Случайная судьба

Мика не был большим специалистом по части расчесывания волос. Об этом непререкаемым тоном заявила ему Мисси. Незадолго до этого она вылезла из ванны, завернулась в полотенце и попросила отца расчесать ее мокрые волосы. Он успел провести по ним щеткой лишь пару раз, как зубья ее запутались в волосах, и Мисси вскрикнула от боли.

Мика всегда до ужаса боялся сделать дочкам больно. Он всячески оберегал их, с тех пор, как умерла Марси. Готовить он умел, мог почитать им вслух. А вот причесывать… Но даже если бы он умел и это, девочки предпочитали, чтобы их причесывала Хизер.

Но ее не было. Она сидела за решеткой, вычеркнув его из своей жизни. Мика тщетно пытался угадать, что же все-таки она скрывает. Догадки были одна другой мучительнее.

Решив сделать хоть что-то полезное, Мика торопливо уложил дочек в постель и спустился вниз, чтобы проверить содержимое чулана возле кухни. Рядом, на стене, висел список того, что нужно купить в магазине, школьное расписание и множество записок с нужными телефонами, написанных рукой Хизер, вперемешку с рисунками девочек. Честно говоря, он понятия не имел, чьи это телефоны.

Зато он хорошо знал, что означает лист в самом центре. Это был перечень того, что предстоит сделать, чтобы, чуть только в кленах появится сок, можно было немедленно приступить к варению сиропа. Итак, рощу сахарных кленов он уже очистил и привел в порядок. Теперь надо проложить трубы. В прошлом году ему помогала Хизер…

Стиснув зубы, Мика направился к задней двери. Снег возле нее казался хорошо утоптанным, однако он знал, что это ненадолго. До весеннего равноденствия оставалось совсем недолго. Приход весны Мика нутром чуял. Недаром он был сын и внук сахаровара.

В такие вечера, как сегодня, нужно мыть котлы и готовить все к сезону, который начинается в апреле. Опоздаешь — и сок загустеет, станет почти черным, а потом и вовсе перестанет течь.

Он уже повернул рукоятку газа, собираясь нагреть воды, когда в мозгу у него вдруг вспыхнула мысль: что, если кому-то из дочек вдруг приснится дурной сон? Ведь отсюда он ничего не услышит. Раньше он всегда уходил со спокойной душой — потому что рядом с ними была Хизер.

С тоской подумав, что он не может позволить себе роскошь оставить все немытым, Мика наполнил водой бак из оцинкованной стали, добавил в него приготовленное заранее специальное моющее средство. Но через пару минут он завернул кран с газом и бегом вернулся в дом.

Глава 8

В субботу Гриффин спал мертвым сном, из которого его вырвало дикое завывание работающего на высоких оборотах двигателя. С перепугу решив, что кто-то сейчас протаранит стену дома, он кубарем слетел с постели. Свет фар, пробившись сквозь занавески, уперся в потолок. Гриффин выскочил на крыльцо и слепо заморгал, когда яркий свет ударил ему в лицо.

— Кто тут? — завопил он.

Лучи фар прочертили в темноте ослепительную дугу, резко свернули вбок, а вслед за ними исчез и шум. В отблесках света на снегу мелькнуло нечто, напоминающее снегоход. Гриффин успел разглядеть позади смутные очертания какой-то темной массы довольно большого размера. Через секунду рев двигателя окончательно стих, и вновь воцарилась тишина.

Закрыв дверь, Гриффин глянул на часы — еще не было и шести. За ночь печка прогорела, и в комнате стоял холод, но уже не такой лютый, как когда он только приехал. К тому же Гриффин заранее принес в дом дрова — сухие, они только и ждали того, чтобы их сунули в печь.

Убедившись, что угли еще есть, Гриффин кинул на них парочку поленьев, и через несколько минут печка весело загудела.

Он влез в джинсы и куртку, сунул в карман фонарик, который накануне купил у Чарли, и вышел из дома. Тропинка, ведущая к озеру, была теперь протоптана, и идти по ней было одно удовольствие. Добравшись до озера, он увидел рядом со следами своего грузовика глубокие колеи, оставленные гусеницами снегохода, которые привели его к дальнему концу острова.

— Как дела? — окликнул его из темноты дребезжащий старческий голос.

