судьбе.

— Я знаю, что у него много дел. Но, когда мне сказали, что ко мне пришли, я и подумала…

— Всю эту неделю он только и делает, что моет оборудование. А еще собирался заняться трубами. Сказал, что нужно все приготовить к тому времени, как появится сок.

— Жаль, что меня там нет. Мисси и Стар помогают, надеюсь?

— Нет. Думаю, он хочет побыть один.

— Но один он просто не справится! Он не просил Камиллу помочь ему с документацией?

— Не знаю.

— Поппи, она в курсе всего, даже мелочей. Заставь его ей позвонить. А теперь расскажи мне о Мисси и Стар.

— Весь вчерашний день они были со мной, а прошлую ночь провели с Эммой и Рут. Сегодня их забрала Мэриан. Они отправились на гору.

— Господи, должно быть, они ненавидят меня.

— Они тебя любят, глупая. Только не понимают, что происходит. И все мы тоже, если честно. Поэтому я и здесь. Хизер, что произошло?

Глаза Хизер наполнились слезами.

— Нет, нет, — прошептала Поппи, стиснув ее руки. — Только не плачь. Тем более что это не поможет. Ни тебе, ни нам. Давай лучше поговорим. Только ты и я, хорошо? Мы все уладим. Вспомни, мы ведь уже как-то разговаривали, когда Мика попросил тебя поработать няней у девочек, помнишь? Мы тогда все обсудили, взвесили все «за» и «против» и решили, что если ты хочешь чего-то добиться в жизни, то лучше остаться у Чарли. Но ты сказала, что очень хочешь позаботиться о девочках. Да я и сама это видела. А потом, когда вас с Микой потянуло друг к другу? Я ведь сразу заметила, что с тобой происходит. И когда это случилось, ты рассказала мне обо всем, потому что тебе хотелось открыть кому-то душу, посоветоваться. Почему же сейчас ты мне не доверяешь?

— Это совсем другое, — прошептала Хизер.

— Но почему?

— Ох, Поппи… У тебя никогда не было желания прожить жизнь заново? Вернуться в прошлое и сделать так, чтобы все было по-другому?

— Постоянно. Да ты и сама знаешь. Вспомни — одна поездка на снегокате — и для меня все изменилось. Господи, да я бы душу заложила, чтобы в моей жизни никогда не было этой проклятой аварии!

— Но это невозможно. Все, что тебе остается, это жить дальше.

— Конечно. И не мне, а нам обеим. Вспомни, сколько раз мы это говорили! Наверное, пытались убедить себя, что так оно и есть. Только, может, это не так?

— Все правильно.

— Хизер, на тебя хотят повесить убийство. Лиза ты или нет…

— Я не Лиза.

— …тебя отвезут в Калифорнию и отдадут под суд. Они жаждут крови. Ты можешь быть сто раз невиновна, но если ты не дашь Кэсси хоть какие-то доказательства, то должна быть готова к тому, что тебя осудят.

— Я — не Лиза, — упрямо повторила Хизер.

— Может, ты так говоришь, потому что быть Лизой — слишком мучительно? — Хизер не ответила, и Поппи посмотрела ей в лицо. — Или быть Хизер — такой, какой она была до своего появления в Лейк-Генри, тоже слишком мучительно, чтобы об этом говорить?

— А каково — быть Поппи? Тоже мучительно?! — выпалила в ответ Хизер.

Поппи заранее знала, что она спросит. Это было как раз то, о чем она думала всю эту долгую, бессонную ночь. И сейчас она почти обрадовалась возможности облегчить душу, высказать то, что давно наболело.

— Той Поппи, которую ты видишь перед собой? Да, конечно. Я тоже совершаю ошибки, и это доставляет боль. А еще нет ничего мучительнее упущенной возможности.

— То есть?