Гриффин подошел поближе:

— Насколько я понимаю, вы — Билли Фарруэй?

— Точно.

— Мне говорили, что рано или поздно вы появитесь.

— Нынче рано, а все из-за ледового праздника. Торчал, понимаешь, на дальнем конце Элбоу — уж больно там рыбка хорошо ловится. Да только на выходные там будет не протолкнуться — все отправятся за покупками. Ну и порыбачить, конечно. Что хорошего сидеть друг у друга на голове, верно? Эх, а как там славно треска клюет! Ты, парень, кофе-то пил уже или нет?

— Еще не успел, — улыбнулся Гриффин. — Могу сварить.

— Вот и свари, пока я тут приберусь малость в доме. Только без молока и всяких там фокусов. Я предпочитаю черный.

Гриффин вернулся в дом, поставил на плиту котелок и отыскал в шкафу две кружки. Уже рассвело. Выглянувшее из-за горизонта солнце выхватило из темноты дом, о котором упомянул Билли Фарруэй. Это была крохотная деревянная избушка с жестяной крышей и торчавшей куда-то вбок трубой, стоявшая на полозьях, под которые спереди и сзади были подсунуты поленья.

Вскоре в единственном крохотном окошке тускло замерцал огонек. Захватив кружки с кофе, Гриффин отправился к домику, подойдя, он постоял немного и нерешительно толкнул дверь. Внутри не было ничего кроме узкой походной койки, стула и печки. На полках вдоль стен вперемешку с книгами валялись кульки с припасами и консервные банки. Гриффин разглядел еще две корзинки, в одной были бананы, в другой яйца. На краю плиты стояла почерневшая от времени чугунная сковородка.

Хозяин оказался под стать жилищу — с всклокоченной копной совершенно седых волос и такими же клочковатыми бровями. А вот щеки у него были младенчески румяные, словно яблоки. Из рукавов изношенной, но аккуратно заштопанной куртки торчали красные от мороза руки. Старик, стоя на коленях перед печкой, пытался раздуть огонь.

— Опасная штука, знаешь ли, — захлопнув дверцу, проворчал он. — Это я про огонь. Лучше следить за ним во все глаза, иначе беды не оберешься.

Гриффин протянул ему кружку с кофе:

— Вы здесь всю зиму?

— Да вроде того.

— Со своим манком?

— Со своим манком. — Старик шумно отхлебнул кофе.

— А если метель?

— И что? У меня ведь есть крыша над головой. Да и еды навалом. — Старик повернулся и потянул за какой-то крюк. В полу со скрипом открылся люк. — Видал? То-то! Взял ледобур, сделал лунку во льду, забросил удочку, закрыл люк и сиди и жди, когда звякнет колокольчик. Значит, что-то попалось. Дровишки тоже есть.

— А где вы живете в остальное время года? Я имею в виду — когда кончается зима?

— В городе. Разобью палатку на берегу и живу. Там таких стариков хватает — настоящий скаутский лагерь.

— А где они сейчас?

— Во Флориду двинули. — Старик неодобрительно фыркнул. — Звали и меня, да только фиг им! — Он поднес к губам кружку и сделал большой глоток.

— Так вы здесь всю жизнь живете?

Старик закивал.

— Во-во, всю жизнь. Точно! Жду, когда мое любимое время года придет.

— Весна, да?

Старик, погрузившись в свои мысли, казалось, не расслышал.

— Не знаю, что это с ней приключилось. Мне она по душе была.

— Кто? Весна?

— Хизер, — старик метнул в сторону Гриффина раздраженный взгляд. — Хизер, парень. О ком, ты думаешь, я говорю? О ком тут сейчас все говорят? И не важно, на озере ты живешь или в городе. Раз уши есть — стало быть, слышал. Да… А меня вот не спросили. Кому какое дело, что я знаю.

— А что вы знаете? — без особых церемоний поинтересовался Гриффин.

Билли смерил его долгим, тяжелым взглядом.

— А знаю я то, мил друг, что вижу тебя в первый раз!

Гриффин вскинул вверх руки:

— Я человек мирный.

Билл фыркнул.

— Вот о том, как варить сироп, я знаю все. Хочешь, расскажу, как продырявить кору, чтобы сок тек ровно, как варить сироп, чтоб он не подгорел? Могу с первого взгляда определить, когда он готов.