— Душа. Любовь. Желание и силы жить. Сложись все по-другому, где бы я была сейчас? Может, на другом конце света, а может, здесь, в Лейк-Генри. Наверное, мне бы тоже порой бывало трудно, я бы опять бунтовала и все такое, но… Но у меня все по-другому, не так, как у тебя. В моем прошлом нет белых пятен. Я здесь родилась. Здесь выросла. В городе меня каждая собака знает. Никому и в голову не придет надеть на меня наручники. Но, даже случись со мной такое, никто больше не пострадает, верно? У меня нет ни Мики, ни Мисси, ни Стар. Иное дело ты… Ты им нужна, понимаешь?

По телу Хизер пробежала мучительная дрожь. Она обхватила себя руками и безвольно откинулась на спинку стула.

— Возможно, дело дойдет до осуждения, — продолжала Поппи. — Насколько я понимаю, в твоей жизни что-то произошло — что-то настолько ужасное, что ты даже говорить об этом не в состоянии. Ты бы могла выйти замуж за Мику, родить детей, но ты не захотела. Почему? Стремилась наказать себя за то, что произошло в твоей жизни раньше?

Повисло молчание, прерываемое только слабым гулом голосов. Потом вдруг Хизер посмотрела ей в глаза:

— А ты разве никогда этого не делала?

— Не старалась наказать себя? Но чем?

— Не разрешая себе делать то, что хочется.

— Но я делаю все, что хочу, — возразила Поппи. — И принимаю то, что вынуждена принять.

— Да, конечно. Но неужели тебе никогда не хотелось рискнуть? Поставить все на карту?

— То есть?

— Я имею в виду мужчину. Неужели тебя не разбирает любопытство?

— Насчет чего? — снова перейдя на шепот, спросила Поппи. — Ты о сексе? Так с этим все в порядке. У меня его хватало. Я хочу сказать — в прошлой жизни.

— Это было тогда.

— Я жила полной жизнью, и большего мне не надо. — И, желая пояснить, что имеет в виду, добавила: — Да вот возьми, к примеру, Гриффина. Он снова в городе.

Глаза Хизер широко распахнулись.

— Правда? Он здесь? — Но возбуждение ее угасло так же быстро, как и появилось. — Значит, тоже решил написать обо мне.

— Нет. Говорит, что просто хочет помочь. У него такие связи, каких нет ни у кого из нас. — Поппи едва не проговорилась о снимках Лизы, но что-то в последний момент удержало ее. — И помогает не только этим. Например, сейчас остался вместо меня на телефоне, иначе бы я не смогла приехать. Но если ты спросишь, хочу ли я пообедать с ним… Нет, не хочу. Сегодня я останусь дома со своими телефонами, а пообедаю завтра с Лили и Джоном, скоротаем вечер вместе.

— Я люблю нашу маленькую компанию, — жалобно прошептала Хизер.

— Ну так помоги нам тогда! Помоги нам помочь тебе.

Казалось, она колеблется.

— А что за связи у Гриффина?

В душе Поппи вспыхнул лучик надежды.

— У него целая сеть корреспондентов. Так что если тебе нужно кого-то отыскать — родственника или какие-то документы, то ему и карты в руки.

— Но это дорого стоит. Такие вещи всегда стоят дорого.

— Он богат, деньги ему не нужны. — У Поппи язык не поворачивался сказать Хизер, что это брат Гриффина навел ФБР на ее след и это побудило его предложить им свою помощь, причем бескорыстно. Время еще не пришло, решила она. — У него есть снимки. Фотографии Лизы. Знаешь, сходство просто потрясающее. Теперь понятно, почему тебя приняли за нее. Тут каждый бы ошибся!

Хизер застыла как изваяние. Не мигая, она смотрела на Поппи широко раскрытыми глазами, а потом, не переводя дыхания, прошептала три слова и, прежде чем Поппи сообразила, о чем идет речь, вскочила со стула и исчезла.

Глава 10

Роль телефонистки на коммутаторе доставила Гриффину немалое удовольствие. Вспомнив, как он многократно сам звонил в Лейк-Генри, стараясь хоть что-то узнать, и Поппи давала ему от ворот поворот, Гриффин чувствовал себя отмщенным, когда сейчас поступал точно так же. Раза три звонили представители прессы, и он был вежлив, но тверд как кремень: в Лейк-Генри не желают комментировать арест Хизер Мэлоун.